Было тяжело, когда Том наваливался на нее, но отстраняться ему Элиза не позволяла, обнимая крепко, насколько хватало сил. Хрипло стонала, когда он входил и начинал двигаться.

Медленно, размеренно и мощно, просто идеально.

Том вообще был просто идеальный и был только для нее одной.

Чем она его заслужила?

Но его она больше не отпустит.

Он нужен ей был весь. С его не самым лучшим характером, с его проблемами, которые возникали только потому, что он родился не в Чикаго, а в Мюнхене, с его тайнами и вообще весь он.

А Тому нужна была она, Элиза. Глупая Элиза, любящая сладости и играть с детьми, такая же, как и он, любительница поспорить.

Они всегда будут вместе.

Глупо загадывать так далеко вперед, но Элиза сделает абсолютно все, чтобы так и случилось.

- Я люблю тебя, - шепнула она ему перед тем, как уснуть. - Я тебя люблю.

Том лишь поцеловал ее в ответ и тихо сказал на ухо:

- Ich liebe dich.

Элиза не знала, как это переводится, но ведь всегда могла придумать, не правда ли? А утром она обязательно спросит у знакомой, что именно это значит. Возможно, совсем не то, но сейчас Элиза могла верить во что угодно.

***

Голова была тяжелой, словно после похмелья. Элиза не была такой пай-девочкой, какой ее почему-то считали все окружающие. Было в ее жизни и несколько гулянок до утра, но все это казалось таким далеким, словно в прошлой жизни.

Хотя сейчас она вела себя еще хуже: жила с мужчиной, которого была младше почти на десять лет, без брака и была совершенно счастлива. Мама, если узнает о подобном, точно никогда ее не простит.

Элиза расскажет ей все это. Но потом, когда наступит подходящее время. А сейчас она просто хотела быть счастливой. Она хотела всегда быть с Томом.

И никакая эпидемия ее не остановит. Элиза всегда была очень упрямой особой.

Том нашелся на кухне. Сидел за столом и что-то быстро писал на листе бумаги, но, стоило ему заметить Элизу, быстро свернул его и задвинул под пустую сахарницу. Элиза только и успела заметить, что письма было на немецком.

- Привет, - хрипло произнесла она. Горло чуть саднило, как всегда по утрам. - Как спалось?

- Неплохо, - неопределенно пожал плечами Том и пригладил растрепанные волосы. - Как ты?

Элиза улыбнулась. Такого растрепанного и домашнего Тома ей доводилось видеть не слишком часто. На работу он уходил раньше нее самой, выходные совпадали очень редко, а тут он за столом, растрепанный и босой - редкое зрелище.

- Не выспалась, - честно призналась Элиза и села напротив Тома. Больше всего хотелось положить голову на его плечо и заснуть. И спать долго-долго, пока не закончится война и не будет побеждена эпидемия. - Как думаешь, мне дадут сегодня выходной?

- Ты заболела? - обеспокоено спросил Том, касаясь ладонью ее лба. - Температуры, вроде бы, нет.

Элиза покачала головой и поморщилась от тупой боли.

- Нет. Просто я устала.

Но Том все еще встревожено смотрел на нее, сжимая и разжимая кулаки, как всегда делал, когда сильно волновался.

Элиза не смогла сдержать улыбку. Все же безумно приятно, когда о тебе вот так беспокоились.

- Все хорошо, - негромко повторила она и отвела ладонь Тома от своего лба, крепко пожимая его пальцы. - Правда, Том. Я не снимала повязку, всегда мыла руки и без крайней нужды ничего не трогала. Я просто не могла заболеть.

Том покачал головой.

- Мы все еще не знаем, как разносится вирус. Знаем, что воздушно-капельным путем, но не понимаем, почему он такой мощный.

- Идет война, Том. Мы все устали, мы все измучены. Только и всего. Как только закончится этот кошмар, кончится и испанка.

Элиза говорила убежденно, ни секунды не сомневаясь в собственных словах. Как только закончится Великая война - уйдет и испанка. Потому что испанка - это проклятие за эту войну. Пусть началась она и в нейтральной стране*, она все равно была всего лишь расплатой.

- А ты знаешь, как испанку называют в самой Испании? - неожиданно спросил Том.

Почти снова задремавшая Элиза встрепенулась и с удивлением взглянула на него. Том смотрел куда-то в сторону окна, но - Элиза могла поклясться - думал о чем-то своем.

- Нет, - она покачала головой. - А как они ее называют?

- Даже красиво. La Pesadilla, -Том зажмурился, словно перекатывал на языке вкус этого названия, наслаждаясь каждым звуком. - Красиво, правда?

- Очень, - осторожно согласилась Элиза. - Но что оно означает?

Том усмехнулся.

- Ночной кошмар.

Элиза вздрогнула. Определенно на испанском название звучало намного лучше. И насколько же оно было верным, просто в дрожь бросало.

- Она ведь закончится?

Том пожал плечами.

- Не знаю. Может быть, еще пару месяцев? Сомневаюсь, что дольше. Ты знаешь статистику? - он открыл глаза и перевел взгляд на Элизу. - Нет? Я тебе даже завидую.

- Все настолько плохо?

- Все еще хуже. В Барселоне ежедневно умирает больше тысячи человек. Даже в Африке машинист одного из поездов сообщил о смерти шестерых. И это на перегоне в каких-то пять километров.

Элиза поежилась. Голос Тома был совершенно безжизнен. Но от этого спокойного и безэмоционального голоса становилось только страшнее.

- Том, - тихо позвала она его. - Не нужно, пожалуйста.

Том моргнул, словно скидывая с себя морок.

- Да, прости, пожалуйста. Тебе налить чаю?

Элиза отрицательно покачала головой.

- Я не голодна, - сказала она, прислушиваясь к себе.

Есть и правда совершенно не хотелось. Отвращение к еде, которое появилось еще вчера, никуда не делось.

- Обязательно позавтракай, - настоятельно велел Том, поднимаясь и пряча недописанное письмо в карман брюк. - Я пойду - опаздываю на дежурство.

Он почти дежурно поцеловал Элизу в губы, ласково коснулся ее щеки и ушел переодеваться.

- Спаси кого-нибудь, - негромко пожелала она.

Том ее не услышал. Элиза и не хотела, чтобы он ее услышал. Совершенно глупое пожелание, но хотелось верить, что врачи еще могут сделать хоть что-нибудь.

- Обязательно позавтракай, - громко напомнил ей Том и вышел из квартиры.

Элиза осталась одна. Поежилась и обняла себя за плечи.

Немного знобило. Видимо, опять не закрыли окно или сильный порыв ветра... Здесь давно нужен был ремонт.

Когда-нибудь она скажет об этом Тому, но не сейчас. Сейчас они оба слишком заняты. Потом. Через пару месяцев, когда закончится эпидемия.

Пальцы чуть дрожали, когда она затягивала платье, а каблуки казались такими высокими.

Элиза перевела дыхание, пытаясь успокоиться. Голова кружилась, а сердце билось так сильно, что почти оглушало своими ударами.

Ей нужно было на работу.

Но, может, ей позволят пропустить один день? Всего один, никому от этого не будет хуже.

Элиза уже закрывала дверь, когда вспомнила того человека, что видела вчерашним вечером.

Пусть он выживает, пожалуйста.

Она прикоснулась лбом к двери.

Нужно пройти к лестнице и начать спускаться. Это недолго: миновать каких-то четыре этажа. Еще вчера на это потребовалась всего пара минут.

У того человека были совершенно сумасшедшие глаза.

Наверное, у Элизы сейчас точно такие же.

Она отстранилась от двери, спрятала в сумку ключи и, касаясь кончиками пальцев стены, начала медленно спускаться.

Осталась всего пара месяцев.

И они обязательно их переживут.

Ведь любой ночной кошмар обязательно закончится рано или поздно.

Они выживут.

*Помним про военную цензуру: никакой паники среди мирного населения и в рядах армии, а значит, писать об эпидемии можно только про нейтральные страны, в данном случае - Испанию. Поэтому и считается, что именно там был очаг заражения.