Джон взял его за руку.

- Знаю.

- Я бы ни за что не захотел портить семейный ужин.

- Ты ничего и не испортил. Ты успокоился, папаша заткнулся нафиг, и жизнь пошла дальше. Если тебя это утешит, то ко мне потом подошел Питер и сказал, что он под впечатлением. Типа хотел бы набраться духу так же поговорить с отцом. Тот всю жизнь нагонял на нас такого страху, что мы все ему и слово поперек сказать боялись.

- Когда речь идет о собственном отце, все видится в другом свете.

Джон помолчал.

- А твой что?

- Что - мой?

- Ты своего отца боялся?

- Он наводил на меня ужас. До того самого дня, когда я понял, что гораздо умнее, чем он. Не случайно именно в этот день он меня и разлюбил.

- И сколько тебе было лет?

- Пять.

Джон недоверчиво фыркнул.

- Пять. Господи боже, Шерлок, - он поднес руку Шерлока к губам и поцеловал костяшки пальцев.

- Твой отец потом ко мне подошел. Когда мы остались одни. Хотел поговорить.

- Что? - вскинулся Джон. - Когда это было?

- Я выходил на минутку. Просто хотел чуть-чуть побыть в тишине. Ты играл в видеоигры с Майклом и Люком. А твой отец вышел следом за мной на крыльцо.

- Почему ты мне не сказал?

- Я говорю тебе сейчас. Не хотел тебя раньше отвлекать.

- О, боже. Что же он тебе сказал?

Шерлок вздохнул.

- Сказал, что в жизни никто не смел с ним так говорить в его собственном доме. Я, как мне кажется, вполне разумно ответил, что не собираюсь стоять и смотреть на то, как с тобой обращаются в доме, за который ты же и платишь.

- Господи Иисусе. Шерлок, я…

- Тихо, дай мне договорить. А потом он… Он засмеялся.

- Он… засмеялся?

- Честное слово! Он сказал, что у меня есть характер, и что я, по крайней мере, не из этих женоподобных педерастов, чему он рад. Конец цитаты.

Джон резко свернул на обочину, остановил машину и повернулся к нему.

- Извини, просто мне, наверное, лучше не вести машину, когда мне такое рассказывают. А потом что?

- Я сказал ему, что у него было достаточно времени, чтобы вдоволь на тебя нагневаться, и ты ему не мешал. Но если они с твоей матерью хотят и дальше иметь возможность с тобой общаться, им пора бы уже и привыкнуть.

- Маме я сказал практически то же самое.

- Ну, судя по всему, на одном моем характере мы далеко не уедем, потому что потом твой отец заявил, что будет поступать так, как сочтет нужным. И вернулся в дом.

Джон покачал головой.

- Все, что мне сейчас надо, это хоть малейший проблеск надежды. Я даже не прошу, чтобы они сразу изменились. А со мной вместо тебя он не мог поговорить?

- Он пока что не может говорить об этом с тобой, Джон. Рана еще слишком свежая. Он сейчас сам себе не доверяет. Я думаю, мы должны быть благодарны уже за то, что он сказал это мне.

- По крайней мере, ты произвел на него впечатление. Что бы это ни значило, - Джон выжал сцепление и вырулил на дорогу.

Шерлок застонал, когда его желудок снова недовольно рванулся вверх.

- Я больше никогда не буду есть баноффи.

Джон засмеялся.

- Давай куда-нибудь заедем и возьмем тебе имбирного чая?

Беспокойство в голосе Джона заставило Шерлока улыбнуться.

- Нет, я лучше пострадаю.

- А, ну конечно. Гораздо интереснее играть мученика.

- Еще бы. А потом, может, я еще позлоупотребляю твоей заботой.

- Умоляю, только не говори мне, что это намек на игры в доктора!

- Отличная идея!

- О, боже. Зачем я это сказал?

Шерлок вздохнул и позволил себе на минутку прикрыть глаза. Его мозг увлеченно пережевывал - по выражению Джона - новую информацию о семье Ватсонов, обрушившуюся на него, как из рога изобилия. Ему всегда было тяжело встречать так много новых людей за один раз. Он против своей воли читал истории их жизни, и ему приходилось изо всех сил сосредотачиваться, удерживая внимание на том, что говорили ему в это время сами люди.

Шерлок не мог представить себе детство в семье, где было бы пятеро детей. Он знал, что это далеко не предел, но поскольку их с Майкрофтом было всего двое, пятеро казались ему целой толпой. Это было многочисленное собрание - четверо сестер и братьев Джона, трое из них с супругами и многочисленными детьми. Одна только Гарри никого с собой не привела.

- Гарри пришла без Клары, - заметил Шерлок.

- Да, без Клары, - ответил Джон, и тон его был весьма красноречив.

- Я думал, она могла бы сказать что-нибудь из солидарности, - Джон ничего на это не ответил. - Она еще не ввела их в курс дела, так ведь?

- Думаю, гораздо легче скрываться, когда тебя не преследует Перес Хилтон, - Джон помотал головой. - Я не знаю, что об этом думать. Не буду же я ей говорить, как жить и что делать. Не представляю себе реакцию родителей на известие, что сразу двое их детей состоят в однополых отношениях.

- В случае с Гарри реакция будет другой.

- Почему?

- Она и так уже паршивая овца в вашей семье. Ей тридцать шесть, она не замужем, вряд ли у нее когда-нибудь будут дети, вдобавок, она алкоголичка. То, что она лесбиянка, будет лишь еще одним штрихом к портрету. Ты - другое дело. Ты их золотой мальчик. Ты заслуженный герой войны и всемирно известный актер с миллионными гонорарами. Ты всегда встречался с красивыми женщинами и поддерживал семью, позволяя им пожинать плоды твоего звездного образа жизни.

- Да куда уж звезднее. По пятницам я вечером сидел один перед телевизором и жевал яичницу.

- Ты знаешь, что я имею в виду. В их глазах ты упал гораздо ниже.

- Мои отношения с тобой - это не падение.

- С их точки зрения - падение. Все предельно ясно. Семья тебя боготворит. Твой младший брат пошел в армию в надежде стать, как ты.

Джон вздохнул.

- У Питера были свои причины.

- Волнуешься за него, да?

- Конечно, волнуюсь. Он только что вернулся с Ближнего Востока и через пару месяцев снова туда едет. А Ли остается одна с детьми. Ты наверняка заметил - у нее такой вид, будто она уже дошла до ручки. А Питер словно не понимает, - Джон вздохнул. - Я подумываю, не нанять ли человека ей в помощь.

- Она хочет тебя об этом попросить, но не решается.

Джон нахмурился.

- С чего ты взял?

- Это очевидно. Ей стыдно. Люди могут подумать, что она плохая жена и мать.

- Ерунда какая.

- Может, и ерунда, но сама она тебя никогда не попросит. Нам придется взять дело в свои руки.

Джон взглянул на него и улыбнулся.

- Нам?

- Да, конечно. Твои проблемы - это и мои проблемы.

Остаток поездки они провели в молчании. К тому моменту, когда они добрались до дома, Шерлоку более-менее полегчало, но он все еще чувствовал себя неприятно сытым и каким-то липким, будто лишний сахар выступил сквозь поры. Они с Джоном перетащили из машины в дом и свалили в кухне все подарки и еду, которую им всучили с собой, а затем поплелись наверх, в спальню.

- Я в душ, - сказал Шерлок.

Джон кивнул и издал звук, который, вероятно, должен был означать “окей”, но потонул в гигантском зевке.

К тому времени, как Шерлок вышел из душа, Джон уже лежал в постели, закутавшись в одеяло и закрыв глаза. Чтобы не разбудить Джона, если тот уже уснул, Шерлок осторожно забрался в кровать. Он как раз собирался выключать свет, когда Джон заговорил.

- Ты хочешь заняться сексом?

Шерлок не мог удержаться от смеха - от усталости Джон говорил так медленно и неразборчиво, что едва можно было понять, о чем речь.

- По-моему, ты уже и так дошел до кондиции. И я, кстати, тоже. Давай просто поспим, хорошо?

- Хршо.

Шерлок выключил свет и устроился поудобнее. Джон подполз ближе и положил голову Шерлоку на плечо.

- Люблю тебя, - пробормотал он уже в полусне.

- А я тебя, - Шерлок поцеловал Джона в лоб. Он тоже устал, но подозревал, что заснуть ему будет трудно. Минувший день дал ему много пищи для размышлений, к тому же Шерлок пребывал в ажитации из-за подарка, который собирался преподнести Джону утром. Свои подарки друг для друга они сложили под маленькой настольной елочкой - Джон настоял, чтобы они все-таки купили ее в Хэйлшеме. Несколько небольших коробочек, несколько подарков в носках… Но Шерлок знал, что каждый из них приготовил для другого еще и главный, особый подарок. Он видел нетерпение на лице Джона, когда тот клал под елку некий плоский пакет, и сам чувствовал то же самое, когда клал туда маленькую коробочку, которую приготовил для Джона.