— Значит, они и правда наблюдали за нами, — произнес он, бегая глазами по экранам, изображавшим пустой Глэйд. — Все это время…

Эвита подошла к соседнему монитору, на котором висели фотографии всех шанков. В первых рядах она нашла Минхо и Ньюта, Фрайпана, себя, Каролину и Уинстона. Чуть ниже были Галли, Адам и Алекс, и еще много шанков. Эрни, Леон, Макс и Пауль, Зарт, Луи и Алби, еще какая-то незнакомая девочка и несколько юношей, которых Эви видела впервые, были перечеркнуты красным крестом. Злость поднималась в ее груди подобно магме в жерле вулкана. Однако, неожиданно, среди всех шанков Эви наткнулась на фотографию Томаса и Терезы. Значит, они тоже были в планах Создателей. ПОРОК имел на них свои виды.

Эви обернулась на Томаса, который стоял у центрального стола перед одним из больших сохранившихся мониторов. Почувствовав на своем затылке ее взгляд, брюнет обернулся и встретился с каре-зелеными глазами. Им так и не удалось поговорить о том, что Томас отправил в этот ад собственную сестру, но сейчас по ее взгляду он понял — она больше не злится. Эвита, поддавшись, может, и не уместному сейчас желанию, наплевав на все, подошла к Тому и обняла его.

Крепко прижимая к себе девушку, Томас зацепил взглядом круглую красную кнопку, настойчиво мигающую на панели. Где-то в закоулках памяти шевельнулось: кто-то оставил для них послание. Парень, выпустив из объятий сестру, нерешительно нажал на кнопку большим пальцем.

Тут же включился огромный монитор по левую руку от Томаса. На нем крупным планом была изображена женщина в белом халате, лет за сорок, с собранными в пучок светлыми волосами. За ее спиной туда-сюда сновали другие работники, все одетые в неизменные белые халаты.

— Здравствуйте, — поздоровалась она низким голосом, который тут же показался знакомым абсолютно всем шанкам, мигом подошедшим поближе к монитору. — Меня зовут доктор Пейдж, — представилась она. — Я исполнительный директор компании, осуществляющей Программу Оперативного Реагирования: Общемировая Катастрофа, известную вам как ПОРОК. Если вы смотрите это, значит, вы успешно прошли испытание Лабиринта. Хотела бы я лично присутствовать там, чтобы поздравить вас, но обстоятельства, похоже, препятствуют этому. Я уверена, сейчас вы все в полном замешательстве, рассержены, напуганы. Я лишь могу заверить вас, что все, что с вами произошло, все, что мы с вами сделали, у всего была причина. Вы этого не помните, но солнце спалило нашу планету, — продолжала она, а тем временем ее изображение на экране сменилось страшными кадрами всемирной катастрофы: выжженные города, целые площади сожженных тел. — Миллиарды людей погибли в огне, от голода, в муках. Последствия были невообразимыми.

Эвита прижала ладонь ко рту, с ужасом смотря на меняющиеся картины с мест катастрофы. «За Лабиринтом ад. Пекло. Адское пекло и мы все сгорииим», — вопил Эрни, корчась от яда гриверов. Он же все тогда вспомнил…

— Но потом стало еще хуже, — продолжала Пейдж. — Мы назвали это Вспышкой. Смертельный вирус, поражающий мозг, — на этих словах снова появились картины, но уже с изображением изуродованных людей, беснующих в руках врачей. — Он беспощаден, непредсказуем, неизлечим.

Никто из глэйдеров со страхом и непониманием в глазах не проронил ни слова, все смотрели на монитор, пытаясь уложить в голове обрушенные на них ужасные новости, говорившие о том, что никого дома за стенами Лабиринта нет, и, выбравшись, они попали в еще более непонятную ситуацию.

— Так мы думали, — голос Пейдж был единственным звуком, кроме сигнализации, нарушавшим тишину. — Но со временем появилось новое поколение, способное противостоять вирусу. И тогда, у нас неожиданно появилась надежда на лекарство. Но поиск его обещал быть сложным. Подростков необходимо было протестировать, даже пожертвовать некоторыми из них. Только в условиях агрессивной среды можно было изучить деятельность их мозга. Все, что угодно, чтобы понять, что делает их особенными. Вас особенными. Вы можете не понимать этого, но вы для нас очень важны. К несчастью, ваши испытания только начинаются, вы скоро узнаете, что не все одобряют наши методы, — на этих словах женщины, Ньют коснулся руки Эвиты и кивнул на экран поверх головы Пейдж, где у дальней стены вдруг взорвалась дверь, а сотрудники в паники забегали по помещению. — Прогресс слишком медленный, люди напуганы, — невозмутимо продолжала женщина, хотя за ее спиной в помещение уже забегали военные, стреляя в людей. — Может, уже поздно для нас, для меня… Но не для вас. Внешний мир ждет вас. И помните, — внезапно она достала небольшой пистолет и приставила дуло к своему виску. — ПОРОК это хорошо, — с этими словами она, зажмурившись, нажала на курок.

Эви, не желая видеть, как голову доктора пробьет пуля, отвернулась, уткнувшись лбом в плечо Ньюта, приобнявшего ее.

Томас, так же отвернувшийся от неприятного зрелища, заметил за стеклянной перегородкой тело Пейдж, упавшее со стула, стоявшего перед монитором, на который она записала предсмертное послание. Спустя всего несколько мгновений после того, как запись закончилась, с громким звуком открылись две тяжелые створки автоматических ворот, словно приглашая ребят пройти в коридор, который они открывали.

Шанки в нерешительности застыли перед ними, не зная, что делать.

— Это… все? — протянул Чак.

— Если там только выжженная земля, — тихо подала голос Каролина, — может, мы зря ушли из Лабиринта?

— Создатели мертвы, — заметил Адам. — Еды нам больше никто не пришлет. И ворота не закроет, а гриверам тоже охота жрать. Лучше уж узнать, что там, чем возвращаться назад.

— Она сказала, мы важны, — произнес Ньют. — И что же нам теперь делать?

— Не знаю, — покачал головой Томас.

— Давайте убираться отсюда, короче, — Минхо решительно сделал шаг по направлению к воротам.

— Ну, уж нет! — раздался позади них громкий голос, знакомый каждому из ребят.

Шанки обернулись: метрах в пяти от них стоял Галли. Он отшвырнул металлический ключ, который помог ему пройти следом за ушедшими глэйдерами.

— Галли? — Томас сделал шаг к Строителю.

— Нет, — остановила его Тереза. — Он ужален, — кивнула она.

И правда, вены на лице и руках Галли были вздуты и потемнели, а глаза, злобно сверкавшие из-под рыжих бровей, были налиты кровью из полопавшихся сосудов. Парень тяжело дышал и его била нервная дрожь.

— Нам не уйти, — сквозь слезы произнес Галли, точь-в-точь как Алби.

Ньют и Минхо, одновременно заметив в трясущейся руке Строителя пистолет, видимо подобранный у одного из мертвых военных, не делая резких движений, спрятали за своими спинами Каролину и Эвиту.

— Нет, Галли, — осторожно возразил Томас, — мы выбрались. Мы свободны…

— Свободны?! — воскликнул Строитель. — Думаешь, там мы будем свободны? Нет, — он покачал головой, а по его щекам стекали дорожки слез. — Из этого места не выбраться, — с этими словами он поднял руку, державшую пистолет, направляя дуло на Томаса.

Вздох волнения пронесся среди шанков, резко дернувшихся назад.

— Галли, послушай меня, — с трудом сохраняя спокойствие, произнес Томас, подняв ладони. — Ты не в своем уме. Ты ужален, но мы можем тебе помочь. Опусти оружие.

— Мое место в Лабиринте… — пистолет сильно дрожал в его руке.

— Опусти его, — настаивал Томас.

— … как и всех нас! — не справившись с дрожью, Галли нажал на курок.

Каролина громко вскрикнула, одновременно с выстрелом, еще несколькими криками шанков и тем, как Минхо точным ударом всадил в грудь Галли деревянное копье.

Строитель, ловя ртом воздух, опустился на колени и повалился на спину, выронив пистолет. Эвита, цепляясь руками за локоть Ньюта, быстро посмотрела на Томаса, в которого целился Галли. Ее брат был цел и невредим, но ведь она четко слышала выстрел.

— Томас… — Чак, пошатываясь на ногах, упал прямо на руки парня, которого секундой назад спас от смерти, закрыв собой и поймав пулю в грудь.

— Чак, — выдохнул Том, ловя смертельно раненного мальчика и, не удержавшись на ногах, опустился с ним на холодный пол. — Черт…