Поначалу эти твари вокруг всё ходили, вроде как приноравливались, а потом стали подплывать и пробовать на вкус. Что там было! Крики, ругань, у кого под рукой какое орудие оказалось, тот по воде молотит. Да куда уж. Как только море обагрилось кровью, твари просто озверели. Начали рвать людей, на куски. От кого руку отнимут, кого за рёбра ухватят. Вот и ко мне одна такая гадина подошла и пасть разинула. А зубы, как штыки на ружьях и вся пасть ими утыкана. Уставилась тварь на меня своими белыми безжизненными глазами и хвать за башку, только и успел я завопить, а она меня уже на дно тащит. Слышу, как клычья по черепу скребут, да так противно и мерзко, что всё во мне возмутилось. Думаю про себя: нет не для того меня мать растила, чтобы какой-то гнусный морской червяк брюхо моим мясом набил. Сорвал с пояса, старенький нож и давай размахивать. Ну, в воде-то особо не помашешь, да видать морские духи решили помочь. Не знаю уж как, а попал мой нож прямиком морскому гаду в глаз. Разжал, значит, он, челюсти, и я как пробка из глубины вынырнул. Кровь по роже струится, в голове гудит, от ужаса зуб на зуб не попадает, и вижу я вдали лодку с нашего корабля перевёрнутую вверх дном. "Вот он твой шанс", - думаю я. И давай грести изо всех сил. Да-а-а! Если б не та лодка давно бы уж мои кости на дне морском чернели. Пару дней так и болтался верхом на днище, подбирал всякое барахло с нашего галиота, всё надеялся что-нибудь съестное выудить. Но, судьба распорядилась иначе...

- Эй, боцман! Хватит пареньку байками голову забивать! - крикнул Сликкер. - Давай-ка, смени меня. Нынче твоя вахта наступила.

Захария, развёл руками и, усмехнувшись, двинулся к штурвалу.

Какое-то время капитан и боцман тихо о чём-то переговаривались. Конечно, Всебору хотелось услышать, о чём разговаривали два этих человека, тем более Сликкер постоянно оборачивался и с нескрываемым интересом поглядывал на него единственным глазом.

- Похоже на этом корыте никому доверять нельзя, - нахмурившись, прошептал Всебор. - Ну, ничего, посмотрим еще, чья возьмёт.

Его по-прежнему не покидали сомнения в правильности собственных поступков: верно ли он сделал, что доверился пирату, да ещё наврал про золото, которого на "Утренней звезде" не было и в помине. Никаких гарантий, в выполнении своей части договора Сликкер не давал, не говоря уж о том, что реакция старика могла оказаться непредсказуемой, особенно когда он узнает, что его обдурили.

- "Да уж! Ситуация! - Всебор почесал затылок и отшвырнул швабру в сторону. - Этот одноглазый тип, пострашнее любого орка".

Зазвонил корабельный колокол, призывающий команду на вечернюю трапезу. Всебор повернулся и заметил своего закадычного дружка. Жиль стоял возле рынды и, выпятив резцы, с энтузиазмом дёргал за бронзовый язык.

- Эй, ты! Салага! - зарычал Сликкер. - Если не прекратишь трезвонить, я не поленюсь и лично научу отбивать склянки твоим дубовой башкой.

Пыл Зубастика тут же остыл и, как ошпаренный, он бросился с глаз долой в распахнутую дверь камбуза.

Как и предполагалось, нести четырёхчасовую вахту у штурвала остался Полосатик. Все остальные члены команды разместились в кают-компании и, рассевшись за широким столом, в ожидании примолкли. Сликкер чинно уселся в кресло и, надменно оглядев подчинённых, принялся изучать трезубую вилку. Этот столовый прибор оказался единственным на корабле и приготовлен он был для капитана, остальные довольствовались деревянными ложками.

Всебор с трудом подавил брезгливость, когда обнаружил в собственной миске остатки вчерашнего ужина. Он никогда не был привередливым, порою довольствовался тем, что не доели другие, но вид прилипшей, заплесневелой каши, вызывал в желудке неприятное брожение. Судя по всему, немытая посуда, раздавленные тараканы на досках стола и подозрительный запах, царивший в общей каюте, никого больше не смущали.

Неприятный запах исходил не только от безобразного убранства кубрика, но и от матросов, которые при всей строгости Сликкера, успели хорошенько заправиться горячительным.

Наконец в дверях появился Жиль. Раскачиваясь из стороны в сторону, он тащил огромный закопчённый котёл, из которого валил пар. Бедняга обливался потом, морщился от напряжения и с трудом сдерживал ярость.

Клаус заставил надеть его лакейскую ливрею, а на голову нахлобучил тот самый цветастый колпак, что Всебор с Зубастиком лицезрели на голове Сликкера в первую встречу с ним.

- Этот головной убор тебе очень идёт! - оскалился старик. - Я слыхал, что в таких колпаках ходят старые холостяки и глупые неудачники. Народ брехать не будет. Верно?

Сликкер трескуче рассмеялся и кивком приказал поставить котёл перед собой.

- Бестолковый из него помощник, - фыркнул Клаус. - Ничего не соображает, и откуда только такие берутся?

Коротышка ткнул Зубастика кривым пальцем и уселся напротив Всебора. Ему явно доставляло удовольствие, что незавидная роль лакея теперь перешла к Жилю.

- Ничего, Клаус сделает из него человека. Старый добрый линёк и пара крепких слов, кого угодна образумят. Даже такую тухлую рыбу как этот зубатый тип.

Капитан собственноручно выловил из котла самые лакомые куски, плеснул себе в тарелку немного бульона и только после этого разрешил Зубастику разлить похлёбку по мискам остальных членов команды. Работа стюарда давалась Жилю непросто. От напряжения дрожали руки, а гогот матросни явно выводил из себя. Половник плясал у него в руке словно заведённый и немудрено, что часть густого супа оказалась на дубовых досках стола.

Всебор и сам чувствовал себя не в своей тарелке. Его окружали грубые подозрительные люди со своими представлениями о манерах и правилах поведения. Они руководствовались другими законами, делали что считали нужным и самое главное чувствовали себя абсолютно свободными от каких-либо обязательств перед другими. Такую волю давало им море и уверенность в собственной правоте.

- Хочу добавки! - прогнусавил Клаус. - Эй! Салага! Живо зачерпни ещё.

Зубастик послушно запустил половник в котёл и достал для коротышки гущи.

- Далеко-то не уходи, - бросил Клаус. - Нынче у меня зверский голод, а в этом казане, ещё много, очень много похлёбки... Не набегаешься.

Всебор покосился на друга. Жиль страдальчески закатывал глаза, пыхтел и старясь унять нервную дрожь сжимал кулаки. Конечно же Сликкер ему не позволит сесть за стол пока не закончит ужинать матросня. А что после команды останется в котле, Всебор хорошо себе представлял. Ничего.

- Хо-о-очу добавки! - в третий раз потребовал Клаус. - Ты тут между прочем работаешь. Давай, доходяга.

- Да, на! - не выдержав, вскочил Всебор. - Моя-то поди ещё не остыла.

Не раздумывая он с треском нахлобучил на голову капитанского денщика миску с похлёбкой, а для верности ещё хорошенько надавил.

- Жжётся, ж-ж-жётся! - разбрасывая пареную брюкву, завопил Клаус. - Уже за шиворот потекла!