- Вы и вправду как священник, – улыбнулся Морель, сжав в пальцах возле лица белые персты своего учителя. – Ваши слова исцеляют, как исповедь, убирают камни с души. Я благодарен вам за это…благодарен за все. – слегка потянув Вольтера за руку, Лоран на минуту приник к его губам, чувствуя, как рыжеволосый погладил его тыльной стороной ладони по щеке – теплые, чуть шероховатые пальцы. Пальцы, когда-то заставлявшие петь струны его души.

«Нет, не когда-то – а всегда…»

- Прощай, ma petite, – тихо промолвил Валентин, – Я люблю тебя.

Когда Вольтер скрылся, ноги Мореля отказали ему и юноша буквально рухнул на скамью, неотрывно, в какой-то прострации глядя на каменного ангела. А через некоторое время, слегка придя в себя, понял, что плачет – тихо, как когда-то за библиотечными стеллажами. Он понял, что закрыл очередную страницу своей жизни и начал новую. Расставание – это всегда печаль, меняющая нас, ведь уходящий навсегда забирает частицу нашей души с собой, оставляя нас с новыми нами. Свободными нами. Но куда сложнее принять нового себя, чем свою новую свободу.

Вот и Лоран сидел, вцепившись побелевшими пальцами в край каменной скамьи. Ему было страшно. Эта боязнь белого листа, чистого листа жизни лишила его на некоторое время разума. Он не ощущал опоры под ногами и боялся заблудиться во тьме своего будущего. Никогда ранее ему не приходила в голову мысль, что до сих пор он жил лишь желанием, тайной надеждой вновь встретиться с Валентином, вновь ощутить его жизнь и тепло, летний запах и нежный поцелуй. Знать, что он жив и не было той чудовищной ночи, объятой огнем, с привкусом крови, проступившей между зубов...

Он плакал от счастья, от ощущения очищения, от страшного и невозможно прекрасного чувства возвращения из мертвых, равносильного воскрешению любимого из могилы. Лоран и сам ощущал себя возрожденным, подобно фениксу, что восстал из пепла воспоминаний своего прошлого.

А пепел рано или поздно всегда развевает ветер и над головой остается только бескрайнее вечное небо.

Вернувшись в квартиру, Лоран снял тяжелый плащ и прошел в комнату, где застал Андре спящим на диване. Без жилета и галстука, белые манжеты на запястьях расстегнуты, босые ступни так естественно и даже трогательно зарыты в теплые складки тигриной шкуры, что губы Мореля медленно и как-то устало растянулись в улыбке.

- «Он такой…настоящий», – подумал француз, садясь рядом со спящим, и, слегка прикасаясь, провел кончиками пальцев по разбросанным на подушке каштановым прядям волос. Этот профиль…нос, губы, подбородок… он и впрямь, как ангел. Не хрупкий херувим, но архангел. Простые и в то же время завораживающие черты, отмеченные какой-то особенной одухотворенностью, словно он нес некий свой крест и прекрасно осознавал это. Странное сочетание нежности – почти ранимости – и твердости. Добрая сила. Да, пожалуй так и можно было бы охарактеризовать Андре. Ангел-хранитель.

- «Прости меня, мой ангел…», – с чувством раскаяния подумал Лоран, наклоняясь и целуя его в висок, – «Я был отвратительным эгоистом. Я больше не стану тебе причинять боли. Никогда. Как ты мне». – и чуть вздрогнул от испуга, когда почувствовал сомкнувшиеся на своем запястье пальцы. – Андре?.. – в ответ Романо лишь потянул его вниз, укладывая рядом с собой и, обняв рукой за талию, вновь сомкнул затуманенные сном глаза и выдохнул в ухо:

- Наивный мой… жестокий мой...

После чего, его вновь поглотил сон.

Не помнил, наверное, Лоран момента, когда бы ему настолько не хотелось покидать объятий Андре, как в ту минуту, когда в дверь номера раздался стук.

Приоткрыв глаза, только-только заснувший юноша досадливо застонал и вновь зарылся носом в смятую ткань рубашки на груди Романо. И кого черт принес так не вовремя!..

- Андре, стучат…- непонятно зачем пробормотал он, хотя сам намеревался встать и открыть. Стук настойчиво повторялся раз за разом.

- Угу…- пробормотал Романо, и, глубоко вздохнув, открыл глаза, посмотрев на лежащего в его объятиях мальчика.

- Давай не будем открывать…- прошептал Лоран ему в шею, – Мне так хорошо…

- А если это что-то важное? – осторожно поинтересовался Андре. Лоран промолчал.

- Хорошо…- вздохнул Андре, – Я после спущусь к мадам Гальян. Ей вроде должны оставлять все письма и просьбы, не дошедшие до постояльцев.

Вскоре стук прекратился и француз облегченно вздохнул, с удовольствием приникая ближе к своему другу, который крепко обнял его за плечи и талию.

Андре…такой тихий и сонный, пронизанный удивительной для мужчины его лет невинностью и от этого неимоверно красивый – как же Морель любил его в этот момент!

- Что ты так на меня смотришь? – тихо спросил Романо. – Я снова на ангела похож?

Морель не выдержал и рассмеялся. Совершенно неожиданная реакция – ворчащий Андре. Юноша смеялся до тех пор, пока у него не заныл живот, а на лице его наставника не появилось удивленно-вопросительное выражение.

- Смирись с этим, – наконец успокоившись, но продолжая улыбаться, хмыкнул Лоран, но после провел кончиками пальцев по щеке мужчины, очертил выразительные скулы и подбородок, коснулся губ. – Как же ты красив…словно сошедший с полотна Рафаил.

- Какой же я глупец – я-то думал, что ты полюбил меня не за внешность… – пошутил Андре, за что получил щелчок по носу.

- Дурак, я полюбил тебя не поэтому, а потому что ты носишь в себе душу Лазаря. – подложив под голову руку, Лоран смотрел на него синими, чуть подернутыми сонной дымкой глазами. – Ты исцелил меня своей любовью. Вылечил мою душу, вновь пробудив в ней теплые чувства, не заставляя ни о чем жалеть, не причиняя боли. Раньше я мог только мечтать об этом. Сейчас же боюсь поверить. Вдруг это сон, что закончится скоро.

- Дитя, милое дитя…- приподнявшись на локте, Андре поцеловал Лорана в губы, придерживая за подбородок, – …С иссушенной душой мертвеца. Так и должно быть, любовь моя. Беречь чувства того, кого любишь – это нормально. Привыкшим рвать друг другу глотки проще сказать, что «так устроен мир», чем прикладывать усилия в заботе о другом. Что каждый думает о себе – это естественно, но когда каждый сам за себя – это начало гибели.

- Больше не спрашивай меня, почему я называю тебя ангелом, – внезапно промолвил Лоран, – Твоими устами глаголит любовь, я уверен в этом. Пускай я и Антихрист с сидящим внутри дьяволом, но я поддался ей. Ведь только ангел может заставить демона плакать от любви.

Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me

Позднее, оставив вновь уснувшего Лорана в номере наверху, я спустился вниз, и, найдя мадам Гальян, поинтересовался – не было ли оставлено для меня послания или письма?

- О да, месье. Приходил почтальон и поднимался наверх. Но ему никто не открыл и он подумал, что никого нет, потому передал мне…- засуетившись, дама подхватила тучными алебастровыми руками подол темного платья и, пройдя по коридору, ключом открыла дверь в свой кабинет, а затем поспешно зашла, махнув мне ладонью в приглашающем жесте.

Основательно покопавшись в ящике стола, она достала немного помятый конверт из плотной желтоватой бумаги и вручила мне.

Поблагодарив, я поднялся обратно в номер.

Письмо оказалось из Флоренции – от Эйдна и Париса.

Они писали о том, что в следующем месяце нам всем предстоит поездка в Англию. И что…

- Не может быть! – я во все глаза смотрел на заветное предложение, будучи не в силах поверить, что все наконец-то закончится. – Лоран, проснись, у меня хорошие новости!

- Какие еще новости…- пробурчал Морель, недовольный, что его разбудили.

- Они нашли его! Нашли человека, который, вероятно, сможет тебе помочь восстановиться!

- Что?! – от сонливости француза и следа не осталось. – Где?! – он вскочил на диване и заглянул мне через плечо.

- Он из Англии, Оксфорда, но сейчас проживает в Лондоне. – отозвался я, пробегая глазами по строчкам. – Он экзорцист и доктор по совместительству. Владеет гипнозом. Есть вероятность, что он знает, как помочь.