- Я думал, что ты уже спишь. Почти полночь, Кэтрин. Пора ложиться.

- Я уже лежу, - бесцветно ответила я, отмечая, что от долгого лежания на одном месте моя поясница начала болеть, а конечности затекли. Но двигаться всё ещё не хотелось.

- Ты знаешь, что я имею в виду, - Роберт прислонился плечом к дверному проёму, скрещивая руки на груди. – Не пререкайся.

Я просто молча смотрела на него, не говоря ни слова. По выражению лица мужчины не было возможно понять, говорили ли они с Гардинером о чём-то важном, способном помочь мне наконец-то определиться, что требуется от меня в данной ситуации. По выражению его лица вообще ничего не было возможно понять.

Внезапно папа перестал хмуриться из-за такого моего поведения и, вздохнув, приблизился к постели, после чего, крепко схватив меня за плечи, аккуратно подтянул с края кровати к подушкам, пристраиваясь рядом со мной. Я молча позволяла ему это делать, с радостью отмечая, что моё тело почувствовало себя лучше, оказавшись в более удобном положении. Но ещё лучше почувствовала себя именно я, когда, просунув руку под мою голову, второй рукой Роберт притянул меня к себе, нежно обнимая и заставляя уткнуться носом в его грудь и ощутить знакомый немного резкий, но уже такой родной запах его одеколона.

- Помнишь, как мы спали так в детстве, когда тебя мучили кошмары? – внезапно спросил он, заставляя меня первый раз за последнее время легко улыбнуться и хоть как-то пошевелиться, кивая. Видимо, удовлетворившись таким неловким ответом с моей стороны, он продолжил: - Ты тогда считала меня чуть ли не супергероем и говорила, что всегда будешь просить папочку помочь, если тебя что-то беспокоит. Это ты тоже помнишь? – я снова кивнула. – Так что же изменилось, Кэтрин? Понимаю, в детстве всё воспринималось несколько иначе и с тех пор ты очень изменилась, но не я. Я-то всё тот же папочка, который готов спать с тобой в одной кровати, если тебе снова приснится дурной сон.

Я вздохнула, чувствуя некое подобие горечи, ведь, произнося эти слова, Роберт сам уже прекрасно понимал, что я не расскажу ему всей сути проблемы. Но он всё равно рассчитывал помочь мне хоть как-то, даже если я не попытаюсь высказать ему всё, что меня беспокоит. От этого я ощутила себя неловко. Очень странно хотеть рассказать всё человеку, готовому выслушать тебя, но молчать. Ведь тайна, по сути, не моя.

- Не знаю, что говорить, если честно, - призналась я. – Слишком много всего хочется сказать, а с чего начать – не знаю.

- Ты начала принимать наркотики? – задал Роберт вопрос, заставивший меня удивлённо округлить глаза и рывком отстраниться от него, осовело посмотрев в повеселевшее лицо мужчины.

- Папа! – только и смогла протянуть я, не зная, как реагировать на его реплику.

- Если это не наркотики и ты не беременна, - он многозначительно покосился на меня, - то самое худшее уже позади, а бригада скорой помощи, которая могла бы приехать, когда у меня случился бы инфаркт, может собираться домой.

Я открыла, а после захлопнула рот, словно рыба, но так и не смогла ничего сказать на это, даже улыбнуться сил не хватило. Не знаю, с чем это связано, но я внезапно ощутила такую неловкость, будто папа принялся объяснять мне, откуда дети берутся. По всей видимости, Роберт примерно понял ход моих мыслей, так как в следующую секунду сказал:

- Я понимаю, что между детьми и взрослыми всегда будет барьер, который разрушить нельзя. Прежде всего, мы из разных поколений. Как бы ни старался, я никогда не смогу целиком понять тебя, а ты меня. И мы никогда не сможем рассказать друг другу всё. Но… Можно же попытаться, да?

Я посмотрела прямо на него, заглядывая в красивые глаза, которые, по счастливому совпадению, были такого же цвета, как и у меня, и по непонятной причине понадеялась, что прямо сейчас он что-нибудь скажет об их с мамой ситуации, но услышала вовсе не это.

- В любом случае, - произнёс отец, - тебе необходимо всегда слушать своё сердце. Знаю, что это достаточно банальный совет, который ты можешь услышать в качестве морали в большинстве мультиков, которые периодически пересматриваешь, но в этом есть доля истины. Часто голос разума, насколько бы прав он ни был, оставляет после себя лишь сожаления о том, что в своё время ты послушался именно его, а не попробовал то, чего хотел. Ты понимаешь, о чём я?

Я кивнула, так и не отводя свой взгляд от лица мужчины.

- Мне всегда было интересно, - говорю, улыбаясь, - как тебе удаётся, не зная ситуации, давать правильные и хорошие советы?

- О, так это правильный и хороший совет? – Роберт сделал вид, что искренне удивлён такому повороту событий. – Ну, что я тогда могу сказать? Просто у меня дар. Не больше, но и не меньше.

Я улыбнулась шире, стараясь не придавать значения вопросу, мелькавшему у меня в голове с самого начала этого разговора. «Если ты знаешь, как всё разрешить, почему не послушаешь голос сердца и не разрешишь всё с мамой?» - я бы никогда не осмелилась высказать это вслух. В конце концов, я не настолько взрослая, чтобы до конца понимать отношения родителей.

Вдруг я почувствовала лёгкую вибрацию в кармане своих джинсов, которые до сих пор не переодела, сопровождаемую гудком, оповестившим меня о пришедшем на телефон сообщении. Этот звук был настолько не к месту, что мы с Робертом одновременно поморщились.

- Это могло бы быть первым пунктом в пособии о том, как разрушить приятную лирическую атмосферу, - пробурчал папа, выпуская меня из объятий и поднимаясь с кровати, неохотно покидая тёплую постель. Потянувшись вплоть до хруста в костях, он несколько сонным взглядом посмотрел на меня и, едва не зевая, сказал: - Отвечай всем, кому не терпится поговорить с тобой даже в полночь, а после, занятая леди, засыпай. Я уже не в том возрасте, чтобы каждое утро исполнять ритуальные танцы, лишь бы ты всё же проснулась и пошла в школу.

Он подмигнул улыбавшейся мне, после чего поспешно покинул комнату, оставляя меня наедине с написавшим мне человеком (а я была уверена, что это не оповещение от оператора). Когда Роберт оказался за дверью, он громко заверил Люси, что я уже десятый сон вижу, заставляя улыбнуться ещё шире. На секунду я забыла о том, что вообще могут быть какие-либо проблемы, поэтому прочитала сообщение от Фила – оно было именно от него – с хорошим настроением, которое не испортилось даже после того, как я быстро пробежалась взглядом по всего-навсего двум словам от него.

«Что надумала?»

Ничего, если честно. Так я и собиралась ответить, попросив у него ещё немного времени, дабы решиться наконец-то сделать то, к чему после разговора с Робертом склонилась чаша весов. Но Гардинера, по всей видимости, не волновал тот факт, что он сообщил мне о своих планах всего несколько часов назад, поскольку, не успела я набрать ответ, как мне пришло ещё одно сообщение от него.

«Надеюсь, ты не спишь. Потому что осталось не так много времени».

Я нахмурилась и быстренько отправила ему вопрос, вертевшийся в голове.

«В каком смысле?»

«Я отправляюсь этой ночью», - был ответ.

Что? Сегодня? Ещё и ночью?!

«Ты с ума сошёл?» - я аж приподнялась на кровати, напрягшись. Мне казалось, что это спонтанное решение, от которого я смогу отговорить парня, если немного постараюсь, но из того, что я видела, можно было сделать вывод, что он планировал это уже достаточно давно. Боги, почему он не сказал мне обо всём этом немного раньше?..

«Возможно, - писал парень в следующем сообщении. – Но либо сегодня, либо никогда. Потом могу передумать».

«Так, быть может, оно не стоит того? И не надо сбегать?»

«А в этом случае я буду жалеть, что не сделал это, когда была возможность».

Я в отчаянии рухнула обратно на подушки, с трудом сдерживая желание застонать в голос. Если я когда-то и жалела, что встречаюсь с этим парнем, то только в моменты, подобные этим, когда он принимал спонтанные решения, от которых отговорить его было невозможно!..

«Кэтрин…» - вдруг пришло от него сообщение, так как он не дождался ответа на предыдущее.