Я просыпаюсь под французскую музыку, кажется, это Джо Дассен – L’ete indien, приятная мелодия разливается из соседней комнаты. Со вкусом у наших соседей все в порядке. А я давно себя не баловала французскими песнями, ведь Испания так вскружила мне голову. Хотя и из этого я могла бы найти что-то отменное, например Kudai – Dejame Gritar или же песни El Sueno de morfeo не так плохи, когда-то они вдохновляли меня, в то время, как я сидела у Игоря дома. Тогда мы слушали что-то животрепещущее, веселое, если не изменяет мне память, эта песня называлась Ojos de cielo или Nunca volvera, но одна из двух этих песен точно звучала. Ну и на худой конец, в одно время меня нереально радовала песня самой известной аргентинки Natalia Oreiro – Vengo Del Mar, вот ее я готова была слушать часами, проматывая на повторе. У меня ведь совсем не плохой вкус, как и у соседей, у которых уже переключилась песня, опять же, на французскую. В окно пробивался мягкий теплый свет, который игриво танцевал на наших обнаженных телах. Ничего милее и не придумаешь, ведь такие сцены только для самых романтически-нежных, для самых трогательных, глубоких романов. Если какой-нибудь сумасшедший захотел написать о нас, то непременно он бы внес такие меланхолично-трогательные сцены, добавя в них как можно больше пикантных моментов, добавив нюансы, ну и главной фишкой стала бы музыка, под которую происходила утренняя, умилительная сцена. Схема проста. Я лениво открываю глаза и понимаю, что жизнь прекрасна! Нет ничего лучше, чем просыпаться под Джо Дассена, кутаясь в теплых лучах осеннего солнца, сплетя руки и ноги с ее телом. Ведь теперь мы едины. Ее смуглые маленькие ручки плотно обвивают мое тело, не давая попыток убежать мне, ее голова по-прежнему по меня под подбородком, который так и норовит уткнуться в ее собственный подбородок, улыбнувшись ему. Мои руки покоятся на ее талии, ощущая человеческое тепло. Моя грудь упирается в ее грудь, мои ноги вокруг ее ног. И все так просто и умилительно, что я просто схожу с ума. Мои мысли прерывает чуть отстранившаяся от меня Юлька. Оказывается, все это время она не спала, она просто дала мне возможность выспаться. И чтобы не нарушить эту гармонию тел, она просто не хотела вылезать из моих объятий, а я не хотела вылезать из ее. На секунду я сталкиваюсь с ее взглядом, который переполняет щемящая нежность и искренность, и почти тут же чувствую ее теплую ладушку у себя на животе.
- Доброе утро. – Сладко шепчет мне моя девочка, приближаясь ко мне.
Кажется, там, под ее рукой, что покоится у меня на животе, летают бабочки, что-то переполняет меня внутри, подкатывает к горлу, в приступах эйфории. Кажется, это счастья. Но она не дает мне додумать о том – что же это? И именно в тот момент ее губы сталкиваются с моими. Такими же теплыми, как и ее. Спелая вишня сталкивается с абрикосовыми губами, внутри которых есть косточка, которая просто обязана отравить мою девочку. Но только не сейчас, потом. Ее поцелуй совсем невесомый, но нужный, которого я так хотела. Она отпечатывается у меня на губах ровно секунды три, которые затянулись для меня в минуты, часы… И я так и не смогла расстаться с ними. После ее мягкого поцелуя, она вновь прижимается ко мне своим обнаженным телом, которое так и просит не отпускать его ни при каких условиях. И я не отпускаю ее…
Мы снова в столице, и готовящийся концерт, обещал быть интересным. Ведь так давно мы не были на своей родине. Борис, перед тем, как пустить нас на площадку репетировать, строго и ясно выразился о том, что кислые лица на сцене ему не нужны, да и фанатам тоже, поэтому велел нам делать что угодно, но только чтобы концерт прошел на ура. Выслушав его, мы выехали на репетицию. Концерт обещал быть интересным, даже не смотря на слова Бори. Ведь сегодня все хорошо, да и музыканты в настроении. А это самое главное! Клуб Б1, в котором мы выступаем, не очень-то и большой, но довольно-таки милый, даже домашний какой-то. Хотя ничего удивительно в этом я не вижу, наши фанаты давно перестали быть для нас просто фанатами, поклонниками. Возможно, они и были когда-то чем-то отдаленным, людишками, которые сходили с ума, которые рвали на себе волосы и кричали: «Юляя, Ленааа, я вас люблюююю!!!», но сейчас все изменилось. Сейчас – это наша одна большая семья. Многие выросли вместе, и теперь мы для них не главный музыкальный приоритет, а просто два человека, которые когда-то перевернули их мир с ног на голову. И это удивительно круто видеть на концертах одни и те же знакомые лица, улыбаться им и думать: черт, а жизнь-то прекрасна!
На репетицию все прибыли в приподнятом настроении, и все встало на свои места, все было так, как должно было быть. Ребята настраивали инструменты, Коля настраивал свет, и всеми любимый интимный свет уже готов был осветить два наших силуэта. Работа, она кипела в привычном ритме. Я повторяла тексты песен, в то время как Юлька стояла у зеркала и красилась. Когда все основные проблемы были решены, мы быстренько прогнали концертную программу, и все разошлись по гримеркам. И у меня как будто дежавю, которое повторяется из концерта в концерт: бегающие администраторы, бегающая Эля, звонящий каждую минуту Борис, шутки музыкантов, проблемы Волковой. Все как обычно…
… Как обычно играет интро, после которого мы выходим на сцену, держась за руки. Этот концерт – полная противоположность прошлому, сейчас все проще, хотя проблемы, волнующие меня еще тогда, все еще не решились. Но пока это волновало меня меньше всего. Ведь сейчас началась снова другая жизнь. Та, в которой я была всегда с Юлей рядом, держа ее за руку, чувствуя ее объятия. Снова началась та жизнь, в которой наши песни были всего лишь отражением реальности. И все так просто… Волкова держит меня за руку, а по залу разливаются первые слова песни «Люди инвалиды», и внизу, под сценой, стоят наши ребята, которые взрывают весь клуб в овациях, которые кричат нам, машут руками. И я вижу в этих глазах только искренность, радость, эйфорию, легкое возбуждение перед самым интересным и захватывающим в их жизни концертом. Я вижу их трясущиеся руки, которые они тянут к нам, я слышу их выкрики о безумной любви, я слышу «спасибо», и я не могу не улыбаться. Сложно быть сумасшедшим, если до этого ты был абсолютно нормален, но если ты стоишь на девственной сцене, которая еще никогда не сминала под собой группу «Тату», а внизу стоит твоя вторая семья, то трудно отказаться от этого диагноза. Я сумасшедшая.
- Привет, Москва!!! – Радостно орет Волкова в микрофон, носясь по сцене. – Мы так по вас соскучились! Как ваше настроение?
Зал упоительно орет, всеми возможными силами показывая, как решительно они настроены. Мы настроены не менее решительно, тем более, что такая энергетика не может пройти стороной, настроение поднимается в тысячу раз. На песне «All about us» зал громко поет вместе с нами, выучив слова наизусть. Выучив наши выпады микрофона в зал. Выучив нас, они знают, чего ждать. Вся программа идет, как и запланировано. Все так круто, что несколько раз я не могу удержаться от соблазна и приобнимаю Юльку, то, будто невзначай, касаюсь ее руки ледяными пальцами. В ответ она дарит мне свою улыбку. И все настолько знают нас, что упоительно кричат, ловя эти взгляды. Когда пришло время представить музыкантов, зал зашумел не с меньшей силой, так же любя наших парней, как и нас. Ведь они у нас такие талантливые!
- Они у нас самые-самые-самые любимые, мы их никому не отдадим никогда! – Говорит моя девочка, будто кто-то покушается на ее любимых мальчиков.
- Да, это точно! – Вторю ей я, завороженная ее близостью.
- Ну что, я думаю, на самом деле, – как всегда начинает объясняться Волкова, – я думаю сейчас пришло время, что вы, наши любимые поклонники, должны показать свою любовь.
Ее взгляд прикован ко мне, будто и обращение было именно ко мне, анне к залу. И она по-прежнему близко от меня. И я по-прежнему заворожено ловлю ее фразы непослушными губами.
- Сделайте это как хотите, но как-нибудь красиво…
Начинается музыка, я вижу только красный свет, бьющий в лицо. Мы с Волковой зажигаем под проигрыш, а как только начинаются первые слова , и я начинаю петь, она уходит на другой конец сцены, проведя рукой, будто случайно, по моему бедру. «Show me love, show me love till me open the door», – поем мы и она снова огибает мою талию рукой. «Show me love till I screaming for more», – поем мы, и зал поет в унисон нам, завороженный шоу. И на этом, одном из лучших проигрышей, мы стоим напротив друг друга. Она игриво, даже хитро, улыбается мне, крутя в руках микрофон. И я улыбаюсь ей в ответ, не зная, что у нее на душе. Улыбаясь, все еще помня о том, что она так и не ответила мне. Моя хитрая девочка, мой лисёнок. А потом снова выкрутасы с ее стороны, хотя двигается она отлично. «Girls and girls but you the one», «Fucking lunatics». И снова, едва начинается припев, она проходит мимо, за моей спиной, более откровенно, более метко ведя рукой по моим ягодицам. Она делает этот так быстро, что я едва ли могу заметить это, но в то же время ,это происходит будто в замедленной съемке, и я успеваю насладиться моментом. И тогда первая, неловкая, смущенная волна возбуждения накатывает на меня. Она ведь так и не дала ответ…
