— У нас тревоги не было, товарищ...
— Подполковник Стрельников, ГРУ ГШ.
— У нас тревоги не было, товарищ подполковник. Связи не было, смена не прилетела, все датчики были выключены ещё 17-го. В Полуночном была целая комиссия из РВСН, МО и из Омска. Предъявили кучу неоплаченных счетов, объявили выговор и сняли с должностей командира, начфина и кучу офицеров. На разводе упомянули, что дивизия будет расформирована. Мы прилетели на точку, а здесь связи нет, всё выключено.
— А, как же 'Мёртвая рука'?
— Подполковник! Не смешите мои тапочки! Её ещё при Боре отключили.
— В, общем, так, майор, если к утру часть не будет боеспособна — расстреляю. Ты меня понял?
— Отчётливо!
— Мужики, присмотрите за майором, и помогите, если что.
В восемь утра майор построил смену в коридоре. В помещениях наведён относительный порядок, на КП боевой расчет. Сергей принял доклад, и объявил о том, что началась война, и что он принял командование частью на основании приказа штаба ЛенФронта. Несмотря на сильно помятые физиономии, на лицах проступило что-то вроде понимания ситуации. Последовал разнос, проведённый на самом высоком уровне. После этого Стрельников и Михайлов, командир батареи, направились в караульное помещение. Начкар, оказывается, никуда не уходил, просто дневал и ночевал в бункерах, он построил взвод: 44 человека, двое на постах. Такая расстановка показалась очень подозрительной Сергею. Начав задавать вопросы, выяснилось, что по боевому расписанию караул уходит в нижнее помещение, и занимает двадцать четыре огневых точки. Состояние огневых точек начкару не известно, но он дважды бывал в нижнем бункере. Сняли часовых у входов, переместили всех вниз. Установки АК-306 были законсервированы старым армейским способом: все было залито орудийным салом, и к стрельбе пушки не были готовы. Ни одно орудие не было заряжено. Устроили чистку и пристрелку. В конце дня выяснилось, что исчез сержант Прохоров и два бойца. За ними отрядили Муртаева и Васильева. В ограждении оказался проход, через который эта троица и вышла. Пошли сдаваться американцам. Их привели на вторые сутки и расстреляли у стенки склада. Коля Грачёв восстановил систему охранения и дополнительно навешал американских датчиков объёма. На пятые сутки система полностью заработала.
А Сергей выяснял интересные нюансы, связанные со стрельбой ракетами Р-36. Для их запуска требовалось несколько электронных и механических ключей, часть из которых находилась на позиции, а остальная часть отсутствовала. Незадолго до войны их сдали на смену кодов, так как сменился главнокомандующий РВСН, который издал приказ о смене кодов доступа.
— Интересное кино получается! Фактически вас уничтожили до войны!
— Именно так, Сергей Петрович. Командный модуль стоит без программного обеспечения, так как, дескать, договор СНВ-2, хотя там такого не прописано. Программы есть, находятся вот в этом сейфе, но ключ от него только один, а электронного ключа нет, вскрыть не можем.
— Как они выглядят?
— Кто?
— Ключи?
— Как карточка банковская, только с чипом.
— Вот такие?
— Не вот такие, а эти! Вот этот. Откуда они у Вас?
— Зорькин передал, я думал, что они от входа сюда, а не подошли.
Вскрыли сейф, и на все 24 ракеты установили командные блоки.
— Борис Павлович, и что теперь?
— Необходимо прогнать контроль на всех боеголовках, это займёт несколько дней. Мы этим давненько не занимались. И ещё, нет данных о целях, обычно они хранятся у командира дежурной смены, но несколько месяцев назад их стали хранить в сейфе командира дивизии. Если дивизии нет, то нет и этих данных.
— Вручную завести можно? Что для этого требуется?
— Не помню! Лет 10 не стреляли, а карточки всегда комдив приносил! — майор задумался, потом шмякнул рукой по переговорке: 'Кулибина' ко мне!
'Лейтенанта Карасика к командиру!' — послышалось по 'Каштану'. Через некоторое время вошёл очкастый лейтенант, маленького росточка и с большими залысинами.
— Кулибин! Какие данные заносятся в карточку цели?
— Код изделия, код ключа 36 и коды широты и долготы цели.
— Бля! Коды изделия сдали!
— Никак нет, товарищ майор! Документацию с кодами изделий вывезти не смогли! Командир борта подстрелил лося, и, из-за перегруза, не забрал документацию. Она на вертолётной площадке в каптёрке лежит. — ответил Карасик. Прозвучали команды немедленно доставить документацию.
— Что такое коды широты и долготы?
— Есть карта и таблица, по которой они считаются. В принципе, мне достаточно обычной карты, у меня таблица с собой.
— Ключ 36 есть?
Майор перебрал стопку ключей.
— Есть.
Карасик оказался просто готовым чудом! Единственный профессионал-ракетчик. Он о ракете знал всё! Каждый винтик! Каждый пункт инструкции. И как его обойти! Не перевелись ещё богатыри на Руси, хоть маленького роста. Ещё один подарок сделали связисты. У них оказался живым канал связи с 22 дивизией в Тюра-Таме! Сложность была в том, что ракеты и сама дивизия находились на консервации. Людей там не было. Но, прогнав каналы проверки, Карасик заявил, что там 'жива' 'мертвая рука': комплекс автоматической стрельбы в связи с выводом из строя личного состава. Требовалось только запустить этот комплекс.
Оставив ракетчиков выполнять задания, Сергей перешёл в 'караульный блок'. Санёк гонял солдатиков в спортивном зале, готовя из них солдат, коими они числились, но не являлись. Взвод перевооружили на АК-12, вместо старых СКС выпуска 50-х годов. Огромные склады под землёй вмещали оружия на целую дивизию. Кевларовые шлемы, новенькие броники, новые приемопередатчики, которые можно было связывать с компьютером Сергея. Занятия наверху проводить было нельзя, но внизу хватало места, был тир, спортивный зал, неплохая столовая и еды было достаточно. Сергея беспокоило отсутствие известий от второй группы, которую увёл майор Вячеслав Кудрявцев, тем более что в ангаре на вертолётной площадке стоял Ми-28н, а ниже на складе было много вооружений для него. 'Дроны' в районе почти не появлялись, поэтому Сергею хотелось узнать: куда делись 'грачи'. Для этого он хотел найти группу. На поиск пошёл Васильев с Папиловым и Иванченко. Они взяли с собой трех молодых и новенькую ЗАС-станцию. Через неделю они вернулись, приведя обратно четверых из семи человек второй группы.
— Где Кудрявцев, Захаров и Антипова?
— Неделю назад ушли в лесничество и не вернулись. Сигналов опасности не подавали, на связь не выходили.
— Показать на карте можешь?
— По-моему, вот тут. Более точно не могу, этим занимался Кудрявцев.
— Количество пролётов дронов увеличилось после отхода или нет?
— Наоборот, полностью прекратилось на второй день.
— Странно, очень странно. Котин! Готовь группу и санькино отделение. Молодых тоже надо обкатать. Михайлов, остаётесь за меня, Николай, тоже здесь останешься, на тебе внешняя охрана.
— Есть! — неохотно отозвался Грачёв.
— Командир, а Вам-то зачем, сами справимся! — тихо спросил Валентин.
— Вал, мне нужно точно знать, что произошло и куда девать оставшихся четверых.
— Понял. Становись! Попрыгали! Товарищ подполковник! Группа к выходу готова!
— За мной бегом марш!
Выскочили с позиции, там перестроились в походную колонну с охранением. Движение ускорено до максимума. Санькины солдатики через пару часов начали потихоньку скисать, хоть и молодые. Первую проверку не прошли. Сергей развёл руками, и снизил темп движения.
— Бегать негде, командир. То ли ещё будет! — разочарованно процедил Сашка Хабаров. Молодые гремели берцами как лошади. Еще через три часа пришлось делать привал.
— Санька! Мы разделимся. Выходить вот сюда! С этой сопки лесничество, как на ладони.
— А Вы откуда знаете?
— Бывал здесь до войны. Отличная охота по перелётной птице. Давай, мы поскакали, догоняй!
— Тут догонишь!
Группа ускорила движение, ориентируясь по ярким звездам. В эфире было тихо, 'дронов' не было, работающих станций тоже. Группа довольно быстро спускалась с хребта. Сделали два небольших привала, и к вечеру следующего дня подошли к лесничеству. В течение двух часов наблюдали за ним. Ничего подозрительного. Четыре мужика и одна, видимо, пожилая, женщина. УАЗик, две телеги, живность. Все гребут сено, накошенное несколько дней назад. Затем загнали коров и свиней в хлев, и разошлись по разным домам. Возле одного из домов на цепи сидит кавказец, и пара лаек бегает свободно. Группа выдвинулась вперёд, пятеро остались в засаде, трое пошли к дому. 'Лучший друг разведчика' коротко взбрехнул, на крыльцо вышел хозяин.
