Меж тем со стороны прилегающих к площади улиц стал доноситься шум, сюда шли люди, возможно, они были вооружены, Дан прикинул, что если его защищает магия, то рабов ему придется отбивать; он попросил Сайдару сказать, что тот видит сверху. Да, к нему шли вооруженные до зубов ребята, значит, просить птицу рокха спуститься - рискованно, а вот сможет ли он сам поднять обоих рабов в воздух? Некогда было искать ответ в прошлом, ему оставалось только проверить это на практике.

Так, - обратился Данислав к рабам, - сейчас я поднимусь в воздух, а потом подниму вас.

Оба невольно подались назад и ахнули, Дан окатил их ледяным вопросом.

Предпочитаете остаться здесь и умереть?

Как ни странно, точного ответа на этот вопрос они не знали, чего Дан опять не мог понять и тем более принять такие странные порядки.

Да вы что? Они же убьют вас, вы, что не понимаете?

Да, они слышали приближающиеся шаги, но страх и повиновение, привитые с младенчества, сделали свое дело. Вздохнув, Дан оттолкнулся от помоста и, не спрашивая разрешения, поднял в воздух обоих рабов воздушными руками. Они завопили от ужаса, сейчас мужчина даже не обратил внимание на то, что женщина посмела раскрыть рот без соизволения. Едва Дан поравнялся с Сайдарой, как мысленно попросил его лететь к реке, на более или менее безопасное расстояние от поселка. Через десять минут они приземлились у обрывистого берега Пограничной реки. Опустив рабов на землю, Дан гневно подчеркнул.

Имейте ввиду, это промедление может стоить жизни вашей дочери!

В каком смысле? - сразу спросила его Амалия, чем естественно вызвала недоуменный взгляд со стороны рабов.

Их дочь, двенадцатилетняя девочка, в смертельной опасности, а они даже не пытаются помочь ей! - испепеляя их осуждающим взглядом, пояснил Дан. - Собственно за то, что они не хотели отдавать ее по требованию своих хозяев на господскую утеху в некий дом отдыха для господ, их и осудили. Они рабы, - и, указывая руками направление, он вновь спросил их. - В какой стороне город? Там? Там? В каком хотя бы направлении?

Трясясь как осиновый лист, мужчина поднял руку и указал-таки, в какой стороне расположен город.

Там. Если так лететь, также быстро, то это совсем близко.

Хорошо, этот дом отдыха, что он из себя представляет? Он один? Или их несколько?

В этом городе один. Это здание с башенками на крыше. Там не один этаж и это в центре города. Больше я ничего знаю, простите, господин.

Прости себя за свое промедление! - довольно резко ответил ему Дан, видя это, Амалия сразу остудила его пыл, взяв его за плечо, она сказала.

Дан, успокойся, мы же не знаем их порядков. То, что для нас неправильно, для них может быть правильным.

Да уж, - ответил он, видя, как глаза рабов полезли на лоб, - это точно. Как зовут вашу дочь? - более спокойно спросил он. - И как она выглядит?

Айна, господин. У нее светлые вьющиеся волосы, как у этой госпожи, - говорил он об Амалии, но не посмел при этом даже взглянуть в ее сторону, он и так непозволительно долго смотрел на нее до этого момента; сознавая свою вину, Велемир не мог найти места своим глазам, даже глядя на землю под ногами, он все равно видел лицо прекрасной госпожи. Госпожи, тогда как он всего лишь раб. - И глаза зеленые, такое сочетание у нас редкость, - из-за этого ее забрали так рано.

Как давно это было? - сочувственно спросила Амалия, но мужчина только мельком ошарашенно посмотрел на нее и поспешно вновь опустил глаза.

Разные порядки говоришь, - съехидничал Дан. - По их правилам женщина из господ, - указал он на нее свободной рукой, - имеет право говорить только с соизволения мужа, отца или брата, а рабыня, - Дан указал на Лину, - без разрешения любого мужчины. Дать тебе соизволение?

Замолчи! - осадила его Амалия и несильно ударила ладошкой по плечу. - Я не из их страны, и на меня их правила не распространяются.

Дан улыбнулся.

Конечно, конечно!

Что мы будем с ними делать? - спросила Амалия. - Очевидно, если они вернутся, то им не жить. Что если переправить их через реку?

Можно, я бы пока уничтожил переправу, но мы потеряем время.

Тогда не будем тратить его еще больше и приступим к делу, - сказала Амалия и, быстро поцеловав его, она пошла к Сайдаре и ловко взобралась ему на спину.

Дан поднялся в воздух следом, прежде, чем Сайдара подхватил рабов. Нужно было приблизиться к переправе, чтобы ощутить ее, увидеть и получить возможность управлять ею. Дан не знал, что именно он будет делать, он хотел сначала погрузиться в память прошлого и поискать что-нибудь подходящее для данной ситуации, но времени на это не было, и он не придумал ничего лучше, как разломать переправу, разобрать по кусочкам. Конечно, это наверняка погубит обитателей небольшого горного участка, а также какую-то часть речных жителей, но более быстрого и надежного варианта он в данный момент не знал. Дан опустился следом и сосредоточился, твердо стоя на земле, он проник сознанием в начало переправы, ощутив ее стык с берегом реки, потом взмахнул рукой и отсек ее почти до самой воды. Потом ту часть, что шла под водой и ту, что примыкала к краю Юрьевского леса. Дан весь взмок, это было далеко не так просто, как ему показалось вначале, он чувствовал себя так, словно ему дали подержать очень тяжелые сумки и забыли забрать их. Еще немного и он просто уронит эту махину, которую умудрился поднять в воздухе, но тогда бы образовался барьер, который перегородил бы реку. Превозмогая себя, Дан проник внутрь связей, что образовывали горную арку - переправа заскрипела, заскрежетала и рассыпалась на множество осколков. Они ссыпались горкой, перегородив реку внушительным барьером, но здесь было уже проще. Дан воздушными руками разбросал особо крупные фрагменты по обеим сторонам - рукава реки вновь слились воедино, вода быстро понеслась дальше в привычном потоке, забирая с места гибели тела тех, кто стал невольной жертвой. Почти полностью обессиленный, Дан лег на спину и стал ждать Амалию, которая в тот момент вкратце объясняла рабам, где они.

Это Истмирра, у нас нет никаких рабов и никогда не было, поэтому вы теперь свободные люди. Непосредственно перед нами Юрьевский лес, здесь живут древни, это магические существа, мой муж передаст им, чтобы они нашли и позаботились о вас. И да, у нас формальное равноправие полов, так что, как тебя зовут? - обратилась она к женщине, та инстинктивно посмотрела на мужа, но Амалия перехватила ее инициативу и, взяв ее за плечи, развернула к себе. - Нет! Ты имеешь право говорить сама, без чьего-либо соизволения! Так как тебя зовут?

Женщину всю потряхивало, в ее глазах блуждал дикий страх, но в то же время, Амалия ощущала волнение, которое охватило ее, а в глазах улавливался не только страх, но и огонек надежды. Скорее, ей просто не верилось, что все это правда, что она теперь часть этого мира, где нет правил, которыми ее стращали с самого детства. Однако помимо увещеваний, рабам прививали и веру в Алину в том виде, в каком ее понимали и представляли люди Союза, поэтому принять слова Амалии означало еще и отрицать то, во что она верила. Верила, но не свято.

Лина, - негромко ответила она.

А я - Амалия. Так держать, Лина! - подбодрила ее молодая женщина, строго посмотрев на мужчину, который не мог просто молчать.

Но это правило предписал Великий Алин! Человек - это мужчина, а женщина - живое существо, которое должно во всем следовать слову человека.

Это цитата? - изогнув бровь, скептическим тоном спросила Амалия.

Мужчина не понял вопроса, он впервые слышал такое странное слово.

Я имею в виду: откуда ты знаешь, что именно говорил Алин?

А-а, - мужчина замялся, - все так говорят.