- Пять часов, Лоран. – тихо промолвил Романо, не расплетая скрещенных на груди рук и даже не отрывая спины от дерева. Как всегда – ангельский, полный бесконечного терпения взгляд, но выдающий немалую силу воли, чтобы не сорваться.

- Я уходил и на более долгое время. Ничего же не случилось. Не стоило волноваться. – промолвил юноша, чувствуя себя просто ужасно. Словно подцепили крюками за кожу и тянут в разные стороны.

- Пять часов утра. – он был натянут, словно тетива.

- Что? – Лоран в изумлении даже не нашелся, что ответить. Неужели он провел здесь, на кладбище, с Валентином, всю ночь?! – К-как пять?..

- Это моя вина, – сказал Валентин, – Я задержал его.

Андре резко повернул голову и так разъяренно посмотрел на рыжеволосого, что тот замолчал.

- Это и так очевидно, – тихо, с угрозой прошептал он, прожигая человека в плаще взглядом. – Поэтому не советовал бы вмешиваться.

Лоран же задыхался, глядя на эту взаимную антипатию: неприязнь со стороны Вольтера и ненависть Андре к скрипачу. Его словно сжигало огнем – мучительным и беспощадным.

- Ты мне угрожаешь? – ухмыльнулся Валентин, – Неплохая попытка, но бесполезная. Он мог уйти в любой момент, я не держал его насильно. Однако, похоже, Лоран не жаждет снова оказаться под крылышком твоей назойливой заботы. Ты перекрываешь ему кислород.

- Это ты его душишь! – прорычал Андре, трогаясь с места и быстро сокращая расстояние между ними до двух метров. – Пока тебя не было, он начинал жить новой жизнью и уже понимал, что это такое! Зачем ты снова объявился?! Чтобы снова втянуть его в свою Геенну?!

- Андре…- прошептал Лоран, но слишком тихо, чтобы его услышали. Ему было так плохо, что тошнило и мир плыл перед глазами. Пламя под кожей сделалось невыносимым.

- Да что ты знаешь обо мне и Лоране, мальчишка?! – процедил Валентин сквозь зубы, постепенно теряя выдержку. – Откуда тебе знать, чего я хочу и как отношусь к нему, чтобы бросать свои заявления мне в лицо?! На каких основаниях?!

- Его слезы. – ответил Андре, – Я не слишком долго знаю его – да, но за все это время мы пережили не так уж и мало, и я никогда не причинял ему боли своими поступками. – Романо бросил взгляд на стоящего в стороне юношу, который – упершись ладонями в колени, согнулся пополам. Внезапно осекся: – Лоран? – подойдя, он помог ему распрямиться, – Что с тобой? Тебе плохо? – он с тревогой вглядывался в белое, как мел лицо своего подопечного. – Прошу, ответь мне что-нибудь. – шепча, он закинул одну руку мальчика себе на плечо, на случай, если тот вздумает падать, потому что взгляд Лорана был абсолютно пустым, с роящейся на дне черных зрачков тьмой, замутняющей их обычный блеск, а коралловые уста побелели, став подобны покрытой инеем розе.

- Уведи меня куда-нибудь… Пожалуйста. – наконец выдохнул Морель, тяжело дыша, словно ему не хватало воздуха. – Мне очень плохо, очень…- через мгновение он потерял сознание и Андре едва успел обхватить его за талию, чтобы это хрупкое тело не ударилось о мерзлую землю.

Осторожно просунув руку под колени Лорана, Андре поднял его на руки, про себя отмечая, что плащ едва ли не тяжелее его протеже. О боги, как же он хотел, чтобы все это наконец закончилось. Просто жить размеренной жизнью и любить того, кого хочется! Почему столь простые вещи всегда так недостижимы?!

- А что ты станешь делать, если Лоран выберет меня? – спросил Валентин, – Если ты его любишь, тебе не захочется отпускать его.

- Да. Но я отпущу его, если он пожелает того, – холодно ответил итальянец.

- Отдашь его другому? Ты же любишь его. – заметил Валентин.

- Именно поэтому и отдам. – отрезал Романо, – Без сердца даже это тело не будет мне в радость. – разговор был окончен и первые шпаги сломаны в ничье. Поэтому, развернувшись, он ушел, оставив соперника в одиночестве.

Проснулся Андре от того, что кто-то касался его руки. Осторожные, нежные поглаживания по запястью и костяшкам пальцев. Открыв глаза, он встретился взглядом с синими – уже не мутными и безжизненными, лишь сонными.

За весь день и последующую ночь Лоран ни разу не пришел в сознание и метался в жарком бреду, время от времени невнятно бормоча «не могу, не могу».

Поняв, что сам не справится, Андре вызвал лекаря и тому хоть и с трудом, но все же удалось сбить температуру, которая росла с каждым часом и уже начинала вызывать нешуточное беспокойство за жизнь мальчика.

- «Это сильная горячка, месье», – сказал доктор, – «Ему нужно теплее одеваться и поменьше нервничать». – дав указания на случай, если явление повторится, лекарь ушел.

И вот теперь, слава богу, этот кошмар на время отступил. А Лоран – просто ходячее несчастье.

- Андре…- тихо позвал он.

- Я здесь, – отозвался я, ловя за руку и чуть сжимая его пальцы в ладони. Я и не заметил, что уснул на месте – сидя на диване, у него в ногах. – Как ты себя чувствуешь?

- Хорошо, но почти не чувствую себя от слабости, – слегка улыбнулся он.

- Это нормально – после того чудовищного жара, в котором ты пребывал целые сутки. – ответил я, – Всю ночь пробыл на холоде. А на улице февраль! Твой чертов Валентин мог бы и побеспокоиться об этом…

- Ты злишься, Андре. – прошептал Морель.

- Нет! – отрезал я, внутренне пребывая просто в бешенстве.

- Да.

- Да, черт возьми, я злюсь! – не выдержал я, – Ты пропал на всю ночь, хотя обещал не более, чем на пять часов! Что я должен думать, по-твоему, в этой ситуации! Вдруг с тобой что-то случилось!

- Прости меня, Андре – это моя вина. Валентин здесь ни при чем. – промолвил Лоран, как-то неуверенно приподнимаясь и садясь. – Я попросил его рассказать обо всем, что с ним случилось, пока я считал его мертвым.

- И это заняло всю ночь?! – фыркнул я, скрестив руки на груди, – Не верю.

- Включи здравый смысл: мы были на морозе, Андре! – теряя терпение, четко проговорил Лоран, – На кладбище! То, о чем ты подумал, никак не могло произойти. Да и… не уверен я, что мог бы пойти на это.

- Откуда тебе знать, о чем я думаю? – хмыкнул я. – Неужто Асмодей опять проснулся?

- У тебя это на лице написано! – отрезал Морель. – А от твоих мыслей порой и у беса волосы дыбом встанут, поэтому хватит третировать моего дьявола.

- Ладно, хорошо! О чем же, в таком случае, вы мило беседовали одиннадцать часов подряд? – не удержался я от ехидства.

- Я расскажу тебе, – вздохнул Лоран, – Только, ради бога, уйми этот ядовитый тон.

После того, как Лоран закончил свой пересказ истории Валентина – как я понял – в общих чертах, за окном уже рассвело. Что и говорить, эти новые подробности не то что не расположили меня и на толику по отношению к этому человеку, но и наоборот – моя антипатия только усилилась.

- Значит, всю ночь ты слушал похабные россказни? – хмыкнул я, – Твоего здоровья это совсем не стоило.

- Я не с этой целью тебе рассказал…- сказал Лоран, – Я хочу, чтобы ты понял…

- Что именно?! – я стукнул кулаком по обитому мягкой тканью подлокотнику дивана, – Что, пока ты тут изводился из-за него – а я это прекрасно видел – он преспокойно развлекался в глубинке с каким-то деревенским пастухом! И ты мне еще доказываешь его добродетельность! Да это же предательство в чистом виде! – я смотрел Лорану в глаза, надеясь, что он поймет меня. Морель же, не выдержав моего взгляда, опустил глаза вниз.

- Я это понимаю, Андре. Я понимаю, что ты хочешь мне сказать, но… это не предательство. Это было бы предательством, если бы…я не был таким же, как он. – от этих слов я просто лишился дара речи. Что за чушь он несет? – Да, Андре, я такой же, как и он, – повторил Лоран, уже пристально глядя на меня, – Я понимаю, почему он так поступил и понимаю, что его так привлекло в том юноше: мы с ним и правда похожи. Но дело даже не в схожести и нет никаких иных оправданий этой связи – он действительно полюбил его. Возможно даже, так, как никогда не любил меня. Но я могу понять Валентина. Наверное, я бы тоже не удержался. Я поступил бы также. Уже поступил.