Спящий Габриэль казался ужасно утомлённым, словно каждый день нёс на своих плечах непомерную тяжесть, и моё сердце каждый раз сжималось от неутолимого желания избавить его от неё. Но я не знал, как.

Подойдя к постели, я склонился над ним и дотронулся до его прохладной бледной щеки, провёл кончиками пальцев по юношеским, раскрытым со сне губам, а после – поцеловав в подбородок, возле рта – ушёл в отведённую мне комнату. Я был бы готов целовать тебя вечно, мой нежный херувим, но сегодня лучшей колыбельной для тебя будет покой и ночная тишь. Спи, мой ангел. Спи, моё безмолвное, слепое отчаяние.

На следующее утро я проснулся, как и планировал, от громкого стука в дверь. Выйдя из комнаты Габриэля вечером, я осознал, что если лягу спать на третьем ярусе, то могу не услышать, как придёт поутру Бэзил с новоявленной прислугой. Потому, решив пожертвовать комфортом на одну ночь, спустился вниз и устроился в одной из служебных комнат, где повалился на кровать и мгновенно заснул.

Вскочив на стук, я набросил поверх ночной рубашки халат и поспешно устремился к входной двери, за которой расслышал голоса:

- Джон, они точно там? Уже пять минут прошло…

- Уверяю тебя, Дороти, вчера вечером они на моих глазах ступили в этот дом.

- Мистер Бэзил, а граф правда так красив, как о нём говорят?

- Что за вопросы, Бетти?! Юной девице не пристало интересоваться подобными вещами! Да и потом, откуда кому-то известно, как он выглядит? Насколько я знаю, граф первый раз здесь…

- А вот пристало, пристало, мистер Бэзил! Любопытно же… Но раз вы говорите, что он здесь раньше не был, значит, всё это сплетни… ах, печально… Должно быть, очередной прыщавый наследник богатого господина.

- Придержите язык, дорогуша! Роззерфилд-старший, между прочим, был видный мужчина, если мне не изменяет память!.. – одёрнула девицу женщина и я, фыркнув, повернул в замке ключ и рывком открыл дверь. Сплетники так и подскочили на месте и дружно уставились на меня расширенными от испуга глазами.

- Доброе утро, Бэзил. Вижу, вы всё же выполнили обещание и привели помощников. Благодарю вас.

- Не стоит, сэр. В мои обязанности входит предоставить вам всё необходимое для проживания здесь. Кстати, познакомьтесь – это Дороти Хэндрикс, ваша домоправительница, – полная пожилая женщина с острым, словно у совы взглядом сделала немного неуклюжий книксен, – а это её внучка – Бетти, – темноволосая девушка лет пятнадцати очаровательно улыбнулась мне и, грациозно совершив реверанс, кокетливо опустила вниз ресницы. Я улыбнулся в ответ и, кивнув, направился к лестнице, чтобы известить Габриэля о приходе прислуги. Всё же, в этом доме хозяином был он, а не я.

«Не шибко-то он на графа и графиню похож…» – услышал я тихий шёпот и, резко обернувшись, увидел, как пожилая Дороти чуть склонилась к уху недовольно скривившегося Бэзила.

- Вы правы, мадам. Я действительно не похож на графа Роззерфилда… Хотя бы потому что не являюсь его сыном, – и, оставив смущённую женщину и хихикающую Бетти дожидаться работодателя, поднялся по лестнице на третий этаж.

- Габриэль! – постучав в дверь, позвал я, но, не дождавшись ответа, толкнул дверь и вошёл в комнату.

К моему удивлению, кровать была заправлена, а сам хозяин, завернувшись в край тяжелой бордовой портьеры, спал, сидя на широком подоконнике и прижавшись виском к холодному стеклу.

- Габриэль… – подойдя, тихо пробормотал я и погладил его по щеке в надежде разбудить. Почему он оказался на подоконнике, хотя, когда я уходил, он спал в постели безмятежным сном ребёнка? Неужели проснулся среди ночи?

- Карл…- прошептал он, не спеша открывать глаз, – В чём дело? Что ты здесь делаешь?

- Тебе нужно проснуться. Бэзил привёл прислугу. Тебе необходимо выйти к ним, – сев напротив него на подоконник, сказал я.

- Да… Сейчас. Ещё пару минут… – сонно и устало пробормотал он, вновь склоняя золотоволосую голову к стеклу и засыпая. Габриэль был бледен и словно измучен. Будь он цветком, я мог бы заявить, что это первый на моей памяти розан, который увядает так же прекрасно, как и цветёт. И всё же, кем бы ни было это существо, он был первым, кто смог вызвать во мне любовь – настоящую, глубокую, беззаветную и оттого столь тяжкую и болезненную для моего сердца и разума.

«Мой ангел…», – заворожённый его морфеевой красотой, я приблизился и коснулся губами налитых тяжестью жемчужных век, а после, ощутив, как он выпал из паутины забытья, стиснув в пальцах покрытые тонкой сорочкой плечи, припал к его сонным бархатным устам, чувствуя, как он медленно и оттого необычайно нежно отвечает на мои бесцеремонные ласки. Находясь в плену изящных рук, я совершенно забыл о том, что внизу всё ещё ждёт деловая троица и потому, услышав стук в дверь комнаты, в которой мы находились, отпрянул от Габриэля, как ошпаренный.

- Господа, вы здесь? Прошу прощения, но прошло уже столько времени, а вас всё нет…

- Д-да…в-всё н-нормально. Я…сейчас спущусь вниз. Ожидайте в холле! – заикаясь, выпалил Роззерфилд, безуспешно пытаясь застегнуть пуговицы на помятой рубашке, но пальцы его не слушались.

- Как скажете, сэр. – шаги кучера стали удаляться, пока не стихли совсем.

В спальне воцарилась тишина. Я искоса смотрел на Габриэля, а он, едва справляясь с проймами, сверкал холодными глазами в ответ.

- Никогда больше так не делай. Здесь это может плохо закончиться. – до искусственности ровным голосом сказал он, слезая с подоконника и надевая оставшийся со вчерашнего дня на спинке кресла сюртук.

- Это везде может плохо закончиться. Ведь мы не ангелы, и потому нас не поймут и не примут. – усмехнулся я.

- Да, мы не ангелы, – застегнув последнюю пуговицу на сюртуке, повторил Габриэль. – Мы священники. – И скрылся за дверью, оставив после себя звенящую тишину. Как же всё-таки холодны и нелюдимы эти огромные особняки…

- Значит, я ошибался. Мы похожи, – откинув со лба волосы, пробормотал я. – Ангелы – не люди, священники – не мужчины… – и, захлопнув за собой дверь, вышел к лестнице.

Значит ли это, что ангелы и священники в чём-то тождественны?..

Тем временем, Габриэль уже спустился навстречу горничным и кучеру.

- Ой, бабушка, смотри! Это точно граф! Ах, красавец! Значит, Сью не соврала! – восторженно, громким шёпотом, выпалила Бетти, отчаянно тряся старушку за рукав. Та шикнула на неё и сказала, обращаясь к Габриэлю:

- Прошу прощения, граф. Не слушайте её. Это всего лишь вопли восторженной глупышки. – проворчала она. Бетти надулась и обиженно отвернулась.

- Ну что вы, всё в порядке, мэм. Мне даже приятно, – ответил Габриэль, хотя по его тону я понял, что ему абсолютно всё равно. – Моё имя – Габриэль Роззерфилд. Мистер Бэзил сказал, что, возможно, вы согласитесь последить за порядком в этом доме до тех пор, пока я и мистер Уолтон не уладим свои дела и не вернёмся в семинарию…

- Семинарию? Неужели вы священник?! – внезапно влезла в разговор Бетти, заставив меня, Дороти и Джона тяжело вздохнуть.

- Эта девчонка неисправима… – досадливо пробурчала женщина.

- Д-да... – немного замявшись от неожиданности, ответил Габриэль. – Ещё не священник, но вскоре собираюсь им стать.

- О, это очень печально, – сказала девушка, – Господин, вы слишком красивы, чтобы идти в священники! – Габриэль внезапно рассмеялся и молча покачал головой.

- Сэр, ну так вас устроят эти леди? – спросил Бэзил, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

- Да, думаю, устроят, – отозвался тот и снова повернулся к женщинам: – Мы здесь ненадолго, поэтому от вас потребуется только прибраться в доме и готовить обед мне и мистеру Уолтону. Большего я от вас не жду. На время нашего пребывания можете жить в специальных комнатах на первом этаже, а можете возвращаться к себе домой – в этом выбор за вами. Жалование выдам перед отъездом – соответствующее объему проведённых работ. Вас устраивают условия?

- Да, сэр, – кивнула Дороти. – Тогда, если вы не возражаете, мы приступим к своим обязанностям. Дом не на шутку застоялся без хозяев, в один день нам его не вычистить.