Передо мной стоит проводница, дружелюбно улыбаясь.
- Девушка, чай будете?..
Мое сердце рухнуло вниз.
Последняя запись в дневнике Юли:
“Она уезжает, и я ничего не могу с этим поделать. Я не в силах остановить ее, хоть и всегда говорила не бежать от проблем, сами по себе они не решатся. Она уезжает, и это последняя нить, которая обрывается. Больше ничего не будет, никогда… И, кажется, это последняя моя запись. В этом больше нет необходимости».
====== Эпилог ======
«Я никогда не признаюсь,
что играла не в любовь,
а в ее отсутствие…»
В тот день все было как обычно: Саша суетился на кухне, готовя очередной будничный обед, в который, почти уже по традиции, входило его фирменное мясо; я прослушивала новые демки, которые записала на днях на студии у Свена. Но, не смотря на уже устоявшееся состояние стабильности, за последние года многое изменилось. Начиная с того, что я больше не солистка некогда популярной группы «t.A.T.u.», заканчивая тем, что у меня сольная карьера. Да, теперь я пою сольно, в этом мне помог не только Борис, который предложил с ним сотрудничать, но и мой бойфренд – Саша. И да, теперь я тоже выражаюсь именно так – бойфренд, как когда-то говорила и Юлька, но об этом я предпочитаю не вспоминать. Теперь – у меня своя сольная карьера, которая стремительно развивается, идет в гору и не дает мне расслабиться, теперь – у меня нет ни времени, ни желания тормозить, стоять на месте, как это было раньше. Теперь – у меня нет права на ошибку. Мы с Сашей давно уже живем вместе, ведь приходится когда-то начинать серьезные отношения, с замашками на будущее, с великими планами. И теперь я отличаю страсть от любви. Так и протекала моя повседневная жизнь: записи на студии, прогулки по вечернему Лос-Анджелесу, иногда поход в гости, иногда тусовки, и каждодневные будничные обеды от любимого. Что может быть лучше? Так и в тот самый день, в тот обычный солнечный и теплый день, все было как обычно.
- Лена! – Сначала я не услышала голос Саши, раздавшийся с кухни. – Лена, милая!
Промолвил он снова, подходя ко входу в комнату, где остановился, застряв в дверях.
- Да? – Я вопросительно подняла голову, оглядев его с ног до головы, и его вид, как всегда, вызвал нежнейшую улыбку: черные, смольные волосы немного взмокли, из-за жара от духовки, и прилипли к лицу, добродушное, но отчего-то немного взволнованное лицо, домашние штаны, какая-то футболка и милый фартук. Моя хозяюшка, – ласково называла я его.
- Тебя к телефону. – Бодро произнес он, отдавая мне трубку, после чего незамедлительно вышел из комнаты, снова спеша к плите.
- Хай! – По привычке сказала я по-английски, и зажала телефон ухом, начав перебирать листы с новыми текстами для песен, которые привез мне Борис. В трубке воцарилось молчание, тогда я еще раз произнесла, – hello?
Но и сейчас, мне никто не ответил, я уже было подумала, что Саша прикалывается надо мной, он всегда был похож на большого ребенка, тем более, что от него можно ожидать все, что угодно. Но мне совершенно не до шуток, ведь я работаю, да и к тому же, вряд ли бы он стал отвлекать меня. Как только я хотела положить трубку, в ней раздался голос, от которого у меня в ту же секунду пробежали мурашки по всему телу. С ног до головы.
- Привет. – Раздалось на другом конце провода.
Голос не такой уверенный, как всегда, наоборот – сомневающийся, трусливый что ли. Низкий, бархатный, некогда ласкающий мое ухо. Трубка медленно поползла вниз, мысли спутались, вот-вот и она упадет, но я вовремя ухватилась рукой за нее. Глаза, с пустым взглядом, уставились в одну точку и не моргали.
- Лен. – Повторился голос. И без того сумасшедшее бившееся сердце, заколотилось в тысячу раз быстрее. Как давно я не слышала своего имени из этих уст. Зачем ты делаешь это? Вопрос застыл на моих губах, но так и не сорвался. Я хочу казаться тебе, себе – сильной. Вместо этого я произнесла:
- Зачем ты звонишь? – Так холодна с тобой, что и сама замерзла от своих же слов.
Говорю по-русски, но с английским акцентом, мне теперь можно. Как давно я не использовала родную речь, даже общаясь с Борисом и Олей. Лишь не частые звонки маме – мысленно возвращали меня на родину. Туда, где ты меня не ждала и не искала со мной встреч. Вот и сейчас. Сейчас я думала, что это она – но это ты. Вновь даешь о себе знать, но мне уже это не нужно. Почти не нужно, – скрипя зубами, могу признаться себе я. Я не знаю, что тебе от меня надо, что ты хочешь, но теперь, спустя столько лет, изменив всю свою жизнь, я поклялась больше не возвращаться к прошлому. Мне туда не нужно, мне хорошо без тебя. Скорее – проще без тебя, без твоих истерик и недовольств, мне проще без твоих взглядом, которые дают надежду, а твои руки – отталкивают меня. Мне проще без тебя, без нас, без нашего общего прошлого, тайн, концертов, чувств – всего того, что связывало меня с тобой. Нас. Но больше этого слова нет – «Нас». У меня бывает ностальгия, но я не скучаю по тебе, нет.
- Зачем ты сразу так? – Спросила ты, не понятно зачем.
Я вообще не знаю, для чего ты позвонила, что тебе от меня нужно? Пытаюсь справиться с нахлынувшими эмоциями, пытаюсь держать себя в руках. Обманутые… Хочу казаться тебе, себе – сильной. И я почти срываюсь, почти хочу накричать на тебя, хочу, чтобы ты так же страдала, как и я, только сильнее, острее. Но ты никогда не будешь такой, как я, ты никогда не поймешь, от чего мое сердце так тоскливо сжималось, губы сужались, отчего все было ТАК. Было.
- А как я должна? – Спрашиваю тебя я, зная, что ты не ответишь на мой вопрос.
Я и не думаю, что ты изменилась. Такие как ты – не меняются, и никогда не изменятся. Я не понимаю, зачем ты звонишь мне, нарушая мое равновесие, мое спокойствие, мой мир. Теперь – в моей жизни нет тебя, и больше не должно быть. Мы сами того захотели. Ты. Ты того захотела, и плевала ты на то, чего хотела я. Отчего так долго не хотела отпускать то, что неразрывно с моей душой…
- Я хотела тебе что-то сказать… – Неуверенно бормочешь ты, но я отчаянно не хочу обращать внимание на твою речь, на твой сбившийся голос, на твое волнение. Я лишь уверяю себя в том, что мне все равно – тебя больше нет в моей жизни. Как и меня – в твоей.
Я не хочу возвращаться в прошлое, искать ответы на мои вопросы, не хочу ничего вспоминать, быть озадаченной твоими глупыми выходками, словами. Так и сейчас, я почти готова, что ты выкинешь очередную ерунду, скажешь полнейший бред, а затем сорвешься, скажешь: «Прости, мне пора», и гордо уйдешь. Ты всегда уходила, сжигая мосты, думала – непобедима. А сама трусливая, хрупкая, но не волнуйся, я никогда не расскажу какая ты. Ты – настоящая, не та Юля, которую знают все – с коротким ёжиком, своенравная, стервозная и колкая. Я никогда не расскажу, какая ты – моя Юля.
Все это время я уперто молчу в трубку. То ли это нежелание разговаривать с тобой, то ли у меня нет слов, то ли мыслей, то ли я боюсь, что что-то потянет меня назад. Но мне туда не надо – там есть ты.
- Ты была права. – Видимо, ты смирилась с тем, что я не разговорчива, видимо, ты простила меня уже заранее. Но мне не нужно твое прощение. Ты добилась своего – и меня заинтересовало то, зачем ты звонишь мне? Нарушаешь мой покой, врываясь в мой мир, как тогда… Четырнадцать лет назад, в том самом поезде. Но сейчас… Сейчас – я не та, и я больше не попадусь на твои уловки. Я больше не хочу…
- В чем? – Устало спрашиваю я, совсем безнадежно склонив голову. Как хорошо, что ты не видишь меня. И как хорошо, что я не вижу тебя, твоих голубых глаз, от которых нет спасения…
Ты говоришь, столько лет спустя, что я была права. То ли ты и правда – одумалась, то ли – нашла пустой, никчемный и бестактный повод вновь заявить о себе. Ты всегда была на виду, а когда тебя забывали, находила повод показать себя снова, во всей красе. Но я больше не хочу о тебе слышать, я больше не хочу. Я так устала…
- Я – ничья. – И вот, как будто назло, я слышу, как срывается твой голос. Практически истерически, безнадежно… И я спешу, так тороплюсь, волнительно вдыхая полные легкие воздуха, задать тебе вопрос.
