- Рад. Вот это все мне и давай. Что у тебя еще есть?

- Материал еще по одному ЖКХ есть, из Пролетарского района. Но там они крутили дела с подрядной организацией, якобы нанимая на субподряд две фирмы по ремонту здания двух котельных и бойлерной. А вместо этих организаций работали на этих объектах непрофессиональные гастарбайтеры из Таджикистана, в результате допущенного брака при монтаже агрегатов, они вышли строя. Ржавский этот материал по каким-то причинам не пропустил. Вернее, он ему очень понравился, но через несколько дней отказал в его публикации. Кстати, он живет в том же регионе, в котором это действо и происходило. Эта статья лежит там же, во флешке, в папке под названием "Из зала суда". Там же есть интервью с заместителем прокурора...

- Да, Коля, ты - настоящая находка для нас! - похлопал по плечу Николая Семаков. - Присаживайся, угощу прекраснейшим зеленым чаем.

- 2 -

- Я вам скажу, это страшные люди. Они вам смотрят в глаза, божатся, а на самом деле врут. - Максим Максимович Столяров достал из потрепанного альбома выцветшую черно-белую фотографию и показал пальцем на человека, стоявшего посередине группы из пяти мужчин. - Вот он, начальник цеха, а вокруг него передовики. Вот я, - и показал на крайнего мужчину справа.

- А вы с ним по возрасту близки? - поинтересовался Синцов.

- С начальником цеха? Да. Он в сентябре сорок пятого родился, а я в ноябре.

- вас называли профессором токарного дела, вы могли выточить очень сложные фигурные детали. Говорят, что такого мастера больше не было на заводе, и до сих пор нет.

- А зачем? - прищурившись, смотрит на Николая Столяров. - Нынче все есть в магазинах, иди и купи, и тот же сгон, ту же фару для любой машины, вал для двигателя. И писать обо мне не нужно, я отказываюсь давать вам интервью.

- Да, да, - вздохнул Синцов и вышел из мастерской Максима Максимовича во двор. Рассматривая веточку яблоневого дерева, сказал, - а жаль. Я-то больше пишу о мошенниках, ворах, а не о передовиках.

- О каких? - спросил Столяров, закрывая за собой дверь сарая и приглашая Николая присесть за стол, стоявший посередине летней кухни. - Сейчас вас своим квасом угощу, а то добирались до меня, дорогой мой, небось, долго, а я вам отказал в разговоре. Неудобно как-то получается. А виноград еще кислый, - Максим Максимович обвел рукой живую виноградную стену и потолок кухни. - Очень кислый, а на вид, ягоды спелые. Поздний сорт.

И только сейчас Николай обратил внимание на пышные листья кустарника с большими зелеными виноградными гроздьями.

- Да я больше о плохих людях пишу, Максим Максимович, о том, как их судят и наказывают.

- А-а, интересно, интересно, дорогой мой, - погладив свои седовласые усы и бородку дед.

- Максим Максимович, а как Вашего начальника цеха фамилия? Он жив?

- Мой, не знаю, а тот, который на фотографии, жив еще.

- А за что вы так его ненавидите?

- За сына, - прикусил губу дед, и опустил глаза. - Это он виноват в смерти моего сына. Он - сволочь, и мастер его, да и Питбуль.

- Примите мои соболезнования.

- Соболезнования? - подняв голову, Максим Максимович пристально посмотрел на Синцова. - Это было семнадцать лет назад, дорогой мой. Сейчас бы мой Лешка был бы по возрасту, таким как вы, наверное. Сели бы здесь с ним и разговаривали бы. Он аппаратчиком был, пятого разряда. Когда он с персоли перешел на бромэтиловый цех, там все в упадке было. Проводка кругом оголена, в мастерской все оборудование на ладан дышит, что сверлильный станок, что розетки, что заточные станки. И мы, коммунисты, об этом начальнику цеха говорили. Мы ему на вид ставили на партийном собрании, что нужно все это в короткие сроки отремонтировать!

- На партсобрании, это круто! - невольно ухмыльнулся Синцов. - А куда рабочие смотрели? Что у них в цехе не было электрика, слесаря или просто умельца?

- Электрика не было по штату, подумав несколько секунд, ответил Столяров. - А люди-то были. Так, они ему тоже говорили, начальнику своему. Мол, давай делай ремонт мастерской. И мастеру говорили! А им все не до этого было, работать нужно, мол, осторожнее!

- Говорили, Максим Максимович, наверное, после того, когда происшествие произошло, и Ваш сын погиб. Так? Вот, когда клюнет жареный петух, тогда все готовы кричать, "а мы, а мы", чтобы крайнего найти и кем-то прикрыться, и оставаться беленькими кошечками. Тогда и начальник виноват, и мастер! Все! Кроме рабочих. У них самих, что рук не было, что не могли заизолировать те же ручки на станках или убрать какие-то другие, имеющиеся там неполадки на станках. А розетки, неужели было трудно их отремонтировать своими руками? Максим Максимович?

- Да, как вы, дорогой мой, смеете со мной так разговаривать? - ударив кулаком по столу, вскочил со скамейки старик. - Да, кто вы такой?

- А что не так было? - отодвинув подальше от себя тарелку с яблоками, Николай посмотрел на старика.

- Да, я, я, да я, - и дед, громко дыша, тут же ухватившись за грудь, стал оседать на скамейку.

Из дома выскочила пожилая, худощавая женщина и поднесла своему мужу таблетку.

Приняв валидол, Максим Максимович, через несколько минут стал ровнее дышать, одышка улеглась.

- Извините, Максим Максимович..., - прошептал Синцов.

- Уходите! Уходите отсюда, - маша рукой в сторону Синцова, громко, в приказном порядке, шептала женщина, - и больше сюда к нам никогда не приходите. Не уйдете, полицию вызову

А старик сидел и молчал, больше не поднимая глаз со своих сложенных ладоней.

- Послал бы его к легавому, - бубнила женщина, - он бы ему показал.

- Да не к легавому, Таня, а к питбулю, - не отпуская руку от сердца, покашливая, прохрипел дед. - Что ты все путаешь?

- Да не к Питбулю, а к тому Льву Львовичу вашему! - возмутилась женщина. - К кэгэбэшнику вашему, а тот бы быстро его научил разговаривать со старшими людьми.

Настроение у Николая упало совсем. Вот как получается, хотел помочь молодой журналистке, у которой вчера не получилось найти общего языка с Максимом Максимовичем Столяровым, и сам оказался в положении не лучшем, чем она.

"А старик не такой уж и простой орешек, - вздохнул Николай. - Коммуняка, еще тех времен, сталинских, хотя рос при Хрущеве и Брежневе. Вот на таких фанатах Советский Союз не только выстоял в Великую Отечественную войну, но и после нее встал на ноги и стал великой державой мира.

Интересно, за что токарь Столяров был награжден в советские времена орденом "За дружбу народов". Что ни говори, а это не основная профессия на заводе, там же в почете химики, а не слесари-ремонтники токарных станков. Пусть даже Столяров не раз побеждал на областных соревнованиях токарей.

Может, за погибшего сына ему хотели рот закрыть орденом? А что? Ведь только начал с ним говорить о награде, как он тут же взорвался и начал говорить о погибшем сыне...

...Жаль, что не удалось найти общего языка с этим человеком. В принципе, сам виноват, - уступив женщине свое место на скамейке, Николай встал. - Интересно, какая причина стала гибелью его сына?"

Синцов, достав блокнот из кармана, стал записывать в него: "Максим Максимович Столяров. Сын его Алексей Максимович семнадцать лет назад погиб, работая аппаратчиком в бромэтиловом цехе. Нужно узнать причину этого происшествия, где проживает мастер и начальник того цеха, и встретиться по возможности с ними".

Маршрутного такси, как назло, долго не было. Николай, упершись спиной в ствол дерева, прикрыл глаза.

"Вот история. Орденоносец, лучший токарь завода, о таких людях очерки нужно писать, а я в драку с ним лезу. Критикан чертов! И что же теперь Семакову скажу? А, может, найти его бывшего начальника цеха или мастера и у них о Столярове расспросить? О, точно. А как их найти? Да очень просто, на химкомбинате должен быть пенсионный отдел, там и подскажут, что это за люди, как их найти..." - Николай открыл глаза и осмотрелся по сторонам.