- Роберт, Кэтрин! – крикнула она. – Быстренько спускайтесь!

- Что случилось? – крикнула я, с сожалением посмотрев на дверь моей спальни. Цель же была так близко!

- Спустись же! – стояла на своём Люси, не дав мне никакого шанса на сопротивление.

Вздохнув, я прошептала: «Ничего, я до тебя ещё доберусь», после чего поспешила к маме, лишь бы она не разозлилась.

Вопреки моим ожиданиям, Люси была не на кухне, как мне поначалу показалось, а в гостиной, поэтому отец добрался туда значительно раньше меня. Они оба стояли прямо посреди комнаты, а в руках мужчины была записка, которую он читал. Эти двое были так поглощены этим занятием, что даже не заметили, как я пришла, что немного оскорбляло, поскольку это они меня позвали. Только я хотела об этом сказать, как Роберт, оторвав взгляд от записки и взглянув на меня, спросил:

- Что это за ерунда?

Я лишь удивлённо заморгала. Он указывал на клочок бумаги и смотрел на меня так, словно я должна была знать, что он значит, но я-то не знала. Поняв это, папа протянул мне его со словами:

- Ты ничего не знаешь об этом?

Всё ещё ничего не понимая, я взяла листок в руки и быстренько пробежалась взглядом по нескольким строкам, написанным на нём.

«Я же уже говорил, что не собираюсь задерживаться здесь, дабы не стеснять вас. Но, думается, если бы захотел уйти, пока все вы дома, вы бы попытались меня остановить, правда? Во избежание ссор и с целью сохранить хорошие отношения между нами, я решил уйти, когда вы не сможете меня остановить. Спасибо большое за гостеприимство! В следующий раз постараюсь не допускать повторения подобных ситуаций.

Ф.»

Я прочитала эту записку. Не поверила своим глазам и перечитала. Потом сделала то же самое ещё раз. И ещё. И в следующий момент обнаружила, что просто не отрываю взгляда от этих строк, старательно пытаясь понять одну вещь.

- Что это за бред?! – не выдержав, я озвучила эту мысль.

- Вы точно родственники, - вздохнув, сказала мама, поочерёдно посмотрев то на меня, то на Роберта, а потом взяла записку из моих рук и, мельком взглянув на неё, посмотрела на меня, спросив: - Значит, ты тоже не в курсе всего этого?

- Думаешь, будь я в курсе, я бы реагировала так? – спросила я, отказываясь верить в то, что недавно прочитала. – Я уверена, он уже обсуждал это с вами. Разве нельзя было переубедить его?

- Думаешь, я не пытался? – Роберт немного повысил голос. – Но он же, как упрётся, ни в какую! Боже, у меня сегодня и так не самое лучшее настроение, а тут ещё и это…

- Сейчас я ему позвоню и постараюсь всё узнать, - сказала я, надеясь, что дальше папа не продолжит. К счастью, он замолчал.

Вытащив телефон из кармана пуховика и принявшись набирать его номер, я с сожалением подумала, что сейчас чувствую себя так, словно решила прилечь отдохнуть под действующим вулканом. Очень и очень неприятное ощущение, должна сказать. Папа не часто злится, а когда это происходит, он старается не подавать виду, но лучше дать ему побыть одному и как можно скорее, а также не раздражать ещё сильнее. Только не сегодня, Фил! Почему ты захотел сделать это именно сейчас?

- Да, Кэтрин, - послышался голос из трубки. – Полагаю, вы уже дома?

- А ты как думаешь? – даже не скрывая раздражения, спросила я. – Почему даже не предупредил о том, что собираешься сделать?

- Я предупреждал. И не раз, кстати.

- Хорошо, - с трудом сдерживаясь, чтобы не закричать, так как рядом были родители, ответила я. – Поставлю вопрос иначе. Почему ты не предупредил меня о том, что собираешься сделать?

- Я собирался, - до жути спокойно ответили мне. – Но ты заснула раньше, чем я смог это сделать.

- Не придумывай глупых отговорок! Ты и не собирался мне рассказывать!

- Потому что знал, как ты отреагируешь.

Я посмотрела на родителей и, коротко кивнув им, выбежала из комнаты, надеясь, что они поймут и не последуют за мной. Даже не переобуваясь, я в тапочках выскочила на улицу, где уже точно могла не сдерживаться.

- А как мне, по-твоему, реагировать на это?! – повысив голос, спросила я. – Просто улыбнуться и сделать вид, будто так и было задумано? Я думала, что мы уже прошли через это.

- Если ты хочешь меня видеть, то тебе нужно просто сказать об этом, - вдруг выдал он.

- Что? – не поняла я.

Гардинер глубоко вздохнул, после чего сказал:

- Ты же злишься сейчас не потому, что я ушёл, а потому, что я сделал это именно тогда, когда понадобился тебе. Так ведь?

- Эй, - протянула я. – Признайся, ты установил в моём доме скрытые камеры, пока никого не было?

Короткий смешок.

- Нет, я просто общаюсь с тобой достаточно долго.

- Не смей думать, что тебя это оправдывает! – я говорила с ним грубо, хотя уже даже не знала – злиться мне, расстраиваться или даже радоваться. Странное такое было ощущение, словно мы едем на велосипедах, я всё время прошу его сбавить скорость, а он тормозит и, разворачиваясь, едет в другую сторону, раз за разом заставляя догонять его.

- Я и не думал. Так что? Хочешь встретиться?

- Нет! – громче, чем требовалось, сказала я. – Если увижу тебя, то обязательно захочу ударить! А если я сделаю это в публичном месте, у меня могут быть проблемы…

- Тогда сделаешь это завтра в школе. Сью попросила к ней заскочить.

- Тебя? Когда?

- Нас. Позвонила сегодня. Раз уж я тебе не нужен, то детали расскажу завтра. На этом всё. До встречи.

Сказав это, Гардинер положил трубку. Ещё какое-то время я, находясь в ступоре, не убирала телефон от уха, продолжая слушать частые гудки, то и дело слышные из неё. Когда же лёгкий шок прошёл, я тоже положила трубку, а после моя рука, державшая телефон, безвольно опустилась, а я же просто уставилась в одну точку, застыв на месте. Не то чтобы я на что-то рассчитывала, когда звонила. Возможно, в глубине души я даже понимала, что Фил не то что не вернётся, а даже ничего не объяснит, но всё же…

Всё же я надеялась на менее холодный приём. Причин так разговаривать со мной у парня было множество, я даже могла не подозревать о них, но сейчас я всё равно была в таком шоке, что даже не смогла бы ничего объяснить родителям, если бы вернулась в дом. Наверное, именно поэтому, не отдавая отчёт собственным действиям, я просто пошла прочь со двора, даже не переобувшись.

Заходить в дом не хотелось. Не хотелось разговаривать с родителями, не хотелось объясняться с ними, не хотелось слушать их попытки объясниться друг с другом. Если честно, ничего не хотелось.

В комнатных тапочках побрела по улице, не особо задумываясь, куда, собственно, иду. По пути написала сообщение маме о том, что решила прогуляться. Я не спрашивала разрешения, а ставила перед фактом, поэтому даже не удивилась, когда женщина тут же перезвонила мне. Ответив, я не сказала ничего существенного, просто заверила, что Гардинер жив-здоров, а я просто захотела проветриться. Больше меня ни о чём не спрашивали.

Посетила ли меня в тот момент мысль, что я жуткая эгоистка и беспокоюсь только о собственных чувствах? Да, и не раз. Показалось ли мне, что я поступаю неправильно? Я знала, что поступаю плохо. И всё равно не изменила своего решения. Пожалуй, мне не хватало чего-то, позволяющего людям поступать разумно. Будь то обычный ум или хотя бы что-то, отдалённо похожее на совесть. Нет у меня ничего этого. И никогда не было.

Я сама не заметила, как дошла до кафе, в котором мы часто сидели с девчонками. Вдруг подумалось, что было бы неплохо зайти туда и посидеть в тепле, а не продолжать и дальше мёрзнуть на улице, потому я и зашла внутрь. Большая часть персонала уже знает нас в лицо, поэтому на лице официанта отразилось неподдельное удивление, когда он увидел мои промокшие ноги, обутые в комнатные тапочки. Какое-то время он не сводил с них глаз, но после, поборов себя, привычно улыбнулся и спросил, где бы мне хотелось сесть. Я, недолго думая, села за столик в самом углу, подальше от людей. Не хотелось, чтобы каждый посетитель удивлённо глядел на мои ноги.