- А кто за ней стоит?

- Так, бывшие, как Вертилов, разные бывшие и настоящие начальники. Ну, те, кто тогда с ним работали в управлении химкомбината, а сейчас городом руководят.

- Смешно. вы сегодня для них никто. Захотели бы, в две секунды бы с вами разделались. Не верите этому? - Николай обернулся и посмотрел на Киреева.

- Так думал уже об этом, и не раз. Ну, скажи, мил человек, а зачем мне тогда все это делать?

- Скорее всего, этим занимается тот человек, которому нужна Ваша квартира, дача. Когда-то вы ему обо всем рассказали, или кто-то об этом рассказал, вот он потихонечку и накидывает на вас удавку.

- вы, Николай Иванович, говорите об этом, как Ваш следователь.

- Да? - удивился Синцов. - Хм. Совпадение, говорите. Ну, а сами не задавались этим вопросом?

- Так, нет. Хм, - чему-то теперь усмехнулся Киреев. - А вы посмотрите, какой он.

- Кто?

- Да туда смотрите, а не на меня.

- А-а, понял, - Николай приблизил к своим глазам бинокль и начал всматриваться в постройки на вершине у болота. - И зачем он у болота избу свою построил? Там же комары.

- А летом я его ни разу здесь и не видел, - сказал Киреев. - Вот, ни разу. Но люди бывали здесь, видно, дружки его. Один раз чуть не нажал на курок.

- Сколько у вас злости к нему осталось! - то ли возмутился, то ли удивился Синцов.

- Так, почитайте, все архивы у Кораблева. Они у него где-то с шестьдесят пятого года хранятся. Их до него другие секретари парткомов собирали и почему-то не хранили их в архиве химкомбината, а у себя, в тумбочках, в столах. Вот, он их забрал.

- И все плохо было, всегда людей обманывали?

- Так, там не только все с нашего химкомбината. Много закрытой информации со всей страны, с обкома им подавали для ознакомления. Там такого начитался.

- Ладно, Александр Васильевич, может, уже пойдем, а то на часах уже половина десятого, а завтра мне на работу.

- Жаль, жаль.

- Я все-таки вас никак не пойму, из-за чего вы так ненавидите Вертилова? Столько лет прошло, и создается такое впечатление, что простить его до сих пор не можете. Это, наверное, потому, что вы и свои недочеты стараетесь на него сбагрить. Мол, он во всем виноват. Да?

- Ладно, - махнул рукой Киреев. - Он мою жену пару раз насиловал. Красивая баба была, работала кладовщицей в механическом цехе. Вечно там что-то у нее да найдет. Вот и передком рассчитывалась.

- Да-а, теперь понятно. И вы об этом знали еще тогда?

- Перед смертным одром призналась мне, - прикусил губу Киреев, и слеза скатилась на лицо и по глубокой морщине потекла вниз.

- Извините.

- Она сказала, что со многими бабами он так разделывался.

- Сволочь! - прошептал Николай и еще раз, перед уходом, подняв бинокль, посмотрел в сторону избы.

- О-па, Александр Васильевич, так там два Вертилова, похоже. Может, есть возможность поближе к ним подобраться? А? Уж, больно, они похожи.

- Так, вы молоды, посмотрите. Здесь-то напрямую сто восемьдесят шагов, а бинокль-то двенадцатикратный. Зять подарил.

- Да, да, - протерев ладонью слезящиеся глаза, Киреев стал всматриваться в двух мужчин, стоявших к нему лицами и о чем-то разговаривающими между собой. - Уж, больно, молод второй, но так похож на старика.

- Так, это - его внук, - вдруг сказал Киреев. - А вы что, не знали?

- Откуда? Следователь мне об этом не говорил.

- Так его дочка, Верка, еще в школе нагуляла ребенка. Тю ты, думал, знаете. Она еще школьницей родила, его в детдом сразу отдали и все. А потом он нашел их, кто-то из добрых людей пацаненку сказал об этом. У мамки сразу псих, в больнице пролежала. Говорят долго.

- В какой?

- Да, в психбольнице: повеситься хотела. В какого-то сыночка партийного влюбилась, а тому сказали, что она уже нечиста, малыш у нее есть. Ну, а тот взял и дружкам об этом сказал, ее и пустили по кругу.

- Да-а, одна Ваша история не легче второй, - сплюнул Синцов.- Как бывает грязен этот мир!

- Вот, и я говорю, он с сынком меня убить хочет.

- А у него тоже, говорили, сын был от первой жены? - посмотрел на Киреева Николай.

- Был, был, разными делами скверными занимался, даже колдовством. А потом что-то у них с Сергеем Петровичем не пошло, вроде квартиру хотел его поделить. А у того их много в городе, три или четыре. Но Вертилов жадный, напоил чем-то внука, у того и ум за разум зашел, и это все, что знаю об этом. Говорили, что Вертилов с ним жил. Но в психбольницу не отправлял.

- Это точно? - Николай посмотрел на Киреева.

- Так, как Столяр мне сказал, так и я тебе сказал. Еще кто-то моей жинке об этом говорил. Раньше это дело было. Так, подумал тогда, что сплетни это.

- А Максим Максимович вам не говорил, откуда ему это известно стало?

- Столяру то? А у него и его жены своих знакомых много. Вот, и узнали что-то от них, а я от своих знакомых.

- Да, да, - согласился Синцов. - Александр Васильевич, ложитесь, кажется, они в нас целятся из карабина, - и, сползая на землю, Синцов прикрыл свою голову руками.

- Опять вычислил, гнида! - со злостью в голосе прошептал Киреев.

- И стрелял в вас?

- Мы со Столяром первые, - сказал Киреев. - Вот, осиное гнездо! Ползите за мной, а то мало ли что, - Киреев пополз в сторону плотного кустарника, раскинувшегося на небольшой возвышенности. - Еще не хватало раньше времени своего помирать.

"Мне тоже", - согласился с Киреевым про себя Николай.

Щелчка пули о кедровую ветку он не расслышал, но когда она толстая и большая упала перед ним, понял, что она была сбита именно пулей, а не медведем, которого и не было на дереве.

Когда оказались в массиве леса, прибавили шагу.

На что обратил внимание Николай, Киреев по быстрой ходьбе снова не напоминал того старикашку, лежавшего в больнице. У него руки постоянно тряслись, говорил с придыхом, словно легкие уже не готовы были работать в полную силу, как и сердце.

- А вы, Александр Васильевич, зачем приехали то, на дачу?

- Так..., - Киреев остановился, - так. Ну, нужно было. Ну, как вам сказать. В газете написали, что... Нет, не в газете, позавчера в магазине был, и там женщина рассказывала своей подруге, что на нашем кооперативе позавчера, ну, теперь уже позавчера получается, должны столбы с проводами менять. И она среди других номер моего дома назвала.

- А вы у нее переспросили про это, уточнили?

- Да, да, - о чем-то задумался Киреев. - Ой, как она похожа на ту, что ко мне в больницу приходила. Точно, точно, Николай Иванович, так, это ж та самая женщина была, как я не распознал. Мне после нее тогда так плохо стало.

- А это, случайно, не Вертилова дочка?

- А я ее и не знаю, - посмотрел на Николая Киреев.

- Так меняли вам столб?

- Бумажка к забору была приклеена, чтобы сегодня с шести утра до двенадцати дня я был дома. Ой, так мы уже и не успеем вовсе, - взглянув на часы, запричитал Александр Васильевич. - Пойдемте, пойдемте быстрее!

От дома Киреева ничего не осталось, весь сгорел. Соседка, живущая дома через три от него, увидев Александра Васильевича, перекрестилась:

- Ой, а мы думали, и вы там сгорели совсем. Муж вышел покурить в половине пятого утра, Ваш дом горел. И людей то нет, все в город поразъехались. А пожарку, так и не удалось вызвать, "мегафон" с перебоями работает, а тут вообще что-то с ним случилось. Полицейские приезжали с пожарниками, осмотрели все и уехали.

- А вы им рассказали про меня?

- Да, мы туда и близко не подходили. Мы ж завтра тоже в город переезжаем.

- Ну, и хорошо.

- А вы, Александр Васильевич, газовый баллон оставили включенный, чи што? Как рвануло там что-то.

- Извините, - и Киреев, посмотрев на Синцова, прошептал, - поехали, скорее поехали отсюда. До свидания, Анна Георгиевна. До лета.

- Это, правда, про баллон газовый? - поинтересовался Синцов, разворачивая машину.

- Скорее всего, что-то подкинули мне, может, канистру с бензином, может, тот же газовый баллон с пропаном. Я ничего здесь не оставлял, все у меня в подполе хранится.