Сверхвампиры вышли из комнаты Лолиты, и Лилу хмыкнула:

— Ты видел, как она удивилась?

— «Удивилась» — это не то слово, — ответил Ларк. – Она испугалась.

— Чего? – хихикнула та, идя по коридору до жилых комнат. Её брат возвел глаза к потолку:

— Вот только не говори, что ты не поняла. Ей наши обычаи не понравились, потому что она живет в мире, где все всё время в чем-то себя ограничивают.

— Ну и глупо! – фыркнула Лилу. – В любом случае, ей так кровь в лицо бросилась, что у меня чуть слюнки не потекли. Она прекрасно пахнет.

— Не забудь, ее сейчас трогать нельзя! – строго сказал Ларк, открывая дверь в комнату Лилу. Та хмыкнула:

— Слушаюсь, господин Ларк!

Тот нахмурился, давая понять, что он не в восторге от приевшейся за сто лет шутки. Лилу улыбнулась, и коснулась ногтем губ Ларка:

— Я так люблю, когда ты злишься.

Тот отвел руку сестры, и сказал:

— А я не люблю, когда я злюсь.

Она хмыкнула, глядя на брата. Ларку этот взгляд не понравился. Слишком уж хитрый и опасный.

— Спокойной ночи, — бросил он, и повернулся, чтобы уйти, как вдруг ощутил руки, обвившиеся вокруг его талии.

— Я не хочу спокойную ночь, — шепнула Лилу, прижавшись к его спине, и касаясь губами уха.

— На эту тему я тебе уже все сказал. Никогда, – сказал Ларк.

Тут за поворотом раздались шаги.

— Пусти! – прошипел Ларк, пытаясь расцепить руки сестры, но та сцепила их, как капкан, и Ларку ничего не осталось, как скользнуть в открытую дверь в комнату.

— Ты что, хочешь, чтобы по школе ходили слухи, что брат спит со своей сестрой?! – гневно прошипел он, отпихнув от себя Лилу. Та прищурилась, ехидно улыбаясь:

— Так значит, все-таки спит?

— Заткнись! – разозлился он. – В тебе есть хоть капля здравого смысла?!

— Тот же вопрос ты задал в нашу первую с тобой ночь...— промурлыкала Лилу, потеревшись губами о шею Ларка. Тот стиснул зубы, чувствуя на своей спине прохладу стены. Сестра снова начинает.

«Нельзя позволять ей меня целовать, а то снова сам себя в угол загоню», — подумал он, чувствуя, как Лилу расстегивает пуговицы на его рубашке, и скользит пальцами по груди.

— Не артачься, Ларк. Я чувствую, что ты хочешь меня, – сказала она, касаясь своими губами его губ, и начиная чуть покусывать, заставляя расслабить их.

«Чеерт...» — подумал он, ощущая, как разжимаются губы, впуская язык Лилу. Но сестра не стала применять силу биовампира, как он ожидал. Лилу просто целовала его, и, что и говорить, Ларк, сам того не желая, стал расслабляться.

«Видимо, она все же была права», — с досадой подумал он, обнимая сестру за талию...

В Анин сон ворвался шум. Открыв глаза, она поняла, что это стучат в дверь. За окном уже сияло солнце, и стены комнаты от этого казались еще белее.

— Иду, иду...— проворчала она. – Лилу, Ларк...это вы?

— Мы.

Анна накинула поверх ночной рубашки халат, и пошла открывать дверь.

— Доброе утро, — сказала она.

— Доброе, – отозвалась Лилу, прикрывая рот рукой от сдерживаемой зевоты.

— Вы какие-то невыспавшиеся, – заметила Аня, глядя на сверхвампиров.

— Да. Жарко было ночью. Невозможно спать, — пожала плечами та, поправляя сбившуюся челку. – Одевайся, и пошли. Мы тебя подождем в коридоре. И вот еще что...— она отдала Лолите черный полиэтеленовый пакет, который держала в руках. – Это форма нашей академии.

— Угу. Спасибо, – кивнула Аня, и закрыла дверь.

Переодевшись в белоснежную форму, Лолита вышла в коридор.

— Очень мило, — констатировала Лилу. – Пошли, – они с Ларком повели Лолиту по бесконечным переплетениям коридоров с высокими потолками. Примерно через две минуты вампирша сказала:

— Твоего учителя будут звать Элмер Фронски. У него не самый идеальный характер, но учит он отлично. Так что... считай, что тебе повезло.

— Отлично, — пробурчала Лола.

«Только месяц... Продержаться только месяц, и снова туда – в нормальный мир», — подумала она, судорожно пытаясь нащупать жизненный стимул где-то в закоулках своей воли. «Все у меня получится».

— Ну, прошу, — сказала Лилу, кивая на дверь. Аня повернула ручку, и вошла внутрь.

Элмер Фронски не был столь ослепителен, как Дориан Блад. Он был лишь чуть красивее обычного вампира. Ничего бы в нем не выдало существа, далекого от человеческого представления, тем более сверхвампира, если бы ни источаемая сила и огненно-рыжие волосы, резко контрастирующие с белым лицом.

Когда открылась дверь, он повернул голову, и встал из-за стола, за которым сидел до Аниного прихода, что-то читая.

— Доброе утро, госпожа Ровенская, – сказал он голосом, чуть более звонким, чем подходил под его внешность.

— Доброе, — ответила Анна, думая, что по его виду не скажешь, что это человек с тяжелым характером. Эдакий взрослый рыжеволосый мальчишка.

— Меня зовут Элмер Фронски, и я буду вас учить контролировать свои возможности, – он прищурил глаза, взглянув на Лилу и Ларка.

— Друзья, я вас позову, когда окончится занятие, – сказал он. Те кивнули, и скрылись за дверью.

— Итак, начнем, – он сцепил пальцы в «замок», и стал прохаживаться по классу. – Как мне сообщил ректор вашей академии, вы, госпожа Ровенская, являетесь первовампиром, то есть, ваша сила практически равна силе сверхвампиров, именно поэтому вас взялся обучать я, а не один из ваших учителей.

«Ах, какое тщеславие!» — саркастично подумала Анна, сохраняя на лице вежливое выражение. А Фронски тем временем продолжал:

— Ваша сила, будучи неуправляемой собственным хозяином, медленно убивает вас изнутри, изнашивая организм. Вы испытываете частое чувство голода и быструю усталость?

— Да, — ответила Лолита. Тот кивнул:

— Именно эти симптомы и есть. Поэтому, Лолита, вы и должны научиться брать под контроль ту часть своего подсознания, которая отвечает за проявление этой силы. Эта часть называется «сердцем ангела». Она расположена очень глубоко в подсознании, и ее мы касаемся мыслями и ощущениями, только когда находимся в состоянии аффекта, то есть, в состоянии некоторого шока. Она есть и у обычного человека, только при шоке у людей она проявляется незначительно, удваивая их силу лишь на четверть, то есть человек, соскальзывая в пропасть, цепляется за выступ мертвой хваткой, на которую в обычной ситуации был бы не способен. Но у вампиров эта сила возрастает в сотни раз, и чем она больше, тем разрушительнее действует на них самих. Вам это понятно?

— Да, – ответила Анна, размышляя, что нужно конкретно понимать под «этим».

— Итак, процесс наших упражнений будет таким, — сказал он. – Сейчас я введу вам психотропное лекарство, которое вызовет у вас взрыв адреналина, то есть введет в состояние аффекта. Вы должны будете пытаться мысленно подавить рвущуюся на волю силу. Всю свою волю вы должны будете бросить на это, вы слышите меня, Ровенская? Всю! Пытайтесь ее загнать в тот кусочек сознания, который будет пуст во время взрыва, а такой обязательно появляется...

— Но как я узнаю, что это за кусочек? – спросила Анна. Учитель взглянул на нее, и отрезал:

— Вы меня перебили, но я все же отвечу на вопрос.

Анна стушевалась:

— Простите.

— Это будет тот кусочек сознания, которым вы все еще хоть и слабо, но будете здраво мыслить. Загоните туда безумие, и даже это небольшое количество благоразумия убъет его. Ясно?

— Да, – ответила Лолита. – А это лекарство не вредит?

— Нет. Оно всего лишь возбуждает нервную систему. Конечно, если его применять часто, можно сильно расшатать нервы, но мы им злоупотреблять не будем, – отозвался тот, извлекая из кармана белой мантии шприц. Сняв с него колпачок, Фронски приказал:

— Отверните рукав.

Аня, поколебавшись мгновение, выполнила.

— Руку.

Она подала руку, и Элмер, развернув ее венами вверх, ввел препарат ей в кровь.

— А сейчас вам станет немного жарко, – сказал он, крепко стиснув ее плечо, и надавил на него, заставив Лолиту сесть на стул.