На червленой дороге I Я вернулся, вернулся, Тайга, Из далеких и светлых пустынь; Я иные любил берега И любил, и вдыхал я полынь. Горечь сладкая жертвенных трав Опаляла мне сердце, как яд; И в венке из невинных купав Совершал я любовный обряд. Но опять я на черной земле Сожигаю смолистый костер; И в туманной белеющей мгле Серебристый мне чудится хор. Это снежные духи Тайги Шлют привет из неверных глубин Береги, о Тайга, береги Белокрылую песню долин. II Влажный пар седых озер Мне ласкает сонный взор. Ветви темные тайги Шепчут: «Тайну береги!» И во мгле мелькают крылья, И сквозь сонное усилье, Я смотрю мечте во след И шепчу ей тихо: «Нет!» Так во мгле мелькают птицы; И сквозь сонные ресницы, Вижу, вижу вереницы Белых странных голубей. Чутко слышу воркованье И любовное стенанье Белых, белых голубей. Мчатся кони лунным бором, И своим таежным взором Из-под мертвенных ресниц, Я слежу за острым летом, За таинственным полетом Серебристо-белых птиц. III Гагара Стоит шест с гагарой, С убитой вещей гагарой; Опрокинулось тусклое солнце; По тайге медведи бродят. Приходи, любовь моя, приходи! Я спою о тусклом солнце, О любви нашей черной, О щербатом месяце, Что сожрали голодные волки. Приходи, любовь моя, приходи! Я шаманить буду с бубном, Поцелую раскосые очи, И согрею темные бедра На медвежьей белой шкуре. Приходи, любовь моя, приходи! IV Три дороги Три перед нами дороги вьются, Смеются над нами, Цветами манят вдаль, Где трава голубеет На сонной поляне, В обмане. Пойдешь по первой, — Земля ужалит; По второй, — Загорится трава под ногой, — А третья — в тайгу: Я любовь для нее берегу. V
В зеленоокой тайге — Дрема осенняя. Сонница тихо прильнула К сердцу влюбленному Черной земли. Дыханье любви на устах, Ресницами томно колышет, Дышит желаньем во сне Милая Дрема. И мне, и мне Дай испить твоей чаши, Осенней, дурманной. Дай желанного зелья. А в багрянце зари Ресницы подымем, И грянет веселье. На червленой дороге Будем мы — как цари, Как боги. |
