- И солнечный змей так прросто оставил зноррков в покое? – шевельнула ухом Ярра. – Не стал их прреследовать? Ты что-то не успел ррассказать, почтенный жррец.
- А, - махнул рукой Алсек. – Так и есть. Несколько воинов напали на него и убили, но он не умер, а стал круглым камнем. Его закопали так глубоко, что даже чёрные реки там не текут. И больше он не появлялся.
- Алсек Сонкойок! – макушка Гвайнаиси давно виднелась за окном, но тут внучка Ксарны не утерпела и высунулась из-за травяной завесы. – Почему ты не сказал про кошек? Это они остановили солнце за краем неба, чтобы оно не помогло Тзанголу! Это йиннэн сделали, а Ярра – тоже йиннэн, и ты её обидел! А Кровавым Солнцем его назвали, потому что он сделал солнце красным. И оно было в алом венце, и даже рассвет и закат были багровыми, пока змея не убили!
Ксарна тяжело вздохнул и поднялся с циновки, постеленной у очага. Гвайнаиси немедленно пригнулась, ныряя под прикрытие стены.
- Да, что-то такое ррассказывают, - задумчиво сощурилась Ярра. – Солнце в кррасном венце… Оно и без крровавой корроны выжигает рразум. Несчастному посланцу – выздорровления, а я пойду посплю в холодке.
Шафкат рассеянно кивнул, поспешно занося что-то в свиток. Алсек заглянул в свою миску и нашёл там голодную ящерицу, подъедающую остатки.
- К слову о змеях, - Хифинхелф вышел из задумчивости, огляделся по сторонам, покосился на темнеющее небо. – Почтенный Шшафкат, я знаю хорошшее мессто для разговора сс небессными змеями. Холм называетсся Пессчаная Улитка. Там выссоко, они чассто там роятсся. А шшто кассается приманки – там полно пессчаных крысс. Я отправилсся бы сс вами для пущей безопассноссти… плата вессьма умеренная, можем рассчитатьсся малой усслугой.
- Песчаная Улитка? – взгляд чародея мигом прояснился. – Что же, это заслуживает обсуждения.
Алсек встал, подобрал пустые миски. Последние зеленовато-жемчужные отсветы заката ещё дрожали на блестящих камнях крыш. Изыскатель попытался представить их багряными и задумчиво покачал головой. «Солнце в красном венце…» - неожиданно его пробрал озноб, он вскинулся, ища на тёмном небе давно закатившееся светило. «Вот же совпадение! Так и до полусмерти напугаться можно. Спрошу завтра у Хифа, что он видит в небе…»
========== Глава 05. Гватванка ==========
- Хшшш… - Хифинхелф высунул тонкий язык, принюхиваясь к ветру. Алсек втянул воздух поглубже и поморщился – теперь долго будет не избавиться от кислого привкуса во рту! Здесь, на вершине Песчаной Улитки, небесные змеи так долго тёрлись о выступы скал, что стесали их начисто, и весь холм пропах этими летучими существами и плавленым камнем.
Ящер, оглядевшись, достал из-под камня ободранную тушку песчаной крысы. Дело шло к вечеру, умер этот зверёк рано утром, и как ни старался Хифинхелф упрятать его в тень, жара нашла его и там. Вонь гниющего мяса поползла по холму, несколько мух слетелись на приманку, из неприметной щели в скале выползла мохнатая красная личинка да’анчи, зашевелила волосками, уверенно направляясь к тухлятине. Хифинхелф поднял лапу над камнем, из-за дальнего валуна поднялся прут с привязанной к нему красной тряпицей, - Шафкат был на месте. Алсек еле слышно хмыкнул, спрыгнул с верхнего уступа и соскользнул вдоль каменистого склона в ложбину, присыпанную песком. Битый песчаник захрустел под ногами.
Ветер метался над Песчаной Улиткой, то утихая, то срываясь на отчаянный вой, и Алсек едва успевал ловить улетающую шляпу. Здесь, в ложбине, по крайней мере, было тихо - и песок, укрытый скалами от солнца, не обжигал ноги.
Сбоку тянуло холодом. Куст пустынной колючки прицепился к обрыву, запустил корни в разлом. Алсек ткнул туда прутиком – пальцы на миг обледенели, сердце забилось чаще.
«Ага…» - изыскатель чуть сдвинулся, смахнул с откоса каменное крошево и нанесённую из пустыни пыль. То, что казалось обычным широким уступом на склоне холма, было сложенной из отёсанных камней крышей. Одна из стен невысокой округлой башни врастала в скалу, вторая выступала полукругом, едва не на половину высоты уходя в песок. Алсек поискал в стене щели – их не было, и даже корень пустынной колючки едва ли дотянулся до внутренностей башни. Но холодом от неё тянуло.
«Ещё один могильник,» - Алсек прижал к камню клочок велата с впопыхах набросанным планом холма, кусочком угля вывел неровный круг на южном склоне. «Они тут со всех сторон. Даже если Хифинхелф ко мне переедет, мы за год не управимся. Да и в Ачаккае заподозрят неладное…»
Изыскатель огляделся в поисках удобного спуска – и скрипнул зубами: куман, пасущийся в тени холма, вжался в камни и растянулся на брюхе, немигающим глазом в ужасе глядя на юг. Налетевший ветер швырнул Алсеку в лицо пригоршню песка, и жрец нырнул обратно в разлом. Пылевой клубок, пронизанный серебристыми молниями, пронёсся над ним и замер над вершиной холма, треща и завывая.
Алсек услышал мокрый хруст – будто рвалась сырая ткань, затем – свирепый вой ветра, в котором утонули неразборчивые слова Шафката. Ухватившись за камни, изыскатель оттолкнулся от уступа и подтянулся, втаскивая своё тело на верхнюю площадку.
Змеиный клубок, плюясь песком, окутал всю вершину, сквозь него смутно проступал силуэт в жёлтой мантии. Змеи пытались пробиться к нему сквозь невидимую, но очень прочную стену, - Алсек слышал их дружное шипение и треск летящих во все стороны искр.
- Ни-куэйя! – изыскатель вскинул руку, вжимаясь в камень. Золотая вспышка опалила ему ладонь, шипение над холмом сменилось свистом. Змеиная стая распалась, Алсек видел, как летучие существа несутся в разные стороны, извиваясь и подбирая с земли песок для новой пылевой завесы. Ещё мгновение – и на холм опустилась тишина, прерываемая лишь хлопаньем крыльев. Из песчаного бугорка под оголившейся скалой выбралась рыжая крылатая кошка, отряхнулась и села у холма.
- Почтенный жррец, они там живы? – в её голосе слышалась усталость пополам с раздражением. Алсек выбрался из-за валуна и облегчённо вздохнул – они и впрямь были живы.
- Сссожги меня Куэсссальцин! – Хифинхелф сидел у валуна и протирал запорошенные песком глаза. На его серой броне из негорючего хуллака появились светлые пятна-подпалины – хуллак от перегрева белел, а не чернел, и в этот раз его будто раскалёнными искрами обсыпало. Поперёк груди, от плеча до плеча, по щиткам доспеха протянулись тонкие царапины. Протерев глаза, ящер посмотрел на прокушенные наручи и сердито зашипел.
- Мать моя Макега, - Шафкат, до того сосредоточенно ощупывающий себя, поднялся и стряхнул с макушки песок. – Часто опыты оказываются опаснее, чем можно предсказать заранее, но это уже слишком. Ярра!
- Что стрряслось? – кошка взлетела на холм, на лету вылизывая лапы и приглаживая мех на груди.
- Нам лучше уйти с этого холма, - вздохнул чародей, стряхивая песок с кошачьей спины. – Небесные змеи совершенно не настроены на мирную беседу. Подтухшая приманка, похоже, нравится им не больше, чем свежая. Хвала богам, никто не ранен, но с этими опытами пора завязывать.
Кошка вильнула хвостом, щурясь на небо.
- С возврращением в здрравый ррассудок, о Шафкат, - проурчала она.
Хифинхелф отмахнулся от протянутой руки Алсека и поднялся сам, негромко засвистел, подзывая кумана к тропе. Вскоре четверо странников сидели под холмом и доедали припасы. Алсек про себя тосковал по свежим лепёшкам – зерно в закромах Эхекатлана закончилось ещё в конце зимы, а земляные клубни, даже сушёные, лепёшек не заменяли. Хифинхелф отхлебнул немного из фляжки с разбавленным ицином и улёгся, облокотившись на спину кумана.
- Что-то странное с этими змеями, - покачал головой Алсек. – Они всегда недружелюбны, но если им что-то кажется подозрительным, они просто облетят это стороной.
- Не знаю, - шевельнула хвостом Ярра. – На моей памяти они всегда брросались на всё, что шевелится. Вы, двое, очень хррабрры, но это не добавляет опытам Шафката осмысленности.
- Да, - кивнул хмурый маг. – Я очень вам благодарен за помощь, но лучше мне перебраться к западу и поискать существ поразговорчивее, а вам – вернуться в город.