Нет, я не верю тебе, когда ты говоришь, что я больше тебе не нужна. Не притворяйся, что совсем меня не любишь… Я не против этого, всё-таки я не против. Это похоже на ночной кошмар, когда ты не можешь проснуться. Похоже на то, что ты сдалась, что с тебя хватит… Но я хочу ещё, и я не остановлюсь, потому что просто знаю, что ты вернёшься. Так ведь?
Не стой там просто так, наблюдая за моим падением,
Потому что я всё-таки совсем не против….
«Как я могла не поверить,
Что чьи-то закрытые двери
Станут самой страшной болезнью моею…
Прошло уже столько месяцев, их было даже слишком много, они уже слились в года. Я моталась в студию, по авторам, но ничего не цепляет меня так, как раньше. Я встречалась со всеми нашими “бывшими”: Ваней, Галояном, Кипер и прочими, но все не то.
По ночам неожиданно подбираются мысли, будто я не живу, будто музыка умерла для меня после похорон тату, что ты устроила в клипе и... И в жизни. А я, я никогда не думала, что все будет так, но к моему ужасу, ТАК все и ЕСТЬ. Время пролетело быстро, я, казалось, была вся в заботах, но судя по СМИ и печально-обреченным лицам фанатов, ничего так и не сделала. Непрекращающиеся репортажи о моем внешнем виде начали и вправду раздражать. Раздражать МЕНЯ! Меня, ту, которая с легкостью плевала на все это 10 лет, т.е. 12, 13 сейчас бы ты по привычке исправила меня, я ведь постоянно путаю даты ... но тебя нет, и некому больше присматривать за мной. Меня теперь выводит всё и вся, помню, ты часто удивлялась как я, будучи дико вспыльчивой, так ни разу и не врезала папарацци, и даже не устроила скандал из-за очередной сплетни в газете. Ты всегда чувствовала, что я вот-вот взорвусь, когда я начинала непроизвольно теребить твои руки во время наших интервью, после одних и тех же тупых вопросов, и поэтому сильно сжимала мои ладони, не отпуская их до самого конца. Нашего конца... Хотя еще недавно, ты нежно касалась моей кожи, шептала, делясь секретами, а я обнимала тебя как обычно, совсем не чувствуя приближения бури, но теперь все потеряно, нет... Просрано, просрано нами же.
Неужели все действительно так? Да, я сказала тогда то, что сказала. И мне каждый раз становится тошно от воспоминаний того вечера. Злосчастного вечера, когда я напилась, наслушавшись от знакомых как ты, которая больше всех хотела двигаться дальше, делать сольники, пела не свои, а наши общие песни для наших общих фанатов, но уже без меня. А эти чертовы газетники-MTV-шники-примитивщики подкараулили меня, и я сдалась, выплеснула все, о чем жалею… Видишь, без тебя я не я. Я ведь никогда не жалею ни о чем, ты еще помнишь, Ленок?
Во мне тогда кипело столько всего, начиная шампанским, заканчивая дикой ревностью, печалью и невыносимой грустью. Мне жаль. Но никто не поверит в это, кроме тебя, ведь ты чувствуешь меня, чувствовала… в этом вся загвоздка.... Иронично, ведь все знают, что я ни о чем не жалею, только потому что я так сказала им миллион раз и еще может в четверо раз больше – себе, и об этом я тоже жалею. «Не жалей, все не напрасно» – ты поешь эти слова в моей голове снова и снова. Как всегда так чисто и искренне, что меня тянет блевать, мне так паршиво, что меня вот-вот и впрямь вывернет, но никто не должен видеть меня настоящую... Никто и не увидит, потому что такая я им не нужна, для чувств и сомнений у них есть ты. В голове мысли, недостойные публичной Волковой, это не всеми ожидаемая пошлость или грубость, даже не мат... В голове все только о тебе.
Лена, ЛЕНААААААААААААА… Я не хочу ничего, кроме того, что я дико хочу к тебе, вернее, я ничего не хочу без тебя. У меня есть все и вся, и ты это знаешь. Но сейчас, когда нет тебя, будто нет ничего, кроме вопящей мысли “А вообще ты когда-нибудь была у меня?”
Мне так бы хотелось свалить всю твою отстраненность на банальную обиду, за те слова, что вылились из моего рта на недопонимание, но я не могу... Ты ведь всегда видишь меня насквозь... Не могу... Я слишком хорошо знаю тебя. Я так хочу поверить в то, что это все не с нами, но разум не дает покоя. Ведь ты прощала мне многое миллионы раз... Почему же сейчас по-другому? Я перешла границу, точку невозврата? Нет, к сожалению, я знаю тебя даже лучше, чем хотела бы... Все это... Все потому, что раньше ты и вправду любила меня. Вот оно... Ты любила меня, а сейчас... Поэтому ты хотела верить, что я лучше, чем всем кажусь, что всему есть логичное объяснение и оправдание. А что теперь? Выходит ты вычеркнула меня из своей карьеры, потом и из жизни, а моя выходка явилась отличным поводом? Беспрестанные вопросы фанатов, лица с укором тому подтверждение.
Мне впервые в жизни настолько тяжело, я разрываюсь. Я так рада твоим победам, но я молчу, делая вид, что не в курсе. Молчу, потому что я одновременно ненавижу весь твой успех, ведь в глубине и даже на поверхности души я надеялась, что набив пару шишек, ты вернешься ко мне, и уже вместе мы сдвинем мир... Но я не звоню, и ты не звонишь.
Теперь даже день рождения не достаточно убедительный повод, чтобы я, случайно не открыв своих чувств, могла услышать твой голос. Ты постоянно твердишь в интервью, что дико занята, что ты в Лос-Анджелесе. Меня спрашивают уже два день рождения подряд, поздравила ли ты меня лично? А я только и могу ответить, что часто меняю номера, и ты их просто не могла знать. Но едва слышный ответ на очередной фанатской встрече на чье-то предложение передать мой номер тебе – “уже давала” – убивает меня. Но я не живу дальше, я игнорирую его, я все еще верю, что ты занята, что ты не знаешь мой номер, что безразличное поздравление с днем рождения в твиттере на английском, с которым у меня все плохо, все-таки для меня, а не для наших… Твоих иностранных фанатов. Так я пытаюсь хотя бы себя убедить, что все под моим контролем, что ничего не потеряно. Что я могу сорваться и приехать к тебе в 2 ночи, и мы, наевшись бутербродов с паштетом, уляжемся под одно одеяло, пытаясь заснуть в объятиях друг друга, убаюканные пустыми, но такими важными разговорами. Разговорами, которых больше нет. И нас нет больше. Но я пока так и не поняла, как жить без тебя. Я поняла только, что мне придется научиться, ведь ты уже научилась и так быстро, даже слишком, хотя ты всегда схватывала все на лету... Только почему, когда во мне все кипело, начиная шампанским, заканчивая дикой ревностью, печалью и невыносимой грустью, ты не увидела этого в моих глазах?»
Беззвучно уезжаю оттуда, где меня никто не ждет
- Зачем ты едешь туда на поезде? – спрашивают меня.
- Не знаю, устала от самолетов.
Люкс на двоих, но я одна. Мягко разливается песня Red «Hymn for the Missing».
За окном быстро мелькают заснеженные пейзажи. Сижу, отодвинув шторку рукой, думая о том, сколько с нами всего случалось. С нами… Но теперь я одна. Еду в холодном купе, убегая от проблем. Она всегда говорила мне: “Не беги от проблем. Сами они не решатся”. Не решатся, повторяю я себе, уезжая как можно дальше. Ничего не вернуть. Никогда... Все так, как должно быть. Я вспоминаю, как много лет назад она вошла ко мне в купе, перевернула все мое сознание, мировоззрение. Перевернула весь чертов мир с ног на голову. Мы. Мы перевернули весь чертов мир с ног на голову. Но теперь я еду одна, и она не зайдет... Ничего уже не будет. Меня отвлек звук открывающейся двери, и на секунду мое сердце со сладким ужасом защемило, ведь бывает же так, в книгах, в самом конце, случается чудо... Ведь бывает же. И я за долю секунды готовлю речь, в том случае если столкнусь с ней взглядом, я за долю секунды прощаю ей все, чего она не совершала. Прощаю ей все злые шутки; прощаю свои слезы, свою обиду; прощаю паршивую «Риоху» и неловкие прикосновения в ванне; прощаю ей то, что она забрала кулон, который никогда не принадлежал ей; прощаю ей то, что открыв его, я расплакалась так, как никогда не плакала раньше, ведь там, в самом запретном кулоне, под самой запретной фотографией была еще одна, мы в гостиничном номере 2006, спим, свернувшись клубочком, моя голова под ее. Сбившееся одеяло, волосы, переплетенные руки и ноги. Я простила ей и ту тайну, ту фотографию, подняв которую я случайным образом заметила гравировку: “Мне всегда будет 16 и я всегда буду любить тебя”. И в ту самую минуту, когда скрипнула дверь, я готова была забыть все, готова была начать все заново, я придумала слова, которые скажу ей, я придумала, как взгляну в ее ледяные голубые глаза, как в ответ она посмотрит на меня, беззвучно шепча своими губами какие-то ненужные слова... Боже, это какое-то сумасшествие. Нужно только оторваться от окна... Я поворачиваюсь, заранее пытаясь предугадать все...
