Annotation

Kac

Kac

В 3d-сятом царстве

Когда часы пробили полночь, Ильюша приподнялся на печи и, свесив босые ноги, тяжело соскочил вниз. Деревянные половицы гулко ахнули, визгливо заскрипели. Ильюша замер и прислушался. В потертом зеркале размазалась неясная тень, ночная птица сорвалась с балки, исчезла в мутном лунном свете.

Ильюша зажег лучину. Из зеркала на него глянуло широкое, круглое лицо с выпученными глазами и бородой венником. Ильюша отпрянул. Справившись с волнением, приблизил лучину с стеклу. Поднял руку над головой, выпятил челюсть, повращал глазами и глухим голосом продекламировал:

.." Хом из зе сейлор хом из зе,... нет,... хом фром зе си

Энд зе хантер вил хом фром зе вил. Нет, блин, хом фром..фром..вил зе...

Тихо скрипнула дверь. Ильюша быстро задул лучину и прижался к теплой печной стене.

В проеме спальни появилась закутанная в белую простыню Василиса.

- Ильюша, -громким шепотом позвала она.- Ты где?

- Тут я, - отозвался Илья, выходя из-за печки.

Василиса тяжело вздохнула.

- Шел бы ты ко мне, Ильюшенька. Не терзался бы. Когда она еще, та постановка.

Ильюша присел на лавку, помолчал.

- Иди спать, Василисушка,- проговорил он.- Я ныне вещь в себе. Я думы думаю.

Утро разбудило ярким солнечным светом тыкавшим под ребра. Ильюша повернулся на бок, прикрылся рукой. Свет пропал, но что-то по прежнему неприятно тыкалось в бок. Ильюша открыл глаза.

Перед ним, посреди горницы, широко расставив ноги, стоял витязь. Блестящий, закованный в броню, в атласном плаще. Одной рукой витязь опирался на большой красный щит, а в другой держал копье, древком которого не сильно, но методично попихивал Илюшу под ребра.

Увидев, что Ильюша проснулся, витязь протянул ему древко.

- НаКопьеИльюшаДержи,- торжественно произнес он. Глаза его весело блестели.

Ильюша присел, потянулся. Старый дедовский валенок мягко шлепнулся на пол.

Не спеша перехватил копье, аккуратно поставил возле стены. Поскрежетал пальцами по торчащей бороде.

- Что за беда, Добрынюшка?- спросил.- В такую рань?

- Заспался ты, Ильюша, - с укоризной проговорил витязь.- А у нас стрелка забита. Помнишь ?

- Какая стрелка?

- Мамаевская. Двадцатое марта сегодня, день в день.

- Ой ты ж напасть какая...Сегодня прям...Может, перенесем ? Да ладно, ладно. Понимаю.

В горницу вплыла Василиса неся в каждой руке по ладье. Добрыня снял шлем, присел возле стола. Сунул щит под лавку. Двумя руками принял ладью с холодным квасом, с удовольствием приложился.

- Э-эх, добрая ты баба, Василиса,- сказал, утираясь. - Аж завидно.

Ильюша гулко дохлебал квас, аккуратно поставил ладью на пол.

- Доспех твой богатырский я уж собрала, в сенях лежит. Только палицу сам возьми, не поднять мне, - обратилась Василиса к мужу.

Ильюша закрыл глаза и помотал головой. Добрыня встал, подхватил шлем.

- Когда вернетесь -то? - спросила Василиса.

- Ну, ежели вся орда будет, к утру только управимся.

- Ты уж присмотри там, за непутевым моим.

- Где ж он непутевый? И дом и двор и хозяйка при нем. Это я непутевый.

- Что ж на сестрице моей, Василисе Прекрасной не женился? - стрельнув глазами поинтерсовалсь хозяйка.

- Ты Премудрая, та Прекрасная, - махнул рукой Добрыня.- Куда мне, сиволапому?

Во дворе дома стояли, фыркая и перебирая копытами три взнузданных коня. Ильюшин гнедой мерин, Добрынина лошадка, а на третьем сидел, посапывая носом, тощий молодой человек. Ильюша по-хозяйски проверил подпругу, похлопал коня по теплой, дрожащей спине.

- Кто таков? - тихонько спросил Добрыню, кивая на молодого.

- Студент,- ответил тот. -Городской, на практике. Историк.

- Пошто он нам?

Добрыня пожал плечами:- "Увязался".

Илюша сел в седло. Заворочался, устраиваясь. Василиса поднатужась, подвесила котомку с припасами, сунула мужу за пояс мобильник.

- Задержишься, так мессадж скинь, что ли,- сказала.

Ильюша концом копья поддел лежащую на земле булаву, выпрямился, расправил плечи, огляделся. Мощный, под стать хозяину, деревянный дом, резные перила, расписанные затейливыми завитушками. Крытая крыша и верхушки деревьев золотились под лучами утреннего солнца, отбрасывая строгие тени на просторный двор.

- Я первым поеду, - сказал он, глядя перед собой и напячивая шлем.- Добрыня одесную, Алеша - замыкающим.

- Я Всеволод, - хмуро подал голос молодой человек.

Илюша, не ответив, тронул сапогами бока мерина.

Добрыня, подъехав, легонько хлопнул студента по спине.

- Побудешь Алешей, значит,-сказал он весело.- А пока что ты замыкающий. То есть - крайний.

Василиса, стоя на крыльце, махала платочком, прижав голову к левому плечу и что -то говоря. Между шеем и плечом у нее был зажат мобильник.

Ехали молча. Широкий проезжий тракт петляя, пробирался через лес. Пышные зеленые кроны нависали над самой дорогой. Илюша приподнимал их копьем, подвигая. Было жарко, стаи беспечной мошкары мельтешили перед глазами. Добрыня снял шлем, расстегнул плащ. Всеволод, а на данный момент - Алеша без стеснения стащил через голову кольчужку. Белая майка с надписью "Сам Дурак" облекала его тощее, но жилистое тело. Лишь Илюша ехал в полном боевом снаряжении. Он был задумчив. Губы его шевелились. Окладистая, расчесанная борода двигалась в такт.

- Далеко ли едем?- поинтересовался Алеша. Поводья он бросил и все внимание уделял приточенному к седлу большому тисовому луку

- До села доедем, там перекур и, по Кощеевой петле прямо на поле и выедем. Часа три лёту,- отозвался Добрыня.

- Рифма к слову цветок,- раздался вдруг голос Ильи.

- Голубок,- отозвался Добрыня.

Алеша раскрыл было рот, но замялся и ничего не сказал. Утренний полевой гул вдруг нарушил звук. Жужжание. Будто один, особо упрямый и настырный шмель старался больше остальных. Алеша посмотрел на Добрыню. Тот ехал молча. Широкая спина Ильюши покачивалась впереди.

Звук нарастал, приближался и через мнгновение из-за ближайшей раскидистой кроны вынырнула ступа.

Алеша приподнялся в стременах, застыл с открытым ртом. Ступа прошла над головами, жутко завалившись набок и затем, натужно взвыв, взмыла над лесом. Из ступы вертикально вверх торчала метла. За метлу костлявой рукой цепко держалась бабка в сиреневом платке. Платок развевался, как парус. Бабка, строго выпрямившись смотрела вдаль.

Алеша шумно сглотнул.

- Вот и я также, когда первый раз увидел.- Усмехнулся Добрыня.- Дай бог памяти, года три назад, недалеко отсюда, на окружной.

- На окружной...,- задумчиво повторил Алеша. Потом встрепенулся: -Поломался что-ли?

- Нет, я же не всегда Добрыней был. Стоял, палочкой махал, в радар глядел. Потом слышу-звук. А потом и бабка вылетела.

- И что?

- Я в машину, мигалку врубил и за ней. Так сюда и приехал.

- А выехать не смог?

Добрыня беззлобно усмехнулся.- Сказки все это,- произнес.- Кто хочет, всегда выедет. Я сам остался.

- А он?- спросил Алеша.

- Ильюша? А он, говорят, всегда здесь был.

Они замолчали. Добрыня наклонился и извлек из сумки пластиковую бутыль, свинтил пробку. Протянул Алеше: "Глотни-ка. Освежись".

Тот принюхался:"Пиво"?

- Брага, - поправил Добрыня.- Кощеевская, фирменная. Как он, гад, ее такую гонит, одному богу известно.

Село возникло вдруг, как будто ниоткуда. Вот только еще сотый раз вильнула тропинка, вот только под мерный цекот копыт проплыла мимо рыжеватая проталина, мелькнул мшистый, похожий на гриб древний валун.