- К Вайнегу, - пробормотал Гларрхна, утыкаясь носом в стену.

- Стоган, силы тебе и славы! – облегчённо вздохнул Алсек, признав стражника из Медной Крепости. – А другие? Где они, Хиф? Или они…

- Давно прошшшли по ходам, сссидят теперь в Мекьо, на чиссстых циновках, и вода рядом, - недовольно зашипел иприлор. – А я жду, пока Ссстоган выссспитссся. Проссснисссь, говорю! Вдвоём мы тебя дотащим.

- Да ну вас, - пробормотал Стоган, переворачиваясь на спину и ошалелым взглядом обводя пришельца. – Жрец?! Я думал, вас всех убили…

- Вайнег бы их побрал, - поморщился Алсек. – И с пославшим их, и с их вождями! Ты не помнишь меня, Стоган?

- А… Сонкойок, друг ящера, - кивнул Гларрхна, с трудом поднимаясь на ноги. – Помню, что ж не помнить. И тебе досталось…

- Всем досталось, Стоган, - вздохнул Алсек и поморщился от боли. – Почтеннейший Гвайясамин умер у меня на руках… Хиф, у тебя не осталось листьев Яртиса?

- Всссё сссъели, - покачал головой иприлор, роясь в сумке и заглядывая под наручи. – Ни зелий, ни лиссстьев. Алсссек, сссадисссь и показывай, куда тебя ранили.

- Это мелкие ожоги, Хиф, - отмахнулся жрец. – Выходил из города по горящим костям. А Куннаргаан ушёл куда-то вместе со своим когтем, от него помощи теперь не дождёшься.

Иприлор резко выпрямился и приоткрыл пасть, судорожно втягивая воздух. Его взгляд остановился на поясе Алсека – на каменном ноже и оборванном шнурке рядом с ним.

- Почтеннейший Гвайясамин убил Джейгора, - сказал жрец, потрогав бесполезный шнурок. – Я был там… Должно быть, Куннаргаан увидел мёртвого врага и счёл, что долги заплачены. Хиф, ты чего?

- Какой ссстранный нож, - иприлор протянул руку к лезвию и тут же отдёрнул. – Он ведь для жертвоприношшшений, так? И ты, Алсссек, теперь…

- Хиф! – изыскатель прикрыл лезвие ладонью. – Это нож почтеннейшего Гванкара. Я не могу бросить его валяться в грязи. Не бойся, я не вырежу сердце никому из живущих в Мекьо!

- Хэссссс, - махнул хвостом ящер. – Хсссса… Чего ни уссслышшшишшшь в поссследнее время в нашшших краях… Шшшто же, почтенный ссстаршшший жрец, поможешшшь мне довесссти раненого до города? Ссстоган, ты ссслышшшал ссслова Алсссека? Будем надеятьссся, он сссдержит обещание…

- Ты, наверное, и в Кигээле будешь веселиться, - покачал головой Стоган. – Не надо меня вести. Иди вперёд, показывай дорогу, тут у вас сам Вайнег заблудится!..

Их перехватили быстро – не прошло и четверти Акена, как Алсека схватили за плечи, а к шее прикоснулось холодное лезвие.

- Шшшсссин! – сердито зашипел Хифинхелф. – Шшшто ты тыкаешшшь в меня сссвоим копьецом? Глаза потерял?

Белый трескучий факел поднялся к потолку, и Алсек зажмурился от ударившего в глаза света.

- Хифинхелф? Не мертвяк, не призрак?! Хэссссс! – изумлённо смотрел на ящера синий чешуйчатый Алдер. Белые искры сыпались с его рогов, трещали на оплечье, стекали по сапогам.

- Силы и славы почтенным ящерам, - шагнул вперёд Алсек, почувствовав, что лезвие с его шеи убрали. – Я – Алсек Сонкойок из Эхекатлана.

- Я Стоган, - буркнул воин-Гларрхна, показывая пустые ладони. – Хватит трещать в уши.

- Хссссс, - широко ухмыльнулся Алдер. – Беженцы из Эхекатлана? Вам ссильно повезло, путники, вы очень вовремя оттуда вырвалиссь. Вссе из васс могут идти? Тогда не отсставайте.

Хифинхелф отобрал у одного из иприлоров-стражников пучок стеблей Яртиса и разделил между Алсеком и Стоганом, последний черешок сунул в пасть сам и быстро пошёл по расширившемуся туннелю – тут уже ни к чему было ползти. Темноту разгоняли белые искры, рассыпанные Алдером по полу – они быстро гасли, но Алсек успевал разглядеть каждый выступ и разлом под ногами. Туннель больше не вилял – шёл вперёд и вперёд, то расширяясь, то сужаясь, пока не упёрся в переплетение огромных гранёных шипов. Они росли отовсюду – из стен, из пола, с потолка – и скрещивались, врастая друг в друга. Один из иприлоров шагнул вперёд, громко щёлкнул языком, и каменные «ворота» медленно, со скрежетом, открылись, чтобы через несколько мгновений закрыться за пришельцами. «Вот и Мекьо,» - на миг сердце Алсека замерло в груди. «Вот мы и здесь…»

Засохшая кровь и грязь отмывались неохотно – Алсеку мерещилось, что он, как змея, выползает из старой шкуры. Ожоги, вспыхнувшие было болью от прикосновения мыльной воды, теперь унялись, и выходить из тёплой каменной чаши не хотелось. Хифинхелф выбрался на подогретый помост раньше и теперь прикладывал к поджившим ранам примочки. Пахло зелёным маслом, куманьим жиром и размятыми листьями Яртиса.

Их оставили вдвоём в пещере с неровными стенами, низким сводом и едва-едва освещающим комнатушку шаром церитовой крошки в углу. За шаром в стене зиял пролом, за которым что-то плескалось, и однажды Алсек увидел краем глаза, как мохнатая белая лапа просунулась в дыру, взяла склянку из ниши и втянулась обратно.

- Хиф, там кто-то живёт, - прошептал он, кивая на лаз.

- Агва, - отозвался яшер. – Не трогай их, Алссек. Им там сспокойнее.

Жрец изумлённо мигнул. «Агва, водяные демоны?! Те, кто живёт на дне Симту?! Зген всесильный! А Речных Драконов у них тут нет?»

- Тут не злятся на нас, Хиф? – с опаской покосился он на узкий тёмный ход, ведущий из пещеры-купальни в неизвестность. – Куда увели Стогана?

- Он ранен, нужен насстоящий лекарь, - ящер обернул обожжённую ногу сухими листьями и попробовал на неё наступить. – Туда и увели. Нам рады, Алссек, не ссомневайсся. Тут не хватают путников и не приноссят их в жертву.

- Хиф! – уши Алсека побагровели. – Когда ты вытрясешь из головы эту чушь?!

Хифинхелф осторожно постучал когтем по рукояти жертвенного ножа. Лезвие так и лежало на помосте, рядом с вещами Алсека, кое-как отмытыми от крови и сажи. Иприлоры, не разбираясь, покидали твёрдое на помост, а мягкое – в стиральный чан, оставив на краю помоста две чистые набедренные повязки для гостей; к ножу никто не прикоснулся, он так и лежал там, куда упал, и Алсек немного опасался, что он скатится на край и разобьётся.

- Этой шштукой ведь не рыбу чисстят, - прищёлкнул языком иприлор. – Говоришшь, верховный жрец умер у тебя на руках? А он точно умер, а, почтеннейшший? Шшто ему, ссброссившшему по сступеням тыссячу тел, сстоило приссвоить ещё одно? Это ты, Алссек, ссмотришшь ссейчасс на меня, или васс там двое?

- Хиф! – Алсек, не выдержав, вскочил, и вода с шумом выплеснулась на пол пещеры. – Не смей наговаривать на ушедшего к богам! Я не знаю, что тут у вас плетут, но…

Негромкое шипение за спиной прервало его речь. Изыскатель поспешно шмыгнул за чашу и утянул к себе набедренную повязку. На пороге стоял рослый иприлор в длинной, ничем не украшенной робе, и множество бронзовых браслетов обхватывало его лапы.

- Фелешш! – Хифинхелф спрыгнул с помоста и с силой ударил его по плечам. – Папашша!

- Хшшшши, - шевельнул хвостом ящер и хлопнул сородича по спине. – Хифушш донёсс ссвой хвосст до нашших пещер. Вернулсся! Кеосс меня ссожги!

Они сжали друг друга в объятиях, и смущённый Алсек спрятался за чашей, поспешно завязывая набедренную повязку. Выстиранная багровая накидка уже почти высохла – её расстелили на горячих камнях – и жрец с сожалением смотрел на прорехи. Видно, не суждено ему, посланцу Эхекатлана в городе ящеров, выглядеть достойно… Он посмотрел на тускло поблескивающую кольчугу, содрогнулся и потёр ноющую ключицу. «Разве что снова в бой,» - покачал головой жрец, застёгивая пояс и со вздохом цепляя к петлям каменный нож – «не испугались бы, а то если послушать Хифа – к городам Ти-Нау и близко не подойдёшь…». «Бедные мои кости! И Глорн ещё ухмылялся – лёгкая, мол, кольчужка, легче пера соколиного…»

- Ссилы и сславы тебе, почтенный жрец Ссолнца, - Феленхелф приветственно помахал лапой. Второй он прижимал к себе Хифинхелфа и время от времени трогал его нос языком.

- И тебе, уважаемый солевар, силы и славы, - кивнул Алсек, подходя к ящерам. – Наше появление не растревожило вас?

- Не бесспокойсся, Алссек, - отмахнулся Феленхелф. – Тут и без васс ессть о чём тревожитьсся. Сспассибо, шшто привёл Хифушша живым, - у васс там, говорят, была та ещё заваруха…