- С доктором все в порядке, правда, он переехал с Бейкер-стрит после твоей смерти, но мои люди держат его под наблюдением – район не очень спокойный. Поначалу были проблемы, - Майкрофт небрежно постукивает зонтом по полу, и Шерлок с трудом удерживается от злобного рычания – брат совершенно невыносим в своей последовательности, растягивая, словно кошачью песню, информацию о том, чье имя Шерлок боялся даже мысленно произнести, чтобы не сойти с ума от тоски. – Когда тебя не стало, доктор уволился с работы, запил, я даже полагал, придется его закрыть в клинике на реабилитацию, но с алкоголем он справился сам. Потом вдруг решил вернуться в Афганистан, и здесь мне пришлось изрядно попотеть, чтобы перекрыть все возможные пути попадания туда, как законные, так и незаконные, - на этом месте Шерлок шумно выдыхает, будто это не случилось давно, и жизнь Джона все еще в опасности. – Потом доктор пытался снять стресс и получить свою дозу адреналина в подпольных боях, и потребовалось вмешательство лондонской полиции, чтобы закрыть этот незаконный бизнес. Считаю, то, что доктор наконец-то остепенился, нашел работу и даже некоторое время посещал школу танцев, исключительно моя заслуга, - Шерлок удивленно вскидывает на Майкрофта глаза, чтобы проверить, уж не издевается ли тот, но Майкрофт серьезен как никогда. – Джон в порядке, Шерлок, - проникновенно говорит Майкрофт, - он, кажется, отпустил тебя, вошел в норму, зажил нормальной жизнью.
- Я не хотел, чтобы он отпустил меня, - шипит Шерлок, когда врач особенно больно что-то там делает со спиной, - ты, кажется, перестарался.
Майкрофт пожимает плечами:
- С этими чувствами никогда не знаешь, где остановиться. Я сделал для тебя и для него все, что мог.
Шерлок бросает взгляд на запястье Майкрофта, чтобы убедиться – имя избранного так и не появилось - счастливчик. Шерлок закрывает глаза, чтобы не видеть самодовольной физиономии Майкрофта, теперь главное – Джон. Он должен вернуть себе Джона и свою жизнь, те самые потерянные два года. Шерлок надеется, что Джон поймет и примет его назад. О том, что будет, если этого не случится, Шерлок не думает, ведь Джон не может не пустить его обратно, это же Джон.
Когда врачи позволяют (не без грандиозного скандала, устроенного Шерлоком), он приводит себя в порядок, достает свои старые вещи (некоторые из них висят на нем, как на вешалке, но времени обзаводиться новым гардеробом нет, так невыносимо хочется к Джону) и покидает убежище, предоставленное Майкрофтом. Брат перехватывает его на своем правительственном автомобиле по дороге в Лондон, и Шерлоку приходится принять настойчивое (Шерлок скорее бы употребил эпитет назойливое) предложение. Они стремительно приближаются к Лондону, и в груди Шерлока бьется глухим набатом ожидание встречи. Скоро, очень скоро он увидится с Джоном.
- Может, лучше сначала на Бейкер-стрит? – нарушает затянувшуюся тишину Майкрофт. – Оглядишься, придешь в себя, подготовишься получше…
- К чему? – Шерлок смеряет его презрительным взглядом. – Или к кому? К Джону?
- Ну, - Майкрофт отводит взгляд, - Джон сильно изменился. Это уже не прежний Джон, прыгавший за тобой по крышам и стрелявший в таксистов при малейшей угрозе твоей жизни, - лицо Шерлока хранит отрешенность, несмотря на наглую попытку Майкрофта вмешаться в то, что его не касается, и продемонстрировать собственную осведомленность. – Боюсь, как бы ты не был разочарован, - напирает Майкрофт. - Джон двигается дальше, я уже говорил. Он полностью сменил окружение. Не видится ни с кем из прошлой жизни: не отвечает на мои звонки, игнорирует инспектора Лестрейда, даже с той дамой, своей бывшей начальницей, не контачит, не говоря уже о друзьях юности. Майк Стэмфорд, например, - Майкрофт выразительно косится на Шерлока, но тот продолжает упорно молчать. – Наш милейший доктор больше не пьет, не посещает пабы, не смотрит футбол. Он стал домоседом. Встречается с женщиной, - тут уж Майкрофт намеренно бьет по больному месту Шерлока, и тот не может сдержаться.
- Вокруг Джона всегда крутились всякие вертихвостки, - вспыхивает он вмиг накатившей злобой. – Ты не открыл Америки, Майкрофт.
- О, ревность, - Майкрофт жмурится от явного удовольствия. – Боюсь тебя разочаровать, но это что-то большее, чем просто интрижка. Они встречаются довольно давно. Некая Мэри Морстен, медсестра из клиники, где Джон работает…
- Заткнись, - рявкает Шерлок, чье и без того истощившееся терпение подходит к концу, - просто заткнись и отвези меня к нему.
Майкрофт удовлетворенно кивает:
- Почти приехали. Кафе недалеко от нового места обитания доктора Ватсона. Некоторые привычки, приобретенные им после того, как ты умер, могут тебе не понравиться, - предупреждает он.
Шерлок стискивает кулаки, чтобы не высказать Майкрофту всего, что думает о нем, и нетерпеливо ждет, когда автомобиль остановится. Он выходит из него, не забывая громко хлопнуть дверью. Машина с мягким шипением уезжает, и Шерлок остается в одиночестве перед недорогим кафе с гостеприимно горящим желтым светом в окнах. Он понимает, что нужно всего лишь открыть дверь и зайти внутрь, но боится сделать тот самый первый шаг, который приблизит его к Джону. Возможно, Майкрофт прав, и он больше не нужен Джону. Шерлок гипнотизирует взглядом дверь, не решаясь войти, когда его толкает в спину спешащая в уют и тепло влюбленная парочка. Они смеются, обходят его и открывают дверь. Шерлок морщится (спина все еще болит), и спешит за ними, пока дверь не захлопнулась. Над головой звякает колокольчик, и Шерлок робко улыбается: возможно, он больше не нужен Джону, но Джон по-прежнему нужен ему.
Замерев у входа, Шерлок рыщет взглядом по столикам кафе в поисках Джона. Сердце останавливается. Джон почти не изменился. Он сидит у окна, вяло ковыряясь в салате, глядя куда-то за стекло, мимо проходящих людей, спешащих по своим делам к семьям и домашнему уюту. Джон не торопится, механически пережевывая пищу, погрузившись в свои думы, явно безрадостные. Нет, Майкрофт не прав, Джон не наладил свою жизнь, он все еще под грузом смерти Шерлока, и осознание этого причиняет боль. Шерлок должен подойти к нему и что-то сказать, но ноги не двигаются, а нужные слова не находятся. Краем глаза Шерлок цепляет притулившийся у двери музыкальный автомат. В голове мелькает мысль, больше похожая на озарение, и Шерлок склоняется над перечнем композиций, все еще не выпуская задумчивого Джона из поля зрения. Искомое обнаруживается почти сразу. Шерлок шарит в кармане, вдруг пугаясь, что не будет монеты нужного номинала, но, как бывает только в сказках, все складывается, и вот уже допотопная машина извергает из своих недр чуть искаженные сомнительного качества динамиками первые такты знакомой им обоим песни. Джон вздрагивает, и его взгляд, рассеянный внутренней сосредоточенностью, вдруг становится цепким, пробегаясь по отражению в окне тех, кто сейчас заполняет кафе. Он видит Шерлока, замершего у музыкального аппарата, также как Шерлок видит его. Они встречаются взглядами в отражении, и кажется, что время останавливается. Сквозь набившуюся в уши вату, Шерлок слышит, как хрипловатый голос певца спрашивает с горечью свою Иоланду, где она, куда она скрылась, что с ней случилось, и ему чудится, что это Джон ретранслирует ему в мозг невысказанные вслух вопросы. Господи, какой бред, ведь это же он сам поставил песню, чтобы хоть как-то подготовить Джона к своему появлению. Неуместно бодрая мелодия вдруг начинает раздражать, но за нее заплачено, и им с Джоном, обоим, приходится пройти и этот круг ада до конца. Только когда музыка затихает, Джон медленно оборачивается, встречаясь со взглядом реального Шерлока, кладет зажатую до сведенных пальцев в кулаке вилку на стол и поднимается. Не отводя взгляда от Шерлока, он вытаскивает из кармана смятую купюру и бросает рядом с недоеденным ужином, а потом медленно, очень медленно пересекает пространство кафе и подходит к Шерлоку вплотную. Теперь их разделяют всего какие-то два десятка сантиметров. Лицо Джона – застывшая маска отчаяния и страха. Он смотрит на Шерлока жадно, обшаривая его взглядом, словно ищет доказательства жизни или повреждения, оставшиеся после падения. Его ноздри раздуваются, будто он пытается уловить запах Шерлока, опознать, свой или чужой, пальцы сжимаются и разжимаются, выдавая нервозность. У Шерлока враз пересыхает горло, и ему приходится прокашляться, чтобы потом хрипло выдавить из себя:
