- Ты сама загоняешь себя, Юлек. – Тихо шепчу я, чтобы никто не услышал, и невесомо касаюсь пальцами ее руки.

Пугливо, робко, но касаюсь. Кажется, дискомфорта ей это не доставляет. Она сейчас озабочена только одним – она отдала мне все, чем ни с кем и никогда не делилась.

- Просто…

- Да знаю я. – Тут же прерываю ее я, я знаю, что она не хочет казаться слабой. Это ее самый главный страх. Она сделает все что угодно, но никогда и не при каких обстоятельствах не покажет вам свою слабость. – Ладно, я спать буду.

- Извини меня, спокойной ночи. – Отвечает она, рассеянно целуя мою руку.

Просыпаюсь я на чем-то мягком. Сонно открыв глаза, я понимаю, что это Юлька. Неужели я заснула на ней? Мало того на нас покоится теплое одеяло, оно довольно большое, поэтому мы лежим под ним вдвоем. Это так мило с ее стороны. Неужели сердце снежной королевы оттаивает? Я была бы безмерно счастлива этому. А пока она безмятежно спит, в знак благодарности я целую ее в щеку, и, не желая вставать с места, просто откидываюсь на нее, снова начав думать о всякой ерунде. Осталось всего ничего до нашего прилета в Москву, все музыканты уже проснулись, Ренский где-то разговаривал с Женей, а Эля, в привычном ей ритме жизни, бегала по салону, то к Боре, то к ребятам. Наверное, ей оно и надо. Мне совсем не хотелось прощаться с мирно сопящей Волковой, но другого выхода у меня не было, самолет уже пошел на посадку. Я мягко коснулась рукой ее плеча.

- Юлёк, пора вставать, мы уже садимся. – Тихо говорю я ей, склонившись над ее лицом.

- Хорошо-хорошо! – Пробормотала она в ответ, так и не открывая глаз. – Сколько уже время?

- Почти пять утра. Мы сейчас сразу в отель поедем и спать ляжем. – Я оглядываюсь в поисках Ренского, но его нигде не видно.

Вечно так, когда он нужен – его нет. Тогда я прошу ребят разыскать его и попросить заказать такси, чтобы, не ожидая его, отправиться сразу спать.

Юлька наконец-таки открывает свои голубые глазки, которые тут же приковываются к моим глазам. Она такая сонная, такая милая, что я еле сдерживаю себя от прилива нежности к ней. Теперь она как никогда остро воспринимает это.

- Чего ты это.. так на меня смотришь? – Спрашивает она спустя минуту непрерывного контакта глаза в глаза.

- Да просто, а что? – Улыбаюсь я.

- Ничего, ты просто, как кошка на сало смотришь. – Пожимает плечами та, и ее фраза безумно смущает меня.

- Да ладно тебе, – тут же отмахиваюсь я от нее, – я смотрю как умиляющаяся мама на сонного своего ребенка!

- Ну, какой же я тебе ребенок? – Надувает свои губки моя девочка, сложив руки.

Точно, как маленький ребенок. Я легонько хватаю ее за щечку, играясь с ней, она пытается отпихнуть меня, но не может сдержать улыбки.

- Ты такая смешная, когда сердишься. – Улыбаюсь ей я, когда она недовольно сипит. – А этот взгляд, ух! Смотри не убей! – Я притворно отшатнулась, чем вызвала еще большую бурю негодований.

Она принялась щекотать меня, как ненормальная, упорно доказывая мне то, что она взрослая. Такая смешная, еще не совсем проснувшаяся, лохматая, взбалмошная, моя девочка. Я скрутила ей руки и заломила за спину, она ойкнула, но я лишь на чуть-чуть ослабила свою хватку. Приблизившись к ней максимально близко, я позволила себе поцеловать ее в оголенную шею. Под самую завистливую копну черных волос, поцеловать ее сладко пахнущую кожу и окончательно сойти с ума. От неожиданности она вздрогнула, и мои руки, будто специально отпустили ее, неловко соскользнув с ее запястий. Она тут же обернулась и непонимающе уставилась на меня. Я отвернулась в сторону. Проще ничего не стало, и вряд ли станет. Признавшись ей, я не знала, что делать дальше. Глупые овцы не просчитывают такое. Какая же я наивная.

- И-извини, я.. это.. случайно вышло. – Как провинившийся первоклассник, отчитывалась я, когда поняла, что молчание затянулось.

- Ничего...ничего. – Ее тяжелое прерывистое дыхание насторожило и напугало меня, я думала, она вот-вот накинется на меня и убьет к чертям, но этого не произошло. – Я скоро вернусь, только умоюсь…

Она буквально подорвалась с кресла, рванув в сторону туалета. Что это с ней?

Самолет приземлился. Мы вышли из салона и, к великому счастью, такси уже ждало нас. Все, не тратя время зря, двинулись к гостинице. Получив ключи от номера, мы с Волковой, уставшие и голодные, поплелись в свой номер. Как назло, я даже не могла нормально попасть ключом в замочную скважину. «Ну, что ты, как алкашка?», – подсмеивалась Юлька, стоя сзади. Наконец, справившись с дверью, мы ввалились внутрь, кинув чемоданы на пол.

- Теперь спать? – Спрашиваю я у нее, даже не в силах включить свет.

- Жрать! – Смеется девчонка. – И спать!

- А жрать-то че? – Озадачено чешу голову я. – В холодильнике, наверное, ничего.

- Давай посмотрим! Может с Борисом вопрос решим, они еще че-то внизу толпятся, а там прям так сразу все сделали, даже странно. – Волкова быстро подлетела к холодильнику и, открыв его, скорчила такую гримасу, что я тут же рванула к ней.

- Опа! И что это такое?

- Эм.. как это понимать-то? – Похоже, она удивлена не меньше, чем я.

- Слушай, может, нам ключи не от того номера дали? – Я вытащила мобильный из джинс и набрала номер Ренского.

- Кому ты звонишь? – Спрашивает Юля.

- Боре, сейчас все узнаю. Алло! Привет, слушай, а нам точно те ключи дали? 517 номер? Ты уверен? Слушай, может, ошиблись? Странный номер какой-то. Да ничего, просто в холодильнике тут шампанское, фрукты. Чего??? Ты что, с дубу рухнул? Да нет, ничего. Ничего! Ладно, поняла! Давай, доброй ночи!

- Ну что там? – Тут же подскочила моя девочка ко мне, так и не закрыв холодильник.

Мы сели по-турецки около открытой дверки. Теперь я четко видела ее силуэт. Ведь свет мы по-прежнему не включили.

- Он сказал, что это нам.

- За что? – Удивляется она еще больше.

- За хороший концерт. – Кисло улыбаюсь я.

- Прикалывается что ли? – Так же кисло смеется она. – Ой, да пошел он со своими намеками. Мне короче срать, я жрать хочу. Ты будешь?

- Ну буду! А шампанское? Раз пошла такая пьянка…

- Она еще не пошла. – Хохочет Юля, будто не хочет выпить. – Лан, доставай!

Мы быстро раскалываемся прямо перед мини-холодильником, быстро поедая всю клубнику, бананы и виноград, запивая шампанским прямо из горла. Ужас, докатились, называется! А еще от него так быстро начинает кружится голова! Волкова сидит уже веселая, жалуясь на то, что у нее затекли ноги. Мы смеемся из-за какой-то дурной шутки, доедая последние виноградинки. Затем решаем идти спать. Волкову уже ничем не остановить, по пути она скидывает с себя одежду, и ныряет в кровать, оставшись в одних трусах.

- Блин! – Досадно протягиваю я.

- Что случилось? – Подает она голос.

- Это не мой чемодан, а Свена! Твою мать!

- И что?

- У меня пижамы нет! – Капризно протягиваю я, превращая все в мировую трагедию.

- О господи, Катина! – Недовольно сипит та. – Ложись ты спать и не выдумывай ничего! Все свои! А то прям, как ребенок!

- Да не ребенок я, просто я без пижамы не могу! Мне холодно!

- Я тебе одеяло отдам все, согрею тебя, ложись спать, а то мы как обычно! У нас еще сегодня концерт, ты помнишь?

- Да помню я! – Бормочу я, неохотно раздеваясь.

Оставшись в одних трусах, как и моя девочка, я юркаю под одеяло, повернувшись к Волковой лицом.

- Ну, проблема решена? – Улыбается она.

- Ага! Спокойной ночи.

- Спокойной ночи. – Вторит она, прикрыв глаза.

Ее рука мягко огибает мое тело, а ее голова покоится под моим подбородком. Ноги переплетаются между собой.

И мне все кажется нереальным, таким же, как раньше. Было бы всегда все так хорошо. Я хочу всегда засыпать так с ней, хочу всегда просыпаться, хочу чувствовать ее маленькую, взволнованную до предела грудь, которая упирается прямо в мою – такую же напряженную грудь, чувствовать, как стучит ее сердце, чувствовать, как пахнут ее волосы, как пахнет она. Моя девочка. Я никогда и ни за что не променяла бы ее ни на что другое. Пока у меня есть она – у меня есть все, о чем я только могла мечтать. И даже то, о чем я не мечтала.