Тем временем тряпки встали и оказалось, что это был лохматый, грязный сероволосый парень, в лице которого было что-то волчье. "Оборотень?!" - мысленно ужаснулся я, трясущейся рукой пытаясь успокоить припадающего на задние ноги Сивку.
Бабуся же продолжала ворчать:
- Опять спал, бездельник. По дому ничего не поделано, а он дрыхнет.
Парень лениво стряхнул с головы приставшие хвоинки, потянулся, широко зевнул и ответил:
- Ну спал, и что? Я же ночью охотился.
- Охотился, - проворчала бабуся. - Знаю я эту охоту. Давно, видно, слуги царя Берендея тебя дубинами не колотили.
Парень воровато оглянулся и подскочил к бабусе:
- Давай помогу в избу зайти.
- Гостю лучше помоги, - всё так же ворчливо ответила старушка. - А то трясётся как осиновый лист.
- Ага, - торопливо кивнул парень и подскочил ко мне. - Заходи в избу.
Сивка нервно заржал, поднял передние копыта и всерьёз намерился ударить оборотня в лоб.
- Ну ты! - обиженно крикнул парень. - Я же тебя не трогаю!
- Зато жар-птиц... - начала из избушки бабуся и тут же перешла на крик. - Серый! Убью!
Оборотень торопливо присел, закрыв руками голову. И вовремя. Как раз в этот момент у него над головой просвистела увесистая сковорода. С гулким стуком она врезалась в стоящую за Серым берёзу и упала, продемонстрировав нам вмятину от столкновения с деревом. Сковорода была не мыта. На ней всё ещё отчётливо видны были потёки масла с прилипшими к нему какими-то блестящими жёлтыми перьями. Таких красивых перьев я никогда в жизни не видел, а потому, опасливо поглядывая на избушку (вдруг оттуда ещё что-нибудь вылетит?) подошёл и уставился на сковородку.
Оборотень тем временем аккуратно залез в растущие неподалёку кусты и затаился там. И опять не напрасно! Бабуся уже выскочила из поджавшей от страха ноги избушки, воинственно размахивая своей клюкой. Ничего себе! Я и не знал, что она так умеет.
- А ну выходи, трус!
Мне показалось, что от её крика даже деревья пригнулись, а куст, в котором спрятался оборотень, вообще замер.
- Где он?! - грозно напустилась на меня бабуся.
Я пожал плечами и зажмурившись втянул голову. Всё. Теперь, не найдя Серого, она обрушит свою мощную клюку на меня. Конец. Всему: и подвигам, так и не начавшимся, и жизни молодой, и... Чему ещё конец, додумать я не успел, поражённый поведением бабуси. Она стояла принюхиваясь и вертя головой туда-сюда. Зачем бабуся принюхивается, догадаться было не трудно: любой оборотень в любом обличии издаёт характерный специфический запах. Особенно если этот оборотень такой грязный и нечёсаный как Серый.
Он, похоже, догадался о причине затишья, потому что куст, за которым он сидел, вдруг зашевелился, обозначая место отхода Серого к более безопасному укрытию.
- А-а-а, вот ты где, касатик, - медовым голоском пропела бабуся. - Сам выйдешь или силой вытащить?
Какой именно силой она собралась его вытаскивать, я не понял. Старушка не производила впечатления богатырши, но, похоже, боялся её оборотень гораздо сильнее всех богатырей вместе взятых, потому что заговорил он не показываясь из укрытия:
- Ягусь, ну не сердись, ну забыл сковородку помыть. Бывает.
- А почему это каждый раз у тебя бывает? - всё тем же медовым голоском поинтересовалась бабуся, ближе подходя к укрывающему оборотня кусту.
Тот отреагировал мгновенно:
- Не подходи! А то убегу!
- Куда? - ехидно поинтересовалась старушка, опираясь на клюку. - Уж не к Берендею ли?
Дальний куст грустно вздохнул и замер. На полянке воцарилась тишина, которую вскоре прервала старушка:
- Ну что, Серый, уже к Берендею побежал?
- Да ладно тебе, - горестно махнул рукой внезапно появившийся из кустов слева оборотень.
Бабуся резво обернулась и схватила Серого за ухо.
- А-а-а! - завопил он. - Больно!
- Это ещё не больно, - возразила Яга и несильно ударила его клюкой по спине.
- Убьёшь ведь, - скривился оборотень, тщетно пытаясь выдернуть ухо из цепкой бабусиной хватки.
Я не мог на это смотреть. Конечно, это не мужественно, но оборотня мне стало жалко. Да, он грязнуля и жулик, но так-то зачем!
- Бабуся, - осторожно дотронулся я до плеча разгневанной старушки, - ну отпустите его. Хотите, я эту злосчастную сковородку помою?
Они оба уставились на меня в немом изумлении. Яга даже отпустила ухо оборотня. А что я такого сказал?
- Ты что, дурачок что ли? - подозрительно прищурилась бабка.
- Не дурачок, а царевич, - обиженно пропыхтел я, пытаясь понять, почему такая реакция.
- Царевич? - заинтересованно спросил оборотень, потирая стремительно распухающее ухо. - А какого царя сын?
- Ивана, - гордо расправил я плечи.
- А мать Алёной зовут, - уверенно произнёс оборотень.
- Ну, да, - ошарашено подтвердил я, тщетно пытаясь вспомнить хоть какую-нибудь волчью родню. Странно. Вроде нет у нас в роду оборотней.
- Так, быстро в избу, - погнала нас в дом Яга. - Серый, забери сковороду, после обеда с остальной посудой намоешь.
Оборотень недовольно скривился, но промолчал.
Когда мы вошли в избушку, я понял, что так рассердило Ягу. Блестящие даже в тусклом свете от маленького окошечка перья валялись повсюду: на полу, столе, скамье, печи. Одно умудрилось даже застрять в щели потолка.
- Тут что, блестящих кур гоняли? - не удержался я от вопроса.
Оборотень смущённо хмыкнул, а Яга ответила:
- Не кур, а жар-птиц. Этот паскудник опять их ночью у царя Берендея свистнул, а запереть по-хорошему ума не хватило. Вот и устроил тут мне бардак.
- Ну чего ты, - мне показалось, или в голосе оборотня послышались скулящие интонации?
- А ничего, - резко оборвала его скулёж Яга. - Всех сожрал, или хоть одна осталась?
- Да ты что! - вполне искренне возмутился оборотень. - Ты за кого меня принимаешь?!
- За неряху и разгильдяя, - устало опускаясь на скамью ответила Яга. - Давай уже обед-то. Чую, в печи большой чугун каши с мясом.
Серый метнулся к печи, смахнул с шестка пару блестящих перьев и открыл тяжёлую заслонку. Мама дорогая! Какой пошёл аромат! Как вкусно пахнет варёная зайчатина, приправленная... Стоп! Почему зайчатина? Ведь оборотень должен был сварить жар-птиц?
Судя по озадаченному лицу Яги, момент с зайчатиной она тоже не поняла. А потому ещё раз шумно втянув носом воздух, прищурила свои и без того маленькие глазки и медово спросила:
- Ты из чего это, касатик, суп-то сварил?
Разливавший по мискам ароматный, дымящийся суп оборотень, равнодушно произнёс не прерывая занятия:
- Из зайца. Вчера, когда с охоты возвращался, зайца поймал. А жар-птицы сегодня все разлетелись. Ну... кроме одной.
Он опасливо покосился куда-то в угол. Мы с Ягой разом обернулись в ту сторону. На полу в каком-то мусоре копошилась совершенно как обычная курица переливающаяся, но с изрядно помятыми перьями невиданной красоты птица. Вернее, она могла бы быть красивой, если бы не встрёпанный, перепачканный её вид. Перья частично отсутствовали, частично торчали и практически не блестели из-за потёков грязи.
- А эта почему не улетела? - растягивая слова, произнесла Яга, поворачиваясь к оборотню.
- Ну-у-у... - замялся он.
Глаза оборотня воровато забегали из угла в угол.
Бабуся демонстративно пристукнула клюкой об пол.
- У неё случайно крыло сломалось, - зачастил Серый, отскакивая от Яги к другому концу стола.
- Случайно? - ехидно переспросила бабуся, удобнее перехватывая палку.
- Ну, когда они все тут залетали, я хотел их поймать... Ай!
Парень схватился за макушку после молниеносно опустившейся туда клюки.
- Нет! Так невозможно! Я точно уйду! - плаксиво запричитал оборотень.
- Иди, не держу, - сурово проговорила Яга. - Мне тоже надоело от Берендея из-за тебя всё время гадости выслушивать. Иди-иди, мне только легче станет. Уборки меньше.
- Ну что вы в самом деле! - не выдержал я. - Да надо просто эту птицу царю вернуть и извиниться за разор.
