Эвита заставила Ньюта взять в рот сложенную в несколько раз марлю: это было необходимо, чтобы парень не сломал зубы, сильно стискивая их от боли.

Первое время юноша держался молодцом: он терпел все манипуляции, которые проделывали с покалеченной ногой Медаки. Но как только они начали делать необходимые разрезы, выдержка Ньюта начала сдавать. Ему казалось, что боль от ноги проходит через все тело до самого мозга. Сначала он пытался сдерживать стоны, вгрызаясь в марлю, но его тело предательски дрожало, а Минхо приходилось чуть ли не верхом садиться на покалеченную ногу, чтобы она не дергалась, и Медаки не сделали хуже. Хотя, казалось бы, разве могло быть хуже?

Смещения не было, что очень обрадовало всех. Кость треснула и надломилась, по счастью удачно не разорвав ахиллесово сухожилие. Когда начали выравнивать кость, Ньют уже совсем обессилел. Он больше не пытался храбриться, из его груди вырывались приглушенные стоны, от которых у Эви бежали неприятные холодные мурашки по спине. Она, опустившись на колени, держала голову и плечи Ньюта, периодически успокаивая слабым шепотом или поглаживанием рукой по щекам. В самые ужасные минуты, когда Ньют периодически терял сознание от боли, несмотря на то, что Джеф вколол, на свой страх и риск, дополнительно еще две ампулы морфия, Эви обнимала его, утыкаясь лицом в мягкую светлую шевелюру и, хлюпая носом, шептала:

— Все будет хорошо.

— Скоро все закончится.

— Еще самую малость.

— Терпи.

— Ты сможешь.

От ее слез часть пшеничных волос Ньюта намокли, как и подушка вокруг, а каждый новый стон парня резал душу девушки, словно ножом. Она сама дрожала. А чувствуя, как напрягается каждый мускул Ньюта, когда лодыжку в очередной раз пронзала боль, Эви зажмуривала глаза, словно хотела, чтобы это помогло не услышать стон.

Все закончилось неожиданно. Джеф, победоносно вскинув окровавленный кулак, объявил о последнем стежке на ноге.

— И че теперь все, завтра побежит в Лабиринт? — наигранно удивился Минхо, осторожно отпуская ногу.

— Ты стебанулся что ли, — фыркнул Клинт, не разобрав иронию, и снял окровавленные перчатки, в которых работал. — Ему теперь минимум месяца полтора или два постельный режим, а потом видно будет.

Минхо обернулся на друга. Ньют лежал с закрытыми глазами, его грудь равномерно поднималась и опускалась в такт успокоившемуся дыханию.

— Он уснул, — сказала Эвита, аккуратно вынимая марлю изо рта парня.

— Не удивительно, — негромко сказал Джеф. — Он потерял невероятное количество сил. И крови. И обезболивающее это не витаминки. Я вколол еще ампулу, чтобы дать ему шанс уснуть. Боль отпустила, и организм тут же отключился. Думаю, он проспит несколько часов, пока нога снова не начнет его мучать, — парень грустно обвел глазами присутствующих глэйдеров. — Теперь ему долго мучиться. Нужно писать на бумажке, чтобы прислали как можно больше ампул с морфием. Нога, заживая, будет нестерпимо болеть… — Джеф взял в руки деревянный лоток, принесенный Галли, и уложил в него ногу, чтобы Ньют не дергал ей во сне.

Эви готова была поклясться, что Джеф хотел сказать что-то еще, но не решился. Она молча начала отвязывать руки и ноги Ньюта, а Минхо принялся ей помогать. Клинт пошел вылить тазы с окровавленной водой, набрать чистую и прибраться в помещении после операции.

Когда Медак вышел, Эвита, полностью укрыв Ньюта пледом, стараясь не задеть больную ногу, вопросительно посмотрела на Джефа:

— И?

— Что? — удивленно переспросил тот.

— Нога будет долго болеть и заживать, это и так понятно, — подал голос азиат. — Что ты не договорил?

— Извини, Минхо, — лицо Медака резко стало печальным, — но боюсь, Ньют больше никогда не сможет быть Бегуном.

========== Chapter seventeen ==========

Комментарий к Chapter seventeen

муз. сопровождение:

Hans Zimmer–Day One

— Эй, Ньютик, посмотри-ка, — Минхо заглянул за угол коридора. — Тут кое-что любопытное есть. Да шевели же ты своими унылыми булками, — нетерпеливо подогнал он товарища.

Бегун скрылся за стеной и подошел к небольшой площадке, на краю которой находился обрыв, чье дно, скрытое в темноте, отсюда невозможно было разглядеть.

— Еще раз назовешь меня Ньютиком, ушатаю, — пообещал блондин, подойдя к азиату и скинув на землю кожаный рюкзачок.

— Нытик, — буркнул Минхо, не сдержав ухмылку.

Ньют подарил другу тяжелый суровый взгляд и спросил:

— Что ты тут нашел?

— Пока ты примерял на себя роль улитки, я тут скучал на этом живописном утесе, — Минхо обвел руками площадку.

— Я, между прочим, исследовал свою часть сектора, — заметил Ньют, — а не прохлаждался где-то там.

— Ты сегодня такой загруженный, как товарный поезд, — проворчал Минхо, — поэтому твое «исследование» и заняло столько времени. И я даже не хочу выяснять, что на этот раз происходит в твоей голове. Смотри, — он ткнул локтем Ньюта в ребро, а затем, размахнувшись, зашвырнул камень в Обрыв метров на тридцать от края.

Камешек неторопливо описал небольшую траекторию падения, а затем просто исчез.

— Видел?! — восторженно повернулся к Ньюту Минхо.

— Видел, — нахмурился Ньют, — но не понял, что это было. Камень…исчез?

— Да! — с тем же восторгом ответил азиат. — Просто взял, мать его, и испарился.

— Ерундень какая-то, — протянул Ньют.

— И я так подумал, — Минхо поднял с земли еще один камень и кинул его уже не так далеко от края.

Этот камешек, в отличие от своего собрата, не исчез, а, как и положено любому физическому телу, продолжал падать вниз до тех пор, пока не исчез из виду. Когда оба парня услышали очень тихий и далекий звук падения, Минхо торжественно произнес:

— Очередная кланковская стебетня!

Ньют провел пальцами по подбородку, обдумывая увиденное. Рядом с краем камни падали в пропасть, а чуть дальше исчезали. Как будто их кидали не в обрыв, а в коробку, просто стенки ее были словно прозрачные…

— Оптический обман? Или… Думаешь, там может быть выход? — вслух спросил Ньют.

— Гривер его знает, — пожал плечами Минхо. — Но даже если выход там, туда никак не попасть. Никто не допрыгнет на такое остебенное расстояние. Я туда камней сто зашвырнул, ближе, чем на метров двадцать они не исчезают. Мне эта стена приглянулась, — парень указал на каменное изваяние, которое выглядело ниже остальных, а край рядом с обрывом был покатанный. — Как бы можно попробовать забраться, но, во-первых, вряд ли получится — скатиться в пропасть лично мне не улыбается, как и другим, я думаю. А во-вторых, даже с высоты этой стены допрыгнуть не удасться.

Ньют, тем не менее, посмотрел на друга с явным желанием проверить его теорию.

— Нет, шанк кланкорожий, нет! — тут же оспорил Минхо. — Этот риск вообще не оправдан. Даже если я отвешу тебе хорошенького пенделя, а это я могу, причем с превеликим удовольствием, ты все равно не допрыгнешь. И не делай вид, что не согласен со мной.

Блондин, подавив вздох, кивнул — азиат был прав, слишком большое расстояние, которое невозможно преодолеть, даже если использовать шест в качестве импульса.

Минхо, приставив козырьком ладонь ко лбу, посмотрел на запад:

— Так, Ньюти…ют, — кашлянув, поправился он под укоризненным взглядом друга, — солнце собирается бай-бай, нам пора возвращаться.

— Рановато… — заметил тот.

— Нужно эту стебанутую фигню обсудить с Алби и Адамом, — решительно заявил Минхо. — Сегодня пятница, короткий день. Идем, — он хлопнул Ньюта по плечу и направился в сторону выхода из Лабиринта, в Глэйд.

Ньют, тем не менее, остался стоять на площадке, вглядываясь в просторы, которые открывались с утеса: внизу сплошная гористая местность, ни намека на какое-либо растение, а за этой каменистой площадью, как казалось парню, начиналась самая настоящая пустыня.

«Если ли смысл в поиске выхода отсюда?» — мелькнула в светлой голове шальная мысль.

— Ох я бы сейчас заточил бекончика от Фрайпана, а если ужин готовила Эви, тогда хорошо бы мясную запеканку. Все-таки, как ни крути, а мужику нужно жрать много мяса, мы же… эй! — заболтавшийся Минхо не сразу понял, что уже успел завернуть за угол, а напарника рядом с ним не было. — Улиточный шанк, — буркнул Бегун и заглянул за поворот.