- А что ему пожар – он победил Скарса, там огонь был посильнее, - заметил, отряхивая броню от пепла, Глорн. Алсек удивлённо мигнул – ему казалось, что едва ли пятеро стражников показались на пожаре, но все, кто был здесь – и люди, и Гларрхна – так или иначе были затронуты огнём. У кого-то обгорели только доспехи, кто-то, морщась, вдыхал маслянистое зелье и отмахивался от сердитого целителя-менна, кто-то показывал свежие повязки на руках. Мимо протопал анкехьо, унося на спине обгоревшего мегина – летучая мышь, сложив рваные крылья, сердито шипела и скалилась на прохожих.

- Глорн, ты куда меня тащишь? – удивился Алсек, попытался разжать лапу демона, но хеск держал его крепко.

- К Горелой Башне, Сонкойок, - отозвался Гларрхна. – Ты всегда пробегаешь мимо. Посиди с нами, расскажи, что видел. Хаэй! На стене! Увидишь жёлтого ящера – зови к Горелой Башне, мы все там!

- Зген всесильный, - выдохнул изыскатель, потирая плечо. – Ладно, идём, но ненадолго! Где вас всех так потрепало?..

Во всех тавернах всех Четвертей Эхекатлана равно принимали и поили всех жителей и пришельцев, двуногих, четверолапых или крылатых – но кто-то из властителей чуть ли не во времена Гвайны Ханан Кеснека приказал построить отдельный дом для союзников-Гларрхна, и с тех пор таверна у Горелой Башни несколько раз перестраивалась, но ничуть не изменялась. Двери там были широки, потолки – достаточно высоки, чтобы рога демонов не цеплялись за балки, а шипы на плечах не царапали косяки. И – как знал каждый Ти-Нау, включая жрецов – её владельцы то и дело попадались за продажей неразбавленного ицина, даже в дни великих праздников. Поэтому Алсек с подозрением смотрел на поставленную перед ним чашу – и на чаши в чешуйчатых лапах соседей. Хески, взбудораженные событиями дня – два пожара в один Акен, и оба – под самыми стенами! – пили ицин, как воду, и их глаза горели недобрым огнём.

Вскоре явился и Шафкат – пропахший зелёным маслом, перевязанный и хмурый. Жижу, исцеляющую от ожогов, ему налили даже в глаза, и веки теперь поднимались неохотно. Хески усадили мага на почётное место – рядом с Алсеком, по правую руку от Кегара – и подняли чаши за его здоровье. Пришелец с запада отхлебнул прежде, чем Алсек успел предупредить его, что ицин разбавлен всего вдвое, на мгновение перестал дышать, потом махнул рукой и допил остатки.

- Ночные стражи, я надеюсь, не с нами? – вполголоса спросил он у Кегара. Демон хмыкнул и осторожно похлопал мага по плечу.

- Их не пустят, чародей. Тут у нас порядок. О чём ты там, Алсек?

- Что на востоке-то было? И… это правда про красную вспышку? – спросил угрюмый жрец. Краем глаза он заметил Хифинхелфа – ящера уговорили войти в таверну, но на почётное место он не полез, пристроился на краю скамьи, у самой двери, и там сидел, время от времени запуская язык в чашу. Перехватив взгляд Алсека, он жестом показал, что всё в порядке. Изыскатель оглядел комнату – хвала Згену, Аманкайю сюда не притащили…

- То же, что на западе, - ответил Кегар, глядя в чашу. – Двадцать хальп хороших пастбищ, восемнадцать хальп посадок – сплошная зола. А вспышку видели на стенах, да если бы сразу понять, к чему она…

Он скрипнул зубами. Алсек тихонько свистнул, радуясь про себя, что жрецы его не видят и не слышат.

- Кто мог такое сотворить?! И помощника себе нашёл… Храни нас Зген! – покачал он головой. – И никто ничего не видел?

- Куманы видели, да что они расскажут… - махнул рукой стражник. – Мы отловим их обоих, Алсек. Не сегодня, так завтра. Но ты смотри, что творится вокруг. Ты из Айгената, может, Воин-Кот подскажет тебе что дельное…

«Что расскажут куманы?» - Алсек уткнулся взглядом в столешницу. «Мало, но всё – про огонь и страх. Боги великие! Предупреждал же я Даакеха…»

- Во-от такие своды… и все – в огне! И там, внутри – от стены до стены – десять Скарсов в золотой броне, - донёсся до его ушей приглушённый голос Глорна. Двое стражников, склонившихся к нему, недоверчиво хмыкнули.

- Десять Скарсов на одного знорка? Что-то Сонкойок непохож на горку пепла, - насмешливо сузил глаза один из них.

- Хэ, пепла… От тебя там и того не осталось бы, - щёлкнул языком Глорн. – Я видел Скарсов. Если бы тогда Вегмийя не прижала их к земле, я бы тут не сидел. Смотри сюда!

Он уже развязал ремешки доспеха и теперь высоко задрал рубаху, показывая глубокие рубцы на груди – будто тяжелая лапа с десятью когтями разорвала чешую, и с тех пор она вырастала мелкой и искривлённой.

- Хэ, хэ! Глорн, опять ты сбился! – сосед хлопнул ладонью по столу. – Об этом ты уже рассказывал раз двадцать. Как Алсек-то от Скарсов удрал?

- Глорн! – громко прошептал изыскатель. – Сколько-сколько Скарсов?! Я просил же прибавлять по одному в неделю – по одному, не по десятку! И вообще всё было не так…

- Песок и все его владыки! – Глорн хотел ударить по столу кулаком, но вовремя передумал. – Сонкойок, не мешай. Ты мне придумывать помогал? Нет. Вот и сиди молча.

Алсек возвёл глаза к потолку и хотел было достойно ответить, но другой голос, приглушённый, злой и встревоженный, отвлёк его.

- Кошки, вот кто, - угрюмо сказал один из воинов Вегмийи, облокотившись на стол. Чаша перед ним почти опустела.

- Кошки с крыльями из пустыни. Тут была пустыня, Эрсег – весь высокий берег был под песком. Они всегда жили в песке. Это мы тут всё растим. Они бы век не смотрели на эту траву. Это кошки, Эрсег. С ними песок и огонь. Это они…

- Ты что несёшь?! – Гларрхна вскочил, едва не опрокинув стол, и все вокруг повернулись к нему. – Хаэй! Вы слышали?! Этот знорк говорит – кошки подожгли поле! А туда же – пить ицин без воды… Отдай чашу и ступай в подвал! Перегрелся ты в полёте, что ли?

- Ну вот, началось… - тяжело вздохнул Кегар, поднимаясь из-за стола. Удивлённые хески переглянулись, кто-то неуверенно усмехнулся, кто-то засмеялся в голос, но тут же замолчал. Один из Гларрхна поймал и прижал к себе разъярённого человека, другой обхватил за плечи сердитого Эрсега, - остывать в подвале предстояло обоим.

- Кошки?! Надо же было додуматься… - поморщился Алсек. – Такой же поджигатель едва не убил Ярру. Пойдём отсюда, почтенный Шафкат, хорошего уже ничего не будет.

Чародей вздрогнул, недовольно покосился на него – оклик как будто прервал его размышления.

- Песок… да, верно, тут была пустыня, - пробормотал он, неуверенно поднимаясь на ноги. – И есть такие существа… Это не будет невежливым, почтенный жрец?

- Это будет разумным, - прошептал изыскатель, протискиваясь между двумя Гларрхна и протаскивая за собой мага. За его спиной уже сверкали заклятия – пока, хвала богам, безобидные. «Ох ты, Око негаснущее! Хоть бы третий пожар не устроили…»

========== Глава 11. День и ночь в огне ==========

- Ум-м… И кто усомнится теперь в щедрости почтеннейшего Даакеха?! – Алсек сунул в рот кусок горячего мяса и облизал жирные пальцы, следом бросил пару жгучих листьев Сафлы и сощурился от удовольствия.

- Ты ссейчасс ссо сстражей говоришшь? – Хифинхелф, отложив обглоданный позвонок кумана, покосился на ворота. Тростниковая завеса в них была опущена и прижата к земле, но щели между ней и стенами оставались, и Алсек заметил блеснувший бронзовый панцирь и красную чешую на руке. Кто-то из дневной стражи, изнемогая от жары, всё же приглядывал за улицами, не полагаясь на небесных воинов-тонакоатлей.

- Хиф! – нахмурился Алсек. – Ты наградой недоволен? Или, может, кто из стражи вчера тебя обидел?

Иприлор пожал плечами и потянулся к стопке лепёшек.

- Нечего им глазеть в чужие двери.

Шаги на улице смолкли. Полдень был медлителен и тягуч, воздух дрожал над раскалёнными крышами, горячей рекой перетекал вдоль мостовых. Из пустыни тянуло жаром. Даже небесные змеи залегли в тени скал, и ветер уснул с ними. Улицы опустели, дверные завесы опустились, ставни закрылись наглухо, и последний торговец лепёшками махнул рукой и ушёл с солнцепёка под навес. Наместник отпустил переписчиков со службы ещё до полудня, но они уходили неохотно – в его доме окна закрывались каменными плитами, и прохлада не покидала его.