— Что?! Отстань! – воскликнула Аня, не понимая, откуда взялась столь сильная агрессия.

Щеку девушки обожгла пощечина. Анна закричала и осела на землю. Ей казалось, что она ослепла. Шурик попал по виску и из глаз девушки посыпались искры. На несколько секунд она даже потеряла ориентацию в пространстве.

Вдруг она услышала удивленный возглас Павла, и затем дикий крик боли:

— Какого… Аааа!…

Лолита сфокусировала взгляд, который уперся в чье-то черное пальто. Человек стоял к ней спиной, загораживая ее от разошедшегося Леонова.

— Что? Какого хрена?! Ты еще кто такой?

— Не важно. – раздался холодный голос. Он был знаком Ане, но из-за кружившейся головы, она никак не могла собрать мысли в кучу.

— Ах не важно! – раздался пьяный злой голос Леонова. — Ну тогда сам напросился, рыцарь хренов! – и далее трехэтажный мат.

Павел замахнулся на незнакомца боксерским ударом, который был не раз отработан на учениках школы, в которой Аня училась. Но человек, стоящий перед ней, одним скользящим ударом, ребром ладони, полоснул противника по щеке, разбив ее, да так, что брызнула кровь. Анин одноклассник пошатнулся, и упал на колени, держась за рассеченную щеку, из которой текла тонкой струйкой кровь.

Парень, а судя по голосу это был юноша, подошел к нему, и взяв его одной рукой за горло, поднял с земли, поставив на ноги. Шурик нелепо взмахивал руками, и хватался за запястье и пальцы противника, сжимающие ему горло. Это смотрелось бы смешно: здоровенный бугай, барахтающийся в руках противника, который отличался более хрупким телосложением, если бы обстоятельства не были столь печальны.

Рука незнакомца сжималась на горле Павла. Тот захрипел и посинел. Аня поняла, что ее спаситель сейчас задушит Леонова.

— Нет! Не надо! – крикнула она, в панике протягивая руку в их направлении.

Незнакомец обернулся, метнув на нее яростный взгляд. Очень знакомые глаза. Это был… Александр. Он разжал руку, и Шурик горой мышц грохнулся на землю. Синева постепенно сходила с его лица. Теперь оно было просто бледным.

Аня сидела на земле, глядя на все это безобразие. Голова все еще кружилась после фантомного удара Леонова.

Вампир подошел к ней, и присел на корточки рядом.

— Что он с тобой сделал? – спросил он. Аня, не сумев сдержать гримасу боли, покачала головой. Тогда Александр, взяв ее за подбородок, чуть повернул голову в сторону, убрав волосы от виска. Там прятался красный след от пощечины, нанесенной Павлом.

— Вот как значит…— сказал он. Глаза сузились. – Он тебя ударил.

Выражение лица вампира очень не понравилось Ане. Александр встал, и подошел в валяющемуся на земле Леонову. Тут глаза лолиты испуганно расширились. Александр достал из кармана шкатулку. Точно такую же, как и у Ани.

— Что, гад, решил музычку послушать? – прохрипел Павлик, поднимаясь с земли, но тут же падая опять. Видимо у него голова шла кругом. Вампир молчал, неотрывно глядя на шкатулку. Интуиция подсказывала Ане, что если он сейчас откроет эту коробочку, то Леонова уже не спасут даже кулаки. Вампирская музыка была смертельна для простых людей, в чьих жилах не течет ночного яда. Это Аня осознала с неожиданной ясностью. Даже ее эта музыка чуть не свела с ума первый раз, но не убила, потому что она оказалась наполовину вампиром, но Леонов…он человек. Пальцы вампира коснулись серебряного замочка на шкатулке.

— Нет! – крикнула девушка, вставая в земли, и бросаясь к нему. – Прошу, не надо! – она сжала руку Александра, не давая ему открыть красную коробочку. – Он того не стоит. Этот человек не заслуживает смерти. Не открывай.

Александр удивленно посмотрел в испуганные глаза Анны.

— Ты защищаешь этого подлеца? Того, кто причинил тебе боль? – в глазах вампира угадывалось непонимание. Алгоритм смерти прост: причинили боль – убей.

— Да. Он не виноват, это все алкоголь. Он сейчас не в том состоянии, чтобы отдавать отчет своим действиям. Поэтому давай его оставим. Он не такой на самом деле… – практически уговаривала вампира Лола, на всякий случай не убирая своей ладони с крышки шкатулки.

— Хорошо. Судить его не мне. – ответил Александр. – Я его оставлю, хотя и не понимаю твоей доброты к столь отвратительным людям.

— Чего? Что ты сказал, скотина?! Да от таких, как она, мне прощений и извинений не надо! Дура, каких полно на каждом шоссе! Меня бросила, овца! Меня никогда еще не бросали! И доброту свою она пусть засунет куда подальше! – орал Леонов, с ненавистью глядя на Ровенскую и Александра.

Аня предупреждающе сжала руку вампира, взглядом умоляя его не горячиться. Девушка почувствовала, как пальцы юноши вцепились в шкатулку, сжав ее.

— Если бы я сейчас не пообещал Анне пощадить тебя, то давно бы уже убил. Она спасла тебе жизнь, ничтожество. – тоном, от которого у Ани по спине побежал холодный пот, сказал Александр. Каждое слово было, как удар.

— Пойдем,— шепнула она ему, и легонько потянула за руку. Еще раз взглянув на притихшего бунтаря, Александр повернулся и пошел вслед за тянущей его Аней.

Когда они вышли за территорию школы, вампир спросил:

— Почему ты его защитила?

Девушка подняла на него усталые глаза:

— Я знаю, что он не такой. Душевная боль может даже из святого сделать дьявола. – тихо сказала она, посмотрев в сторону стадиона, где наверное отходил после приличной взбучки Шурик. – Уже было достаточно того, что ты его побил. Поверь, то что он меня ударил – слишком малая вина, для того, чтобы его убивать.

Александр поморщился:

— И эта святая простота – вампирша? Знала бы ты, какие грязные были у него мысли. Я жалею, что послушался и не убил его. В мире стало бы на одного засранца меньше. – сказал он.

«Я тебя создал, и не могу позволить кому-то причинить тебе вред…»

— Если бы ты его убил, я потеряла бы веру в тебя. – отозвалась Лолита, зябко ежась. Все-таки на улице мороз, а она была без пальто. Александр обратил на ее жест внимание.

— Замерзла? Пойдем, я доведу тебя до школы, а то еще кто-нибудь привяжется. – через силу улыбнувшись, сказал он. Ярость все еще не стихала. Девушка кивнула.

Аня зашла в помещение, в котором ей сразу стало тепло. Александр остался за воротами, чтобы не светиться.

Анна поднялась на этаж, к кабинету биологии. Уроки уже начались. Она постучала, и услышав учительское: «Войдите!», толкнула дверь. В классе были все, кроме пресловутого Леонова.

— Вы к кому? – спросил ее биолог, явно не узнавая девушку. По комнате пробежал шепоток. Одноклассники удивленно таращились на девушку. Аня пригладив волосы так, чтобы не было заметно следа от удара, замявшись, сказала:

— Ну…я вообще-то сюда, к своему классу. – сказала она.

— Да? А мне почему-то казалось, что вы не учитесь в этом классе. – почесал в затылке учитель. – Странно, что я вас не заметил… Ваша фамилия? – вдруг спросил он.

— Ровенская! – выпалила Аня. Биолог поправил очки, и близоруко пригляделся к ней:

– А, ну точно! Надо же, вы так изменились, просто не узнать. Ну ладно, садитесь. – разрешил он.

Девушка быстро прошла на свое место и села, ловя на себе удивленные взгляды одноклассников.

— Ты где была? – шепотом попеняла ее Лена.

— Э-э..у врача. Живот разболелся. – выкрутилась Аня, доставая тетрадь и ручку. Голова нестерпимо болела, кожа становилась горячей на месте удара. Чтобы хоть как-то уменьшить жар, девушка достала из сумки влажную салфетку, и осторожно, чтобы никто не видел, приложила к гематоме. Стало чуть легче, хоть и не до конца.

По классу каким-то образом разошлась весть (девушка даже знала каким), что Аня уходит из школы. На перемене все сгрудились у ее парты.

— Ань, почему ты уходишь?

— Аньк, что с тобой стало? Ты потрясно выглядишь!

— Ань…

Девушке захотелось зажать уши ладонями и завопить. Она зажмурилась, и Лена, верно расценив этот жест сказала:

— Так, ребята, разошлись. Я вам сама потом расскажу.

Публика недовольно загалдела, но подруга была непреклонна: