- Монах, не капай на мозги, сейчас не время и не место, - с досадой перебил Павил. - Сначала надо победить в войне, потом…

- … восстановить разрушенные города, собрать урожай, найти достойных лиц в правительство, наладить быт солдат и командиров, укрепить границы, послать послов на юг и запад. И так до бесконечности, Павил, а жизнь - она идет, идет сейчас. Ты наломал немало дров с Гербертом и не знаешь, как исправить то, что натворил.

- Ты собирался говорить со мной о Рое, так почему же говоришь о принце?

- Когда у лидера в душе раздрай и муть, то это отражается на всех, мешая делу. Поэтому и говорю, чтобы помочь тебе найти свой путь. Тебе придется нелегко, таргаский принц упрямый гордый человек, он не забудет никогда тех унижений и обид, что перенес в твоем плену. К тому же все последующие его муки тоже случились по твоей вине. Мальина нанесла ему ущерб гораздо больше, нежели когда-то ты, она смогла сломать его, заставив перестать уважать себя, а это для него страшнее пыток!

- Черт подери, зачем ты говоришь мне это, Мастер Кирен? Откуда ты вообще об этом знаешь?

- Я старый человек, Павил, и у меня есть много способов узнать то, что необходимо. Не забывай, что я таргасец, желающий своей стране благополучия и мира. Прежний король был мерзким гнусным червяком, как ни прискорбно это признавать, но Герберт избежал ужасной участи быть на него похожим и из него получится отличный государь. Так что я буду только рад, если вы с ним поладите, вот только мира, о котором ты теперь мечтаешь, добиться будет нелегко. Нет, я сейчас не про Цахир, безумца Крайса мы побьем, но зло останется, оно везде. В Ханае, в Цахире и даже в маленькой Мескене, не говоря уж о других далеких и не очень землях, где ты оставил свой кровавый след. Должно пройти немало лет, прежде чем зарубцуются в сердцах и душах раны, за это время может многое произойти, и новые страдания обрушатся на города и села.

- Какой же выход, Мастер, как ты полагаешь?

- Выход пока один - ты должен сдерживать соседних королей в узде. Для этого понадобится армия и сила. Я обещаю тебе полное свое содействие насчет своих южан. Две наши армии способны внушить страх и уважение любому авантюристу, пока мы вместе, против нас никто не осмелится выступить.

- Опять война? И армия? - вздохнул Павил.

- Сила - средство против новых войн, - крякнул старик, - да ты и сам отлично это понимаешь. Ты воин, Павил, не правитель, твое дело защита рубежей, поэтому так важен каждый преданный надежный человек, умеющий вести политику и управлять людьми. Я говорил перед походом с новой королевой Маей, она решительная девушка, не по годам умна. Так что в Ханае у тебя надежный тыл, в Таргасе, я надеюсь, будет Герберт. Что же касается Цахира, то тут бы я тебе сказал, что лучше Сета губернатора тебе не отыскать. Правда, как политическая фигура он ничто, хоть не простолюдин, но есть и тут достойный выход… - Кирен замялся на секунду, затем продолжил с той же твердостью, как и вначале. - Могу я говорить с тобой начистоту?

- Конечно, Мастер Кирен, ты уже со мной так говоришь.

- Твоя жена, ты ведь отпустишь ее к Сету, генерал? Она княжна, дочь первого мескенского министра, такую губернаторшу цахирцы примут. Что хмуришь брови, собственник в тебе взыграл?

- Нет, не взыграл, просто задумался над тем, что ты сейчас сказал. Она свободна в выборе, и если пожелает стать его женой, то я препятствовать не буду. Похоже, что тебе известно все, монах. Скажи, они любовники? Не думай, что я собираюсь мстить Сэту Хэйлару, мне просто нужно это знать, чтобы принять решение.

- Это тебя волнует, генерал? - по голосу я понял, что Кирен улыбнулся. - Даже не знаю, что тебе сказать. Насколько мне известно, эти двое влюблены друг в друга, но они пока не спят в одной постели. Сет благородный человек, он спас леди еще в Таргасе от насильника, но ни к чему и никогда ее не принуждал, а уж узнав о том, что госпожа твоя пропавшая жена, и вовсе отступился. Я представляю, как ему сейчас непросто, когда вдруг леди снова оказалась рядом с ним. Павил, раз ты желаешь правды, должен понимать, что рано или поздно это случится. Они не сдержат своих чувств и бросятся в объятия друг друга.

- Спасибо, мастер, что не скрыл правды. Я очень рад, что ты пошел со мной в этот поход, оставив Роя и своих.

- Со мной мои помощники, тем более, что мы расстались с Роем ненадолго и скоро армии соединятся. А Герберт? - я опять насторожился, обратившись в слух. - Ему сейчас приходится несладко, но к тебе у него больше нет ненависти, а может, никогда и не было. Тебе неловко рядом с ним, Павил, но все равно ты должен попытаться достучаться до него.

- Ты одобряешь мужеложество, монах?

- Я одобряю отношения двоих, если они взаимны, добровольны и честны. Нет ничего плохого в однополых чувствах, они известны с древних лет, и мир от этого не стал греховнее того, каков он есть… А женщины? Возможно, потому что я монах, но я не доверяю им, Павил. Да ты и сам мог убедиться, как они непостоянны, а в ревности становятся тигрицами. Ладно, пойдем, а то уже совсем стемнело. Твои телохранители поднимут шум.

Они ушли, а я не сразу смог последовать за ними, сидел и размышлял, пытаясь осознать то, что сейчас услышал. То, что монах, а может и другие, заметили, что нас с Павилом разделяет пропасть, меня совсем не удивило. Мы не друзья, а учитывая то, что было между нами в прошлом, вполне понятно и естественно, что мы не слишком ладим. Но вот добраться до глубин, куда и сам я лишний раз не залезал, мог только умудренный жизнью человек.

И как бы я отреагировал, если б Павил и правда попытался “достучаться до меня?”

***

Известия пришли, когда мы были в дне пути от границы с Таргасой, где предполагалось встать лагерем на пути возможного вторжения цахирцев. Сражение состоялось, герцог сдался в плен, однако посланный был далеко не весел, как подобало быть гонцу победы.

- Что-то случилось? Говори! - привстал из-за стола Павил. - Мы понесли большие потери?

- Нет, генерал, потери небольшие, - сказал солдат, - благодаря военному искусству полководца Роя. Он смог командовать сражением и будучи серьезно раненым…

- Рой ранен? Как это могло случиться? - нахмурился генерал. - Он что, забыл о том, кем предназначен быть и сам полез с мечом в кровавую сечу?

- Накануне решающего дня Крайс подослал в наш лагерь банду убийц, чтобы они расправились с военачальниками и полководцами. К стыду приходится признать: им это удалось… частично…

- Вы плохо охраняли лагерь? Черт побери, как можно было проявить подобную беспечность? Сколько людей погибло, отвечай! Злодеям точно кто-то помогал! В моих солдатах я уверен, в южанах тоже. Значит, ханайцы?

- Нашелся среди них один, как выяснилось, прихвостень Мальины. Но к чести остальных солдат, они его хватились, а может быть, уже подозревали, и первыми подняли крик. Главнокомандующий выбежал на улицу в тот самый миг, когда убийцы были у его палатки. Они дрались как тигры, насмерть, несмотря на раны. Им было нечего терять. Побили всех, а одного взяли живым, потом он обо всем и рассказал. Когда все было кончено, увидели, что и полководец весь в крови. Лекарь велел ему лежать, но утром Рой сумел подняться и объехал поле боя, сам все наметил и распределил, потом командовал сражением, направляя наши силы, хотя ему и приходилось нелегко. Это действительно военный гений, генерал, мы никогда не видели такой блестящей тактики! Враги были бессильны что-то изменить, наши полки являлись словно призраки из ниоткуда, и били, били, били взбунтовавшихся безумцев!

- Как он сейчас? Что говорят лекари?

- После того, как мы одержали полную победу, военачальник Рой упал без чувств. Лекарь сказал, что он отдал сражению слишком много сил. Когда я уезжал сюда, наш полководец все еще лежал пластом, хоть и пришел в себя. Похоже, рана воспалилась. Лекарь не разрешил перевозить его в Табир, так что пока Рой в лагере, но ожидается прибытие хирургов из столицы…