Шерлок знал, что для большинства людей Рождество означало не только радость от полученных подарков, но и удовольствие их дарить. У самого Шерлока еще никогда не было такого Рождества, как это. Раньше ему не с кем было разделить праздник. Все предыдущие годы он проводил Рождество либо у себя дома, либо за работой, либо в неловкой компании матери и брата. Он дарил им подарки, отдавая дань традиции, а те подарки, которые от него получали Грег и команда, (как он со стыдом вынужден был признать), покупала Салли. Для себя ей тоже приходилось выбирать подарок, потому что Шерлоку было плевать.

И вот он, Шерлок, вернулся домой, проведя бесшабашный праздничный вечер в суматошном клане Ватсонов, где царили те самые воодушевление, любовь и семейные ссоры, которые - если верить фильмам и телевидению - были делом совершенно нормальным. А утром он встретит Рождество с человеком, в которого влюблен по уши, и преподнесет ему подарок, на поиски которого потратил значительное количество энергии.

Выбор подарка дался ему нелегко. Материальные подарки казались неуместными. Ювелирные изделия сразу исключались: Джон не носил украшений, а Шерлок не хотел покупать ему колец, кроме того единственного, которое идет в комплекте с клятвой - но время для этого еще не настало. Экстравагантный подарок вроде машины выглядел как-то заискивающе. Шерлок подумывал, не подарить ли Джону путешествие, но они и так уже строили острожные планы куда-нибудь поехать, когда закончится сезон наград (когда бы он для них ни закончился), если позволят их графики работы.

Если забыть про все его терзания, Шерлок был доволен тем, что выбрал в конечном итоге. Он не мог дождаться, чтобы увидеть лицо Джона, когда тот откроет подарок.

***

“Наверное, весь год я был очень-очень хорошим мальчиком”, Джон улыбнулся этому штампу, но ведь так все и обстояло. Карма его наверняка просто сияла от чистоты, раз уж он заслужил пробуждение рождественским утром в пасторальном загородном доме, занимаясь сексом с прекрасным любовником, который в данный момент просто выносил ему мозг.

Джон уперся Шерлоку в плечи и перекатил их обоих, не прерывая процесса, а потом, застонав от удовольствия, устроился верхом на Шерлоке.

- О, да, так, - выдохнул он.

Шерлок выгнулся и ухватил его за бедра. Джон уронил голову вперед и закрыл глаза, сосредотачиваясь на ощущениях: на Шерлоке внутри себя, на медленных поступательных движениях бедер Шерлока между его ног, на опытной легкости, с которой они занимались любовью. Им и с самого начала было хорошо вместе, но теперь, несколько месяцев спустя, они окончательно друг к другу притерлись. Шерлок читал в движениях Джона, чего тот от него хочет, а Джон по напряжению в теле Шерлока, чувствовал, насколько тот близок к кульминации.

Джон наклонился и поцеловал Шерлока, тот согнул ноги, чтобы Джону было удобнее сохранять равновесие, и обнял его. По мере того, как Шерлок все чаще задевал ту самую точку у Джона внутри, поцелуи их становились все интенсивнее, прогоняя у Джона из головы все мысли, кроме одной: “Шерлок, Шерлок, Шерлок”. Джон шумно втянул воздух, чувствуя, как его грудь и лицо заливаются краской. Шерлок смотрел на него.

- Да, Джон, - прошептал он.

Шерлок просунул руку между их телами, опытным жестом обхватив член Джона, и Джон взорвался, как ракетный ускоритель.

- О, боже, - ахнул Джон. Волна оргазма прокатилась по всему его телу. Вздрагивая, он излился, уткнувшись лицом во влажную шею Шерлока, а потом обмяк в его объятиях и мог только лежать и дышать, пока тот входил в него все быстрее и сильнее, пока со сдавленным криком не кончил.

Какое-то время они лежали, хватая ртом воздух. Джон поерзал на насытившемся члене Шерлока, который все еще оставался у него внутри. Шерлок засмеялся.

- Такого пробуждения ты хотел?

Джон оперся на локоть, устраиваясь поудобнее.

- Это было идеально, - он снова поцеловал Шерлока, на этот раз неторопливо. - Счастливого Рождества, Шерлок.

Шерлок вздохнул. В глазах у него плескалось чувство, которое - Джон знал - было для него в новинку. Джон спрашивал себя, сможет ли Шерлок когда-нибудь к этому чувству привыкнуть.

- Да, ты прав, - сказал он. - Это очень счастливое Рождество.

Они еще какое-то время лежали и целовались без всяких поползновений завести дело дальше поцелуев - просто наслаждаясь близостью друг друга. В какой-то момент Джон поднял взгляд, и глаза его округлились.

- Шерлок! Смотри!

Шерлок повернулся и приподнялся на локте, глядя туда, куда показывал Джон.

- Похоже, кто-то послал нам свое благословение.

Джон улыбался, глядя, как за окном спальни медленно падает снег. Кусты были укрыты белым покрывалом, как пироги глазурью, и мир казался безмятежным и совершенным.

- Я бы хотел остаться тут с тобой навсегда, - вырвалось у Джона. Он моргнул, не понимая, откуда взялись эти слова.

Шерлок посмотрел ему в глаза.

- Мы можем остаться, ты же знаешь.

Какое-то время Джон раздумывал.

- Остаться тут, чтобы нас больше никто никогда не увидел?

- Почему бы и нет?

- Потому что нам станет скучно, и мы тогда друг друга просто поубиваем.

Шерлок засмеялся.

- Скорее всего, ты прав. В таком случае, давай лучше встанем и посмотрим, не приходил ли к нам Дед Мороз.

Второпях натянув пижамы и почистив зубы, они спустились вниз.

- Тьфу ты. Те же самые подарки, которые мы вчера сюда сами и положили, - сказал Джон, разглядывая настольную елочку.

- Может, мы все-таки были не такими уж хорошими мальчиками, - промурлыкал Шерлок ему на ухо, одновременно стискивая рукой его ягодицу.

Джон хихикнул и пихнул его.

- Сначала завтрак, потом подарки. Такое правило было у нас дома. В детстве на Рождество мы поедали овсянку с рекордной скоростью, - он прошел на кухню, чтобы сделать кофе и тосты. Шерлок куда-то отошел, и через несколько мгновений дом заполнила рождественская музыка из его айпода. Джон узнал “The Holly and the Ivy” Джорджа Уинстона. - Это моя любимая рождественская песня, - сказал он.

- Я знаю. Поэтому и добавил ее в свой плейлист. Тебя до сих пор удивляет, что я знаю о тебе такие вещи?

- Меня это не удивляет. Просто приятно.

Намазав тосты маслом и джемом, Джон осторожно прошел в гостиную, удерживая две тарелки на сгибе локтя одной руки и зажав две кружки кофе в другой. Шерлок освободил его от половины ноши, обменяв тарелку и кружку на поцелуй, который Джон с радостью принял.

Джон грыз свой тост, разглядывая украшения в гостиной и мерцающие на елочке огоньки.

- Действительно очень мило. А этот снегопад а-ля Ирвинг Берлин - прямо финальный штрих, правда?

- Вообще-то, меня больше впечатляет тот оргазм, который я недавно от тебя получил.

- Так ты не мечтаешь о белом Рождестве? - поддразнил его Джон.

- А, ну, это и правда приятно. Но если бы снаружи было омерзительно пасмурно и шел дождь, я бы все равно был тут, рядом с тобой. И это все, что имеет для меня значение.

Джон покачал головой.

- Как ты это делаешь?

- Что я делаю?

- Превращаешь свои раздражающие мозговые спазмы в трогательные проявления нежности.

Шерлок рассмеялся.

- Я специально оттачиваю это умение, а то ты постоянно будешь куда-нибудь убегать, в ярости топая ногами.

Джон прожевал тост.

- А теперь подарки! - воскликнул он и вскочил. Шерлок залпом допил кофе и последовал за Джоном к елке. - Значит так: это тебе, и это тебе, и это… а вот это я попридержу на потом, - Джон засунул тот самый “Особый Пакет” в карман халата и улыбнулся.

- Ну надо же, и у меня для тебя есть подарок, который я хочу попридержать на потом, - сказал Шерлок, пряча в карман небольшую коробочку. - Но сначала открывай эти.

Они принялись по очереди открывать подарки. Джону достался кашемировый джемпер приятного синего оттенка, а Шерлоку - новый бумажник. Джон получил булавку для галстука с выгравированными инициалами, а Шерлок стал обладателем антикварного экземпляра “Матери Тьмы” с автографом Воннегута… Они открывали коробки с конфетами, шерстяными шапками, перчатками для вождения, багажными бирками с монограммами… Пока не остались только “Особые Подарки”.