- Пойдем, нас уже заждались, наверное. – Бросаю я, спрыгнув с подоконника, и выхожу из курилки.

Концерт начался через пару часов. Музыканты отыграли интро, мы вышли на сцену и запели «Люди инвалиды», только в этот раз все было намного сложнее. Исполняя песню за песней, трудно было заметить наши сталкивающиеся взгляды, руки. И мне даже в какой-то степени было жалко фанатов. Ведь они привыкли видеть нас – любящих. Сначала любящих обманом, потому по-настоящему, но по-другому. И это Золотое время, best tour ever был создан для этого – музыка, настрой, эмоции. Все вместе давало романтический лад, которого не было сегодня. Волкова ходила по сцене туда-сюда, будто не знала, куда податься, кидаясь с одного музыканта на другого, будто меня и не существовало. Все это несколько напрягало меня, но вида я не подавала. Даже все самые лирические хиты не пробудили в ее сердце ничего щемящего. Или я попросту не заметила этого? Странно, но маски Волковой все же выдержаны временем, поэтому наверняка крепко сидят на ней. И все-таки я хотела, чтобы все было иначе. Чтобы она продолжала любить меня хотя бы на сцене, одаривать взглядами, прикосновениями.

Сейчас я смутно помню тот концерт, я помню только одно: мы хоть и оставались Тату, но в тот день, на сцене будто не существовали друг для друга. Позднее я смогла случайно наткнуться на одно письмо, то ли отзыв, как это назвать не знаю, от фанатки.

«Они вышли на сцену, и уже тогда можно было сказать, что одной будто нет у другой. Раньше, пересматривая море концертов, я знала, что и к чему. Но теперь… все было настолько странным, что я сначала подумала, будто пришла на чей-то другой концерт. Они вышли, не держась за руки, как это было всегда, они вышли, почти не улыбаясь (натянутые лыбы не в счет), да и на протяжении всего концерта чувствовалось какое-то безразличие, то ли усталость. А на песне «Я сошла с ума», которую все ждали больше всех, они вообще разбежались друг от друга в разные концы, будто убегали от врага, будто чего-то боялись… Ленка, вообще поникшая какая-то была, забьется в угол и поет себе, сядет к краю сцены, грустно всматриваясь в зал, будто ищет кого-то глазами. Юля тоже меня удивила, вечно веселая, энергичная, а тут вроде бы и пыталась зажигать, но что-то не очень получалось, хотя зал буквально ревел, взрывался в овациях, чтобы хоть как-то подбодрить татушек. Может, у них что-то случилось? После концерта мне и моей подруге удалось переговорить с Троем, мы не очень-то хорошо владеем английским, но все же смогли расспросить о некоторых вещах. Он сказал, что у них все отлично, скоро подходит к концу тур, а девчонки просто не в настроении. Говорит, что такое бывает. В любом случае очень ждем Тату снова в Сургуте!!! Вы супер!!!».

Москва 10.11.2006 год.

Очередная бессонная ночь, только теперь в самолете, который везет нас обратно домой – в Москву. Ничего не меняется, и спать мне по-прежнему не хочется, я по-прежнему думаю о том: почему все именно так? Так, а не иначе. Волкова тоже не спит: она сидит рядом со мной, но будто меня и нет, она сидит, безразлично смотря какой-то не русский канал, где все равно ничего не поймет. Уж лучше бы она поговорила со мной, но вряд ли она снизойдет до этого. Кажется, я ,и правда, все разрушила, в один день. Возможно ли такое? Разрушить все, перечеркнуть в одну минуту все наши 7 лет, которые мы провели вместе? Неужели она злится на меня? Как можно злиться на человека, который всего лишь любит тебя? Я никогда не пойму этого, поэтому предпочту вычеркнуть этот вариант. Возможно, она обеспокоена этим, впервые и по-настоящему. Ведь кто, как ни она знает, что глупые блондинистые овцы влюбляются только раз в жизни и навсегда. А если им не отвечают взаимностью – они любят еще сильнее, взахлеб, потом притихают, глотая слезы. Притихают, а время идет, и любовь становится привязкой. В любом случае: какой бы итог не ждал нас с Юлькой – она всегда останется для меня самым приятным, невероятным, головокружительным, любимым этапом в моей жизни, она всегда запомнится мне как самый родной, близкий человек. Черт, даже сотни перечитанных книг не могут помочь мне в этих словах, их просто не найти! Едва ли и вы бы нашли эти слова, чтобы передать те эмоции, те мысли, чувства, которые я испытывала. Их нужно только понять и ощутить.

Но Юлька по-прежнему смотрела в телевизор, по-прежнему ничего не понимая, и вряд ли она могла бы понять меня. Или просто тщательно скрывала это. Уж пусть лучше будет второе, чем первое.

- Домен, сколько время? – Волкова, развернувшись, интересуется самым бесполезным вопросом на свете.

- Второй час, – сонно сопит он, – спи уже!

Похоже ей действительно скучно. Но это меньше всего волнует меня – она снова игнорирует мою персону! Будто меня и нет! Нельзя же так? Рубить концы она всегда обожала, но в нашем случае это уж слишком! И сколько это будет продолжаться? Я просто за секунды завелась от зла на нее.

- Почему ты не спросишь у меня? – Едва не взрываюсь я от негодования, сверля девчонку ненавистным взглядом.

- Я думала, что ты спишь. – Небрежно бросает она, снова уставившись в телевизор.

- Ты видела, что я не спала! Прекрати меня игнорировать!

Я резко выключаю TV, схватив ее за плечо, но тут же одергиваю свою руку, понимая, что перестаю контролировать себя.

- Я не игнорирую тебя. – Она все же чуть оборачивается ко мне, хотя я по-прежнему не вижу ее полностью.

Она снизошла до такого! Какая прелесть! Откуда во мне столько ненависти?

- А что, по-твоему, ты делаешь? – Никак не могу угомониться я.

Неужели все так и будет? До чего мы докатились? Едва ли замечаем друг друга, после всей страсти, после всей нашей любви, после всех ее прикосновений, после моих взглядом. Неужели мы заслужили это? Не я – мы! Почему все так??? Почему? Я готова кричать…

- Ничего дурного.

- Тебе не надоело это уже, а?

- Все нормально. – Она просто краткость – сестра таланта, ненавижу ее, ненавижу!

- Ах, по-твоему, все нормально? – Я искренне удивленно спрашиваю у нее, и мой гнев сменяется шоком. Неужели она и вправду думает, что все нормально? Нет, все отвратительно ненормально!!! – Ну отлично, Волкова, живи так нормально и дальше!

- И что ты предлагаешь? – Спрашивает она , на секунду столкнувшись со мной глазами.

Меня уже и от этого одергивает от нее. Меня уже от этого бьет дрожь. Я всего лишь не хочу таких отношений с ней, мы не должны так общаться. Ведь Та всегда любила, уважала, ценила, оберегала Ту. Это было и в жизни и на сцене. Но почему все именно ТАК? Так, а не иначе? Похоже, даже моя строптивая девочка не знает ответ на этот вопрос.

- Прекратить цирк с твоей стороны. – Вполне серьезно разъясняюсь я. – Вечно ты со своими выкрутасами, никуда без них просто!

- Катина, послушай, это не цирк. – Так же серьезно говорит она, и сейчас моя девочка серьезней, чем всегда, она даже пугает меня.

- А что это, Волкова? – Не сбавляю обороты я, пожирая ее глазами.

- Прекрати орать на меня! – Возмущенно пыхтит она, сложив руки на груди, как маленький ребенок.

- Что это? – Спокойней переспрашиваю я, желая добиться ответа, а не как обычно уйти от темы.

- Чего ты добиваешься от меня? – Капризно, уставши, притихши и как-то не по-своему…

- Да хотя бы чтобы ты не вела со мной так себя!

- А как я должна себя вести? – Совсем притихает моя строптивая и упертая овечка, и теперь ее голос звучит так безнадежно, что я могу прочитать все, что у нее на душе. И это еще сильнее пугает меня. Такой она практически никогда не была, за редким исключением. – Как я должна реагировать, Лен? Столько всего произошло, ты считаешь, что должно все быть так же? Так не бывает…

- Я так не думаю, но… – мы перебиваем друг друга, ведь действительно есть, что сказать.

- Ты просто загоняешь меня в угол. – Она отворачивается, потому что понимает, что она предала себя.

Продала мне свою душу с потрохами, продала свои страхи, отдала свою нежность, теперь только я знаю об этом.