Третий альбом в корне отличался от предыдущего. Думаю, это и так можно было понять: все-таки, мы уже не две маленькие девочки-подростки, целующиеся на припеве ЯССУ. Но, когда фаны услышали новые песни, это стало еще очевиднее. Зная английский, можно было понять, о чём песни, отнюдь не позитивные. Они не рассказывали о нашей безумной любви друг к другу, как в первом альбоме, не были запретной, странной любовью-привязкой, чем-то очень родным, как во втором альбоме. Нет... Они были пропитаны какой-то безнадежностью, отречением друг от друга, и это было жутко странно. Даже для меня. Будто кто-то уже предвидел наш конец, будто так было суждено. В конце концов, на самой последней песне, как и было всегда, мы позволили себе расслабиться. Юлька приблизилась ко мне на проигрыше, обхватив шею руками, притягивая ближе, и я обняла её в ответ. Прижаться к ней было сложно: мешал ее животик, и я, немного расстроено, отстранилась. Она лишь добродушно улыбнулась, продолжая петь. А потом – прощание. В конце песни – снова объятия, крепкие, но, в тоже время, нежные, родные, теплые. Такие, каких было полно когда-то. Но ничего, значит, так надо...
В середине сентября вышел двд «t.A.T.u. TRUTH» с того самого концерта в Питере 2006 года, когда всё еще было по-другому. Хотя к этому выпуску наша команда не имела никакого отношения, всё равно, было дико приятно, что о нас не забыли. Работа не кипела так бурно, как раньше, но это не мешало нам думать о будущем альбоме, о гастролях, концертах, наших фанатах, о Юлькином малыше, который родится через пару месяцев. Парвиз с Юлей выглядели по-настоящему счастливыми, ожидая ребенка, и я радовалась за неё, искренне поддерживая её огромную любовь к этому прекрасному, заботливому мужчине, заботясь о её семейной жизни. Со временем меня перестали мучить ностальгические воспоминания и мечты о том, что когда-то она меня любила. Нам уже не 16, и всё уже не так, как раньше...
Второго октября (опять накануне моего дня рождения) начались съемки «Белого Плащика», проходившие не в самых лучших условиях – по сюжету и будущему названию альбома, снимались мы в канализации под ЛА. Холодно, сыро, ужасный запах. Даже мне становилось плохо, что уж говорить о беременной Юльке... Съемки кишели интересными событиями, да и сами по себе проходили очень круто. Снимались несколько дней подряд, с очень короткими перерывами на сон. Мой день рождения пришлось «отмечать» скромно и прямо на съемочной площадке. Задумали две версии клипа: обычная и без цензуры. Самым страшным и откровенным для меня стало, пожалуй, полное обнажение перед камерой. А когда-то я зарекалась никогда не появляться в кадре голой. Что называется, никогда не говори никогда... О нас не должны забывать. Группа Тату с самого создания жила скандалами. Юле в который раз пришлось обнажить грудь, снимаясь в душе перед «расстрелом». Кстати, в клипе я играла проститутку-инквизитора, а Юлька – жертвой жестокой политики и расстрела. Мы потом не раз заявляли непонятливым зрителям, что выступили в клипе против абортов, против убийств детей и людской жестокости. Но вряд ли нас все поняли. Разве творчество Тату когда-то было простым для восприятия?
На площадке, как я уже говорила, царил жуткий холод, отвратительный запах сырости и канализации (вот тебе и «Управление отбросами»), но всё это как раз соответствовало атмосфере, передаваемой в клипе. Мне по-настоящему было жаль беременную Юльку, которую заковывали в наручники, после которых на ее нежной коже оставались громадные синяки, держали на холоде в одной тонкой белой рубашке и заставляли работать наравне со всеми.
В день своего рождения я проснулась разбитой и с ужасной головной болью после предыдущего дня. Но даже это не испортило настроения. Меня поздравила вся съемочная команда, и конечно, Юля с Борисом. Вокруг была веселая, дружелюбная атмосфера. Мы проворно досняли оставшиеся эпизоды и поздравили друг друга с окончанием съемок. Почти через два месяца вышла премьера клипа на MTV, и за все это время в нашей жизни не произошло ничего интересного, о чем можно было бы рассказать. Декабрь оказался более насыщенным, чем все три месяца осени вместе взятые. Мы во второй раз появились в программе «Истории в деталях», где рассказали журналистам, жадным до сенсаций, новости группы, но, скорее, больше о личной жизни. Теперь люди лучше узнали Парвиза, Юлькину семью, планы на будущее и то, как изменилась её жизнь. Я, сидя на втором этаже ее шикарного особняка, рассказывала о планах группы, о том, как беременность повлияла на Волкову. В ту же программу вошли съемки фотосессии для мужского журнала MAXIM. Кажется, мы сотрудничали с ним не в первый раз. Всем хочется посмотреть на откровенных татушек в красивом нескромном белье, а, тем более, на беременную Юлю и её большой, круглый животик.
В последнее время меня снова мучили странные сны. В одном из них я приехала к Волковой поздно вечером. Она явно была чем-то обеспокоена, но, едва я перешагнула ее порог, беспокойство, застывшее на её губах, сменилось хитрой улыбкой. Я, кажется, начала понимать, к чему клонит девушка...
– Проходи. – Она широким жестом приглашает меня в гостиную. – Чего стоишь, как не родная?
Улыбка расплывается еще шире, едва я делаю первые несмелые шаги в сторону просторной комнаты.
– Садись. Я сейчас принесу что-нибудь выпить.
– А где Парвиз и Вика? – Никто так и не спустился вниз, как всегда бывало. – Почему они не спускаются? Я им надоела? – Тихий, заразительный смех раздается из кухни.
Юля возвращается с бутылкой шампанского и вазочкой фруктов.
– Нет! Они уехали к родителям. Мама и меня приглашала на ужин, но я сказала, что ты должна сегодня приехать. Я неловко пожала плечами, будто хотела выразить, как мне жаль, что из-за меня сорвался семейный ужин, но она тут же отмахнулась. Разлив вино по бокалам, Волкова первая произнесла тост. Залпом выпив содержимое, я стала рассказывать ей что-то незначительное, но речь стала сбиваться, едва я почувствовала приближающуюся к бедру руку. Но я, притворившись, что ничего не замечаю, продолжила говорить. Говорить, говорить, не слушая себя, просто чувствуя её прикосновение. Дойдя до ягодиц, она мягко, плавно повела ткань юбки вверх. Но даже на это я решила не обращать внимания, до тех пор, пока ее рука не оказалась у основания ног.
– Что ты делаешь? – Не выдержала я, испуганно отстраняясь.
– Разве ты не знаешь? – Юлины голубые глаза тут же встретились с моими. – Соблазняю тебя...
– Зачем? – Выдавливаю через силу, чувствуя, как её тонкий пальчик настойчиво упирается в меня.
– Потому что я хочу тебя...
Черт! Я села на кровати, тяжело дыша, жадно глотая воздух. Неужели так будет продолжаться и дальше? Ведь всё уже не то! Всё не так, как раньше! Юля лежала в роддоме со вторым ребенком, отцом которого был Парвиз, в то время, как я нервно дрожала в кровати, мучаясь этими непонятными снами. Почему прошлое не оставляет меня в покое? Единственное, что мне остается – бежать...
====== 68 ======
Мы сидели наедине за начисто убранным столом, расслабленные после плотного ужина и вина. В гостиной тускло горели несколько настенных ламп и камин, который потрескивал, негодуя, что я достаточно надолго задержалась здесь. В чужом доме, который стал мне родным за несколько прошедших лет. Но теперь мне казалось, что все здесь настроено крайне недружелюбно ко мне, или это моя мнительная натура вновь дала о себе знать? Дощечки почти догорели, поэтому она, лениво привстав, поплелась к камину, чтобы подложить еще немного дерева. Затем, мягким жестом руки пригласила меня к себе на диван. Я молча присела к ней, наблюдая, как свет от камина чудно играет у нее на лице. Она дружелюбно улыбнулась мне, всматриваясь в мое лицо, будто что-то хотела услышать от меня, или же сказать сама крайне важную вещь. За последнее время между нами, как мне казалось, было столько недосказанного, столько всего, о чем нужно было поговорить, но никто не решался затевать такой сложный разговор. Мы наслаждались тем, что было, стараясь забыть обо всех невзгодах и печалях. Мы предпочли жить во лжи…
