- Не ценишь ты жизнь человеческую... - в свою очередь вздохнул я.

- Люди сами ее не ценят. Дети по канавам лазят, заразу на себя собирают. Про глупости, творимые влюбленными на почве бешенства гормонов, я вообще молчу. После, по ходу взросления, вместо поиска работы что они делают? Правильно, ищут себе как бы спутника жизни! Ватар жах, ни кола, ни двора, но бабу или мужика себе в постель заполучить просто необходимо!

- Брат Гарут, если Создатель и природа запланировали буйство влечения на этот возраст, значит так и надо! Оспаривать Их мудрость просто глупо!

- Возможно ты и прав. Или наоборот? Ты не думал, со своей монашеской логикой, что это сделано для того, чтобы укрепить младой дух труднейшим испытанием в их жизни?

- Подозреваю, - хитро прищурился я, - что мысли молодежи и мысли кротких братьев сильно разнятся.

- Ты даже не представляешь насколько. Как итог нашей беседы, скажу следующее: человек, попавший в ночном лесу в молниевый защитный контур, явно личность разбойная и глупая, не способная помыслить о пользе для общества, не говоря о том, чтобы ее принести, словит явно поделом.

- Допустим. Лишь бы не убился. Давай спать, завтра еще один день в пути.

- Приятных тебе кошмаров.

- Спи с Богом.

***

- Мать твою троллиху, да откуда он взялся! - негодовал мой спутник. - На многие лиги вокруг ни души, ночь, монстры голодные бродят! Вот тебе, Дэм, подтверждение нашего вчерашнего разговора - идиот, бродяга, нищий и пьяница!

Амбре от трупа действительно сбивало летающих насекомых и некоторых не особо стойких птиц. Одежда на нем была не то что с чужого плеча, а, скорее всего, с чужого огородного пугала. На голове, в нарушение образа, было надето не дырявое ведро или сушеная тыква, а обычная крестьянская шапка с торчащим из нее куриным пухом.

- Убил, в первый же день третьей жизни - убил... - выл Гарут, меряя поляну широкими шагами. - Гореть мне в утробе Сатановой...

- Эээ... бэээ... - просипел труп, зашевелив конечностями. Мы отпрянули в разные стороны - не каждый день на твоих глазах люди воскресают. То есть, конечно, вчера было реальное воскрешение, а сегодня мнимое, но мне и мнимого хватило бы за глаза. А тут такой шок.

- Поспешил ты с путешествием к Проклятому, - сказал я, наблюдая, как мужичок сперва встал на четыре кости, потом помотал головой.

- Дэм, садись, - засмеялся Гарут. - Видишь, он подставляет тебе спину. Впервые вижу такую самоотверженность и преклонение перед слугами Венца. Садись, он тебя покатает!

- Святые отцы! - вдруг тоненьким голоском взвыл мужичок. - Не губите! В лес зашел, в чаще заплутал, зверя искал, ягоды-грибы, хоть чем-то голод унять, утробу грешную свою от урчания отвлечь!

Я достал из сумки хлеб и сыр, предложил голодающему. Тот взял, не раздумывая, и тут же набил себе рот.

- Успокойся, брат, - вполголоса сказал я Гаруту. - Венец даже убийц может к себе принять, простить и даровать все блага.

- Как я понимаю, для этого надо освободить принцессу от драконова плена, построить храм на свои деньги и сорок ночей стоять на коленях с молитвой?

Я вздохнул. Все-таки, народное понимание религии сильно упрощено, всех тонкостей никто не понимает.

- Нет, брат. За грехи делом и искупление делом.

- Поговорим об этом позже. Смотри, он вроде больше не умирает от голода.

Мужичок и вправду покончил с угощением, бухнулся на колени и принялся горячо благодарить.

- Ты кто? - вклинившись в его тираду, спросил я. - Из какого поселка?

- С Клиньев я, отче, охотник я тамошний, егерь, значитца.

- Как сюда попал? - удивился я. - От Клиньев неделя ходу!

- Дак через болото, отче... заплутал, пошел на огни болотные...

- Врет, - сказал Гарут.

- Почему врет?

- Не знаю, почему. Вижу, что врет. Охотник, даже если он шел болотом, даже если потерял все снаряжение, в такой пыльной одежде быть не может. Где грязь? Где тина? За лохов нас держишь? - Он мгновенно оказался рядом с мужичком и вздернул его в вертикальное положение.

- Бха... бха... - задохнулся тот, робко пытаясь сопротивляться. - Так я давно плутаю уже...

- По-твоему, я не увижу лжи? - разозлился Гарут. - Разбойник? А ну колись!

- Оставь его, брат, задушишь же! - Я толкнул его в сторону. Мужичок, получив свободу, живенько развернулся и припустил до ближайших кустов.

- Ушел, - огорчился Гарут. - Ну и зачем ты мне помешал?

- Грехи твои предупредил, - усмехнулся я. - Гнев, глупость и смертоубийство.

- Ну... допустим, с гневом я согласен. До убийства бы не дошло. А вот насчет глупости ты в корне неправ. Или ты ему поверил?

- А почему бы и нет? Или по-твоему, все люди грешны и врут при каждом удобном случае?

- Только если это им выгодно. А им это часто выгодно.

Мы немного помолчали, собираясь с мыслями.

- Идем дальше, - решил я.

- Идем, - согласился мой спутник. - Если этот слабоумный наткнется на гомлина, то пусть зверушка покушает... А если я прав, то на следующей стоянке на нас нападут. Или раньше.

- Не ставлю твой опыт под сомнение, но тебе не кажется, что засада на двух монахов в лесу не принесет разбойникам никакой добычи?

- Кажется. Поэтому и напрягаюсь.

Покачав головой, я взобрался в седло и тронул поводья. Отдохнувшая лошадка радостно всхрапнула и легкой рысью сорвалась с места.

- Дэм, есть вопрос.

- Слушаю.

- Охотники магией пользуются?

- Амулетами разве что.

- Какими именно?

- Амулеты... - задумался я. - Разговорники на таком большом расстоянии не работают. Сторону света указать - тоже не то, легче по солнцу определить, ими только в шахтах гномы пользуются. Исцеляющие дорого стоят. Да и фонят они сильно, я бы почувствовал...

- Ты?!

- Конечно, - кивнул я и показал татуировку в виде глаза на всю правую ладонь. - Магический знак Ордена Карающей Длани дает силу определять средней и большой силы магические излучения, обирать у них силу и еще некоторые мелкие способности. В общем, не было у того селянина ничего подобного.

- Амулет-то был, только для чего?

- Амулет? У него?

- Сун.

Гарут очертил пальцем в воздухе квадрат, тот вспыхнул красным и преобразился в схему из рун и прямых линий.

- Вот такой. Здесь привязывающий блок. Здесь ещё два. Нестабильно, явно делал самоучка по книге. Начертил на доске символы, в центр положил монетку, скорее всего, медную... А вот с благовониями не заморачивался, зря, зря, нельзя ритуалом пренебрегать... Как же на три точки-то привязал? Брал бы треугольник, а не круг.

- Я ничего не понимаю, - признался я.

- А говорил, что проходил амулетостроение...

- Ну я так, теоретически.

- Тогда считай, что ты ее не изучал, а мирно спал на задней парте. На практике есть масса решающих нюансов. В данном случае, амулет гасит звуки, издаваемые одеждой или обувью. Скорее всего, он был нашит на один из сапог, чтобы бесшумно ходить.

- Тогда все сходится, - развел руками я и чуть не упал с седла. - Охотнику такие амулеты пригодятся. К добыче подкрасться там...

- Сразу видно, монах, что до охотника тебе как церковной мыши до дамского пуделя. Охотник прежде всего заботится о запахе и об оружии. А эти чары больше вору подходят.

- Вот опять ты за свое! - возмутился я. - Мало веры у тебя в человеческие достоинства!

- А я тебя сейчас еще глубже разочарую. По самые...

Он остановил лошадь посреди дороги, соскочил и прошелся вдоль обочины пешком несколько метров.

- Иди сюда. Лошадь там оставь, а то напугается.

Преисполняясь великим любопытством, я слез и подошел к нему. Подчиняясь взмаху руки, сделал пару шагов в сторону ближайшего дерева.

- Смотри внимательно.

Он вытянул указательный палец и легонько ткнул им в ствол молодого, но уже массивного, дубка. Скрипя, тот медленно накренился и с шорохом упал, перегородив дорогу поперек.

- Ну и как ты это сделал? - спросил я, осматривая ровный косой срез. - Невербальное заклинание?