Литмир - Электронная Библиотека

- Что толку об этом столь часто говорить? Пожалуй я просто отдамся на милость Богине.

Внезапно Стефания приподнялась на локтях, а через пару мгновений она уже стояла на ногах, навострив возникшие на ее голове бронзовые ушки.

- Они едут, - девушка подбежала к окну и распахнула его настежь, - и с ними едет семейство Бонгейлов.

Лукиан подошел к ней и его руки заботливо легли на ее плечи. С минуту они молча смотрели в даль, собираясь с мыслями и силами. Эта ночь была для них обоих наполнена не только праздником, но и трудностями, с которыми им предстояло столкнуться.

- Ты готова посмотреть в глаза своему другу как будто в первый раз?

- Вроде да, - поежилась от пробежавшегося по ее спине холодка полукровка.

- Ты прошла с ним через многое, сложно будет сделать вид, что ты с ним не знакома.

- Я попытаюсь, - обнадеживающе улыбнулась ему Каним, откинув голову назад, чтобы видеть лицо брата, - единственному чему меня успела научить Академия Благородных Девиц это играть фальшивые эмоции. Думаю у меня получится.

- Если что я тебе попытаюсь помочь.

- Как?

- Толкну, чтобы никто не увидел твоего дурацкого выражения лица, - заулыбался оборотень.

Она улыбнулась ему в ответ. Они были не просто братом и сестрой, они были единым целым, которое разделили. Раньше их было трое, теперь осталось двое, и уцелевшие в этом мире осколки пытались дополнить друг друга, чтобы вновь слиться воедино, но этого больше никогда не случиться, ибо третий осколок потерян в этом мире навсегда.

Каним толкнула брата в сторону и вылетела из комнаты с криком «Я буду первая!». Лукиан кинулся следом, но догнать ее было невозможно. Полукровка перемахнула через перила и слетела на первый этаж, словно лист на ветру, она мягко спланировала на землю. Стефания выпорхнула на крыльцо и, ухватившись за одну из колон, она удержала свое тело, стремившееся дальше. Бронзовая пташка вглядывалась в горизонт, на котором уже начинали маячить маленькие темненькие фигурки, которые были очень дорогими в жизни юной воительницы.

- Рунный новый год близится, - прошелестел голос над ее ухом, - а значит начинается новая страница в жизни каждого из нас.

- Загадочности вам не занимать, матушка.

- И я бесконечно рада, что ты унаследовала ее от меня.

Стефания взметнула глаза на Аллин. Она была прекрасна, ее локоны были уложены в заманчивую праздничною прическу. В глазах молодой воительницы ее матушка имела образ вечерней звезды, сияющей столь ярко, что она опаляла собственную дочь. Каним как будто сжималась под гнетом ее первозданного величия, чувствуя себя ничтожным подобием.

- Жаль, что только ее, - тихо обронила девушка.

Аллин не расслышала слов, слетевших с уст ее дочери, поэтому в этот день ее не беспокоило ничего и душа ее радовалась наступавшему празднику. Эти слова тяготили лишь животрепещущее сердце бронзового чуда. Но вот кареты проехали ворота и въехали во двор. Стефания заметила Эбила, восседавшего на гнедом жеребце, который тихо похрапывал от длительного бега, но сейчас ее занимал не он, а девчушка, которая сидела позади него, крепко ухватившись за торс секирщика. Эбил ловко спрыгнул на землю и помог юной леди спуститься вниз.

- Иди, - аккуратно подтолкнули ее вперед руки брата, - и будь собой.

- Ноеми! - Каним с радостным восклицанием сорвалась с места.

Бонгейл замер пораженный. Он видел как с порога дома семейства Каним по ступенькам слетела девушка, чьи волосы огнем древности развевал ветер. Ее немного угловатое лицо было окрашено в прекрасные тона радости, которые делали ее одним из самых прекрасных существ во всем Зазеркалье, которые доводилось ему видеть.

- Стефания! – донесся до него преисполненные радости голос его возлюбленной.

Эбил видел, как стройный стан полукровки обхватили пухлые ручки Ноеми и заключили в удушающие объятия. Юноша неуверенно помялся на месте, пытаясь глазами отыскать Стефана, то того нигде не было.

- Если ты ищешь моего младшего брата, - неожиданно мерным звучанием полевых колокольчиков прошелестел голос над его головой, - то он отправился в лунные долины, ибо только в этот день там можно прочесть древние руны нашего народа.

Секирщик вскинул на нее глаза, ибо девушка была чуть выше его самого. На него смотрели кремнистые звезды, они были теми самыми, в которые он заглядывал на протяжении этого года, когда просыпался, когда тренировался, учился и ложился спать, но в этих было что-то иное. Сегодня там плавала толика радости, которую привнес в ее жизнь приезд давней подруги, которую она так долго не видела.

- Мы со Стефаном очень похожи, начиная от наших имен и заканчивая всем остальным, - спокойно проговорила юная воительница, видя искреннее изумления в глазах Бонгейла, - не стоит этому так сильно удивляться и обращать на это внимание.

- Простите, если как-то задел вас своим изумленным взглядом, но уверяю, злого умыслы во мне не было.

- Я верю тебе, - мягко улыбнулась Каним, - я вижу твою душу и тотем твоей души мне уже все сказал за тебя.

- Вы тоже так можете? – удивленно пролепетал юноша.

- Скажем так, что всему Стефана научила именно я.

Богнейл глядел на нее со странным благоговением. Что-то в ее фигуре и в ее глазах вызывало уважение. Она вся, словно была окутана таинственным туманом, но он был теплый и ничуть не враждебный, казалось он хотел окутать и вас, чтобы показать мир, который прежде не был виден остальным. И эти теплые нотки заботливости в ее мягкой улыбки довершали образ прекрасной леди.

- Пойдемте в дом! – ухватила их за руки подбежавшая Ноеми, - скоро Рунный Новый Год, я не хочу пропустить все веселье! Уверенна, что и вы тоже.

И они влетели в двери дома Каним, сверкающие праздничным лоском.

Блики лунного света упали на лицо женщины и ее грусть приобрела сияние ночного праздника, который сегодня охватил весь мир. Она тяжело выдохнула, понимая, что ей пора спускаться к гостям.

- Констанция, - от звука его голоса она вздрогнула, - нас уже все заждались.

- Да, - снова выдохнула миледи Идем, - конечно, дорогой.

Она поднялась на ноги, но слабость дала о себе знать и женщина пошатнулась, запутавшись в подоле своего прекрасного платья, начала падать. Констанция даже не успела испугаться, казалось, что она уже забыла, что означает это чувство. Птица с обрезанными крыльями давно научилась принимать все таким, какое оно есть. Сильные мужские руки подхватили ее и бережно поставили на ноги.

- Ты в порядке? – заботливо спросил воин.

- Будто тебе есть до этого дело, - тихо произнесла женщина, но муж ее отчетливо расслышал.

- Я люблю тебя, чтобы ты об этом не думала, но это так, - отозвался он, отпуская ее лишь тогда, когда убедился, что она может стоять без его помощи, - спускайся, как только будешь готова.

- Нарсис, - окликнула его миссис Идем.

Мужчина остановился и обернулся на свою жену. Она была прекрасна, как и в тот день, когда он ее впервые увидел. Но сейчас Констанция была несчастна и печаль проскальзывала в каждом ее жесте.

- Ты не Бог, ты не всемогущ, ты не мог этого предотвратить, прошу прекрати себя корить и вернись ко мне.

В ее голосе было столько мольбы, что Идем невольно поморщился от ее силы, которая пробиралась в глубь него. Но усилием воли он подавил в себе порыв, который по устоям Вондерландии не был достоин истинного мужчины и, повернувшись спиной к своей любви, направился вниз к гостям, которые уже заждались.

Стефания непринужденно наблюдала за тем, как Ноеми кружилась в танце с Эбилом. Ничего не изменилось с того бала, на котором она пребывала в мужском обличии. Бонгейл все так же был застенчив и бережен в своем отношении к юной девушке, которая льнула к нему всем своим существом. Внутри неприятно засосало под ложечкой, и Каним не потребовалось долго распознавать это чувство, она отлично знала, что внутри нее греховным семенем зреет зависть, которую она не в силах была побороть. Но сил оторвать взгляд от их счастливых улыбок у нее тоже не было, и она мучила себя этим прекрасно-смертельным зрелищем, от которого ее душа разбивалась на множество осколков.

128
{"b":"573327","o":1}