Главврач хотел сказать свое обычное «так-так», но не смог, он сказал «ого» и почесал затылок. Цицерон подбежал к Булату и лизнул его в нос.

- Не лезь!- отмахнулся от него Булат.- Нашел время…

После минутного замешательства Сергей Петрович снова пришел в себя.

- Так-так,- сказал он, растягивая слова,- теперь-то, надеюсь, все? Так, так…- и, еще немного подумав, добавил:- а теперь марш домой!

Услышав команду, ребята бросились к окну.

- Стоп!- остановил их Сергей Петрович.

Ребята нехотя отошли от окна.

- Во-первых, заберите, пожалуйста, свою вышку, а Во-вторых: в наше время умные люди в таких случаях пользуются только дверью.

Первым из палаты вышел Цицерон, следом Батыр с Гришей несли фотоаппарат, последним со скамеечкой в руках вышагивал Булат. Не успели еще все выйти в коридор, как распахнулись настежь двери палат и высунулись десятки любопытных.

- У вас что, частное предприятие или государственная артель?- неслось из одной палаты.

- Сколько берете за дюжину снимков?- кричали из другой.

- Заходите, братишки, ко мне, я вас конфетами угощу!- звали в третью.

Цицерон, возглавлявший колонну, не обращая ни на кого внимания, спокойно шагал по ковровой дорожке. Но вот, какой-то сообразительный больной привязал к бечевке кусочек колбасы и бросил ее на дорожку. Цицерон остановился, понюхал колбасу и только собрался схватить её,- колбаса, как котенок, выпрыгнула у него из-под носа! Цицерон сделал еще одну попытку - и опять неудача! Все больные покатывались со смеху.

После третьей неудачи Цицерон уселся посреди прохода и стал внимательно следить, что еще выкинет эта странная колбаса. А колбаса тем временем медленно ползла к двери. Цицерон стремительно прыгнул вперед, ухватился за бечевку и изо всех сил потянул ее к себе.

Под одобрительный гул всей больницы Цицерон с колбасой в зубах вышел из корпуса.

Возле железной калитки остановился.

- А вы как сюда попали?- удивился сторож, увидев ребят.

- Мы, дедушка, уже вылечились!- ответил за всех Булат.

Охота в это воскресенье была на редкость удачной. С утра Николай выследил лису, а к вечеру подстрелил полдюжины тяжелых жирных кекликов. Охотник Николай был не ахти какой опытный, и ему не каждый раз выпадала такая удача. Сколько раз ходил он в этом году на кекликов, но каждый раз возвращался с пустыми руками. Кеклик - птица осторожная: опустится стая среди скал, и нет ее. А чуть поодаль на пригорок или остроконечный обломок скалы, с которого хорошо видно вокруг, усядется вожак стаи. Усядется, нахохлится, опустит низко голову, дескать, я никого и ничего не вижу.

Заметишь издали такого дозорного, осторожно подбираешься к нему. Подбираешься и не ведаешь, что за каждым твоим шагом внимательно следит вся стая. Осторожно поднимаешь ружье, прицелишься,- фр-р-р!- и всех как ветром сдуло.

Вспомнив советы бывалых охотников, Николай спрятался среди камней и стал ждать. Ждать пришлось долго, но зато вечером прямо рядом опустилась на ночлег многочисленная стая. Громко ухнул на все ущелье дуплет.

Николай так увлекся охотой, что и не заметил, как под проросшими низкорослым кустарником и мхом каменными выступами сгустились вечерние тени.

Возвращался он затемно. Чтобы сократить путь, решил обогнуть каменный горб горы и выбраться к реке.

Выйдя по тропе на западный склон, Николай свернул с дорожки и, продираясь сквозь густой кустарник, пошел вниз. Из-за туч выплыла луна и идти сразу стало легче. Теперь уже Николай не лез напролом через колючий кустарник, а старался обходить его стороной. У выхода из расщелины Николай лицом к лицу столкнулся с человеком. Тот осветил его фонариком.

- Это ты, Николай? Фу, черт, как я напугался…

- А ты что тут делаешь?- удивился в свою очередь Николай.

- Возвращаюсь с охоты.

- С охоты? А где… где же твое ружье?

- Подожди, я тебе сейчас такое покажу, что ты будешь кричать от радости… Пошли,- Павел, схватив Николая за руку, увлек его за собой.

Забравшись на самую середину широкой осыпи, они долго еще блуждали среди обломков скал и, выбравшись наконец из каменного лабиринта, нырнули в кустарник. Тут они остановились. Павел двумя руками взялся за плоскую каменную плиту и сдвинул ее с места. Николай молчал, ожидая, чем все это кончится. Расчистив проход, Павел нырнул в колодец и оттуда донесся глухой негромкий голос.

- Спускайся, Николай!

Николай положил в сторону ружье, охотничьи трофеи и полез вслед за Павлом.

- Где мы?

- Смотри!- Павел включил фонарик, и желтая струйка света разлилась по черной искрящейся стене колодца.

- Штольня…- едва слышно прошептал Николай,- та самая штольня…

- Да, та самая…

- Дай-ка мне фонарик.

Они осторожно ступали по штреку, и узкий луч фонарика выхватывал из темноты то полусгнившую тоненькую подпорку крепления, то черную лужицу воды, скопившуюся на дне каменной чаши, то большие куски угля, брошенные в проходе. У развилки они остановились, немного помешкав, Николай шагнул вправо - здесь и проход был шире, и свод выше. Прошли еще метров десять, и луч фонарика уперся в ящик, на котором была установлена радиоаппаратура. Николай вскрикнул от удивления и как подкошенный рухнул на землю.

В понедельник чуть свет ребята собрались у здания школы. На соседней стройке вовсю уже кипела работа, а здесь не было ни одного рабочего. Ребята аккуратно сложили кирпич в одном из классов.

Батыр, Булат и Гриша сделали себе из кирпичей скамеечки и расселись один за другим вдоль стены. Последней пришла Роза. Она чинно вошла в класс и очень серьезным голосом сказала:

- Здравствуйте, ребята! Поздравляю вас с началом учебного года.

Булат, Батыр, Гриша встали и ответили хором:

- Здравствуйте, товарищ учительница!

- Садитесь, пожалуйста.

Ребята сели. В класс забежал Цицерон. Он подошел к Розе, лизнул руку, сел и уставился на нее довольными глазами.

- Учащийся пятого «б» класса Цицерон, вы опять опоздали?

Цицерон закивал лохматой головой.

- Чтобы это было в последний раз, идите и садитесь на свое место.

Роза подтолкнула пса, он пошел и почему-то уселся возле Батыра.

Роза хлопнула два раза в ладоши:

- Тихо, ребята, начинаем наш первый урок. Булат, расскажите нам, как вы провели летние каникулы. Прошу вас, рассказывайте!

Булат поднялся с места и, немного подумав, начал свой рассказ.

- Летом мы с папой, мамой и бабушкой… нет, бабушки не было… значит так, с мамой и папой ездили в город. В городе мы посетили цирк. Мы сидели на самом первом ряду, и клоун смотрел все время на меня и говорил…

- Собака, куда ты лезешь!

Булат и Гриша прыснули со смеху. Цицерон, схватив Батыра за карман, в котором лежал хлеб с колбасой, упершись всеми четырьмя лапами, тянул на себя.

- Отпусти, слышишь? По-хорошему прошу…

Цицерон стащил Батыра с кирпичей и повалил в угол. Батыр вскочил на ноги и щелкнул Цицерона по носу. Цицерон выпустил карман и недовольный замотал головой. Батыр, как ни в чем не бывало, вернулся на свое место.

Роза повернулась к Булату:

- Рассказывайте, пожалуйста, Булат.

- Так вот,- продолжал Булат,- значит, клоун выбежал на манеж, посмотрел на меня и сказал:

- Вот упрямый тип!

Цицерон опять ухватился за Батыров карман и опять тащил его изо всех сил в угол.

- Ты что, не кормишь его, что ли?- возмутился Батыр, пытаясь вырвать полу из пасти Цицерона.- Скажи ему, чтобы отпустил…

- Цицерон!

Цицерон поджал хвост и выпустил карман.

- Нет,- сказала Роза,- в таких условиях нельзя вести урока. Учащиеся Батыр и Цицерон, сейчас же выйдите из класса.

- Подумаешь, какие строгости,- обиженно проворчал Батыр,- вот мы возьмем и вправду выйдем! Пошли, Цицерон!

Цицерон сперва заупрямился, но когда Батыр показал ему на карман, вприпрыжку бросился за ним.