- Скорость движения отслеживаете?
- Отслеживаем. Да только и без замеров видно - Зокон ускоряется.
- Прогнозы не делали?
- Предварительные... - развёл руками Кучум. - Мы же не знаем, как изменится его скорость, если местность станет понижаться. Дело в том, что едва ли не от самой заставы в сторону поселения идёт многокилометровый уклон.
- Уклон здесь ни при чём, - задумчиво проговорил Зодчий. - Судя по всему, Зокон и в гору с такой же скоростью полезет...
Некоторое время они молча стояли перед напиравшей на них громадой.
- Надо что-то решать... - подал голос Глоток. - Заставы теперь нет, а на дворе не лето...
Вопрос оказался непростым. Без заставы жить невозможно, но и уходить отсюда нельзя: обстановка меняется каждый день, и никто не возьмётся предугадать, чем завтра "осчастливит" их Зокон.
Зодчий предложил собрать всех заставников - пусть решают сами.
Говорили долго. Высказали множество идей от нереально-фантастических, до откровенно абсурдных, однако все они содержали одну мысль: Зокон должен круглосуточно находиться под наблюдением. В итоге пришли к общему мнению, которое звучало следующим образом: учитывая непредсказуемость поведения Зокона, необходимо постоянно находиться в непосредственной близости от него, для чего в срочном порядке переоборудовать оба трока в "дома на колёсах", обладающих достаточной мобильностью, чтобы успеть вовремя уйти от опасности. Помимо этого, решили по всей длине дороги, ведущей в поселение, устроить лабазы для хранения продовольствия, оружия, одежды. Всё это предполагалось на тот экстренный случай, если с защитными троками что-либо случится.
48.
Зодчий пробыл на Третьей заставе до следующего утра. Вместе с вернувшимися из поселения заставниками он занимался переброской на безопасное расстояние спасённого имущества и как мог помогал в переоборудовании троков. Задача эта оказалась настолько сложной и трудновыполнимой, что Зодчий решил для дальнейших работ откомандировать Фархада.
Отправившись за ним на свою заставу, он по дороге заехал в поселение. (Где-то глубоко в душе заставник надеялся, что сказанное Наитой обжигающее слово не сыграет роковой роли при их новой встрече.)
Первой, кого он увидел в доме Легонта, оказалась Арина. Она выглядела возбуждённой, и Зодчий сразу насторожился, предчувствуя новые неприятности. Он спросил девочку, что случилось, но Арина только загадочно улыбалась. Зодчий не настаивал, позволив девочке играть в "молчанку".
Терпения непоседливой поселянки надолго не хватило. Не прошло и минуты, как она выпалила:
- Пойдём! Тебя Лекарий ждёт! Уже истомился весь.
Зодчий позволил маленькой детской ручке увлечь себя в темноту переходов.
- Что случилось?.. - спрашивал он на ходу.
Но девочка в ответ лишь загадочно улыбалась.
Скоро они оказались в библиотеке. Зодчий сразу обратил внимание на обилие горящих ламп - так светло здесь никогда не было.
- В честь какого события праздничная иллюминация? - спросил он Лекария, стоявшего у стола.
Библиотекарь шагнул навстречу Зодчему - выходец увидел за спиной старика на просторном столе знакомую книгу.
- Небывалый случай! - с волнением в голосе заговорил Лекарий. - В книге снова появился текст!
- И что?
Лекарий поперхнулся, поразившись недогадливости выходца.
- До сегодняшнего дня новый текст появлялся не раньше, чем через год или два! - торжественно произнёс он.
- Мир меняется...
Стоявшая рядом Арина тихо сказала:
- Теперь ты сможешь дочитать пророчество!
Зодчий недоверчиво посмотрел на Лекария.
- Разве не вы говорили, что больше двух раз прерывать чтение нельзя?
Библиотекарь к вопросу оказался готов.
- Я не берусь судить о вещах, которых не понимаю, - сказал он, - но книга захотела продолжить разговор только с тобой.
- Почему вы решили, что именно со мной?
Вместо ответа Лекарий развернул книгу и Зодчий, подойдя к столу, увидел в центре разворота своё имя, которое он так давно не произносил даже мысленно! Он уже готов был окончательно поверить, но что-то мешало, удерживая от простого, казалось бы, движения наклониться и перевернуть нужную страницу.
- Ну? Чего ты ждёшь! - взволнованно спросила Арина.
- Я боюсь, что мне опять помешают...
- Я буду стоять у дверей, пока ты не закончишь, - сказал Лекарий и направился к выходу.
Прошло несколько секунд - Зодчий услышал звук запираемого замка.
Выходец перевёл взгляд на Арину. Девочка каким-то образом угадала, что Зодчий смотрит на неё, и торопливо сказала:
- Я не помешаю. Клянусь!
Зодчий, повинуясь внезапному порыву, шагнул к девочке и сжал её горячие ладони. Потом вернулся к столу, сел.
Сердце забилось тревожно, словно выходец собирался открыть дверь, за которой пряталось нечто таинственное, нечто непостижимое...
Глубоко вдохнув, он опустил голову и осторожно перевернул страницу со своим именем.
"...- Угорь - на угорье, фурункул - до фурии, чирей - к чиркам очарованным!..
Монотонный речитатив усыплял. Я перестал обращать внимание на жуткие вещи, происходящие с моим телом, потому что, безоговорочно доверял Эркатоге.
Старуха, закончив поливать кровоточащее тело, легко подняла меня на руки и понесла куда-то вон из хижины. Я увидел странные деревья, тянувшиеся ко мне длинными ветками-руками; опустив глаза, увидел зайцев, мирно лежащих рядом с огромным волком; склонив голову набок, смог заметить свирепого изюбра, рвущего копытами упругий мох. А потом стало необыкновенно тепло, и зрение ненадолго оставило меня.
Обратившись в слух, я смог услышать недалёкое пение, проливавшееся на мои многочисленные язвы целительным бальзамом. Пение становилось всё ближе и ближе. В какой-то момент я понял - это звук льющейся воды. Прошло ещё несколько секунд, и моё тело испытало нежнейшее прикосновение субстанции, не похожей на обыкновенную воду.
В этот момент до моего слуха долетели слова Эркатоги:
- Вода-водица, в ворожбе мастерица, возьми хвори страшные и ни о чем не спрашивай!..
Мне показалось, будто моё тело взорвалось. Боль была ужасной. Я не смог сдержать себя и закричал.
Когда боль утихла, вновь услышал голос Эркатоги:
- Огня напьёшься - в небо взовьёшься! Болям, недугам не быть тебе другом!..
Старуха ещё что-то говорила, но я уже ничего не слышал: боль вытекала из тела через голову, унося с собой все мысли...
...Пришёл в себя дома в поселении. Эркатоги рядом не оказалось - только мать и дед Антип, смотревшие на меня, как на приведение. Тогда я был ещё слишком слаб, чтобы осмыслить их немое изумление.
Понять их взгляды я смог много позже, когда окреп настолько, что начал самостоятельно ходить. Всё дело было в волосах - мои брови, ресницы, волосы стали необыкновенного бело-голубого цвета. Нет, это не было сединой, как сначала предположил мой дед. Это было что-то совсем другое. Помимо странного цвета волос во мне неожиданно обнаружилась необыкновенная сила.
Когда на строительстве дома я оказался свидетелем того, как огромный кряж столетней лиственницы съехал с верхнего венца и по направляющим заскользил вниз на замерших от неожиданности плотников, я рванулся вперёд и сумел удерживать огромное бревно до того момента, пока опомнившиеся работники не отбежали в сторону. Случались и другие примеры моей необычности. Всё это привело к тому, что я остался один. Меня даже собственная мать и дед начали сторониться.
