Несколько синонимов типа «всё будет хорошо» не спасут меня от проблем. Даже чуть-

чуть. Тогда почему они так сильно мне нужны?

Когда я открыла дверь, Инди развернулся на стуле.

— Ты что-то хотела?

— Это может пождать.

Я ушла, спасаясь от самой себя. Я смогу справиться с пустотой. Я смогу справиться

с одиночеством и изоляцией. Этот натиск необходимости собирался убить меня. Если

любой из них станет поглаживать меня по головке и скажет, что он «поможет мне», «будет

там со мной» или «я сделаю всё, что ты захочешь, детка», то я пошлю его на х*й.

Так что, когда я услышала голос Инди позади себя, меня захватило искушение

просто продолжать идти по коридору. Но нуждающаяся часть меня победила. Я

обернулась, по крайней мере, сказать ему: «Не парься. Со мной всё в порядке». Положение

58

его тела, на половину выглядывающее из технической комнаты, сказало мне, что он только

приветствовал мой уход.

Но я не могла. Этот горячий пузырящийся беспорядок внутри меня нельзя было

заставить заткнуться.

— С тобой всё в порядке? — спросил он.

«Я думаю, что я беременна».

«Меня тошнило утром».

— Всё в порядке. Добро пожаловать обратно.

— Спасибо, — он отклонился назад в техническую комнату, и это предоставило мне

возможность сделать ещё на несколько шагов по коридору к выходу — спасенная и в тоже

же самое время покинутая. — Ты вернешься сегодня вечером?

— Зачем? — я не обернулась, всё еще находясь к нему спиной.

— Зачем?

Я не знала, как ответить. Не знала, как продолжать двигаться или думать. Я знала

только, как выпалить о своих проблемах.

Что-то внутри меня оборвалось.

Но было поздно.

Но я знала, как заткнуть себя. И я едва знала, как дышать без чувства напряжения

между словами и дыханием.

— Ага, — сказала я. — Зачем?

— Затем, что мы вернулись, и соберутся люди. В чём проблема, Син?

Он хотел получить хреновый честный ответ. Он знал моё гребаное имя, но он

никогда, бл*ть, меня им не называл.

Син.

Син, моя задница. Моя бл*дская левая сиська. Принимая мою глупую выходку с

фальшивым именем и бросая его в меня подобно ушату с холодной водой.

— Вы работаете. Мы поговорим позже.

Если бы я просто была способна уйти, ситуация могла сложиться по-другому, но мы

были молоды. Я должна была дать ему шанс предоставить мне то, в чём я так нуждалась.

Но нет, этого не должно было произойти. Индиана Эндрю МакКаффри должен был

застолбить свою территорию.

— Возможно, — он пренебрежительно махнул мне, и это потенциально спустило все

мои потребности в унитаз.

— Что ты имеешь в виду под «возможно»?

— Люди соберутся, и станет трудно разговаривать. Значит, ничего страшного.

Я бросилась из коридора к нему, вес моего рюкзака подталкивал меня вперед, я

ткнула в него пальцем.

— Ничего страшного?

Он пожал плечами и оглянулся назад к технической комнате так, будто ему до смерти

не терпелось туда вернуться. За всю свою жизнь я ни разу не чувствовала себя настолько

одинокой.

— Ага.

— Не смей говорить мне, что ты не найдешь времени поговорить со мной. Я, бл*дь,

никогда ни о чём тебя не просила, ты…

— Бл*дь, это правда, — его тон был словно шлакобетонный блок стены, и я сжалась

внутри, даже когда выстроила свою собственную стену, высокую и надежную. —

Послушай, если ты слетела с катушек, ты не будешь, бл*дь, первой.

— Что?

— Я буду удивлен. Ты не походила на такой тип. Но прежде чем мы «поговорим», я

собираюсь повторить то, что мы сказали друг другу в ночь, когда встретились. «Чувства —

не реальны», так что мы не паримся. Правильно? Мы не сходим сума. Верно?

59

Сумасшествие. Мир и каждый в нём были сумасшедшими. Ведь у меня были

чувства. Я не знала, что это за чувства или даже кому они предназначались. Возможно, у

меня были чувства к такому образу жизни, который уже собирался завершиться.

— Послушай, — сказал он, протирая большим пальцем нижнюю губу. Достаточно

сильно, чтобы причинить дискомфорт. — Мы действительно заняты прямо сейчас. И нет

времени для этого.

Какими бы ни были мои чувства, Инди не собирался помогать мне с ними

разобраться, да и хрен с ним. Я не нуждалась в нем или в его помощи. Он даже не знал,

что делать с его собственными грёбаными чувствами.

— Тебе лучше вернуться к работе, — ухмыльнулась я.

Я забрала свое сумасшедшие и пошла по коридору, не оглядываясь.

«Пошли его подальше всеми возможными способами к воскресенью».

«Пошли их обоих».

______________

Примечание:

1 — Предусилитель (предварительный усилитель) — электронный усилитель,

преобразовывающий слабый электрический сигнал в более мощный.

Глава 24

1994 год

Ауди скользила сквозь дождь подобно мачете, и Дрю вел машину так, как будто он

жил в месте, где дождь шел более двух месяцев в году. Я чувствовала себя в безопасности.

Снова.

— Я видела тебя в «Ролинг Стоун», — сказала я так, будто только пыталась завязать

разговор. Я просматривала черную сумку с CD дисками. Несомненно, это — малая часть

того, что у него была дома.

— Это была такая шутка.

— Слишком искупительная?

— Я употреблял только половину наркотиков, что мне приписали.

— Это всё ещё слишком много.

Он улыбнулся.

— Ага. Их было навалом. Это были восьмидесятые. Что я могу сказать тебе? Я был

разбит. «Саунд Брозерс» приносили кучу денег, а я был разрушен после смерти Стрэта.

Я выхватила диск из кармашка. «Убийца штата Кентукки». Альбом, который

превратил меня в группи и принес им договор, который профинансировал студию. Тот, что

лежал с демо1 в багажнике автомобиля.

— Мне жаль, — сказала я.

Дрю пожал плечами и посмотрел в зеркало заднего вида, прежде чем сменить

полосу, как будто ему было необходимо что-то сделать с его руками и мозгом.

— Ага, спасибо… Я просто… Я не знал. После того как ты ушла, мы начали драться.

Дурацкое дерьмо. Кулачные драки. Я не знаю, что было не так с ним. Или со мной.

Возможно, это был я. Я думаю об этом слишком много. Была ли это действительно моя

вина? Я имею в виду, он обвинял меня в том, что я позволил тебе уйти. Он сказал, что он

бы этого не допустил. Так что я закрылся. Я даже не хотел смотреть на него. Я стал очень

60

увлечён студией. Он был главой бизнеса, а я лишь продолжал хотеть делать собственное

дерьмо по-своему.

— Ты сделал студию действительно успешной.

— Я никогда не чувствовал себя так без него. Такое чувство, что я топчусь на одном

месте большую часть времени. Он сказал, что студия должна оставаться пассивной. Она

должна работать сама, пока мы пишем музыку, а я лишь продолжал становиться всё более

и более увлеченным день ото дня. Я едва мог появляться на наших собственных

репетициях, а у Гэри был ребенок, так что он съехал. Только Стрэт потерял всё. Он

вернулся в Нэшвилл.

— Это была не твоя вина.

— Моя. У него было больное сердце. Врожденное что-то аортального клапана2. Если

бы Стрэт знал, он мог решить принимать больше героина вместо амфетаминов.

— Это должно было быть забавно?

— Ага.

— Так и было.

Я оплакивала смерть Стрэта. Он умер от весьма незначительной передозировки

стимуляторов. Его сердце не выдержало. Я думала об этом слишком часто, читая очень

много о сердце, которое могло остановиться от применения препаратов. Я разыскивала

подробную информацию о его смерти, чтобы избежать грусти. Я убедила себя, что он был

придурком, что он не имел значение, что он остался в моем отдаленном прошлом. Но это