- Он врач, - представляю и едва сдерживаю смешок, глядя, как Марк шарахается в сторону, чуть ли не осеняя себя крестным знамением. – Всё, тихо, - опускаясь на одно колено, приставляю указательный палец к губам. – Сейчас поговорю со стариком, и грызитесь, сколько хотите.

Свободную руку запускаю в шерсть Шики, почёсывая пса за ухом.

Недолгие гудки.

- Алло, Марк? Что-то опять случилось?

- Нет, это не Марк.

- Миша? – заминка. – А почему ты звонишь с этого номера?

- Шестое чувство подсказывало, что, если тебе позвоню я, ты проигнорируешь, а потом найдёшь какую-нибудь отговорку.

Снова заминка.

- Так зачем звонишь?

- Хотел поинтересоваться, коим образом к Артёму попал мой номер?

- Какой Артём?

- Старик, ты же знаешь, я враньё и через трубку почувствую.

Больше отпираться не стал.

- Это я дал.

- Да? – иронизирую, снова поднимаясь и начиная ходить взад-вперёд. – Мне интересно, а кто дал тебе такое право?

Засовываю руку в карман и крепко сжимаю захваченную откуда-то на автомате зажигалку.

- Тебе это нужно, - констатирует сухим голосом. – К тому же он пригласил твоих родителей.

Ту-дух. Сердце ушло в пятки и вернулось обратно.

- Ты… ты серьёзно? – вытаскивая руки из кармана, несильно дёргаю себя за лохматую прядь.

- Серьёзно.

- О Боже…

Чувствую, что у меня начинается какой-то мандраж.

Больше ничего не говоря, отключаюсь. Кидаю телефон владельцу и, наплевав на штаны, опускаюсь на колени, прикасаясь своим лбом ко лбу Локи. Он спокойнее.

Это умиротворяет, а главное, позволяет сосредоточиться.

- Миш? – с лёгким беспокойством зовёт Ваня.

Отмахиваюсь:

- Помолчи, пожалуйста, мне нужно подумать.

Мне действительно нужно подумать.

========== Т.о. 9: Право выбора ==========

Сегодня вторник, а значит, свадьба через два дня. Плюс сутки ехать. Мы заказали два билета на пять часов вечера, а я вроде бы успокоился. Да уж, трус трусом – боюсь встретиться с собственными родителями. А ведь уже пять лет прошло.

Что они скажут, увидев меня, – вот то, чего я боюсь больше всего. Ваня поддерживает как может, он даже остался ночевать на два дня, а в последний раз, когда я ему звонил, а это было совсем недавно, он одевался.

Подарок мы выбрали банальнейший - конверт с деньгами. Немного подумав, я ещё отобрал из тех моих картин, которые лежали дома, самую хорошую, завернул в бумагу и к ней же сзади присобачил тот самый конверт.

Ваня настойчиво предлагал подарить именно «Лодку», намекая на то, что «Прах к праху, прошлое к прошлому», но я упрямо стоял на своём, пока друг не прекратил попытки. Это два разных «прошлых», и не стоит их связывать. Если кому-то и дарить «Ночь перед шабашем», так только Жене, но с ним я связываться точно не собираюсь. Обойдётся. Мои воспоминания принадлежат только мне.

Звоню уже триста пятьдесят второй раз. Наверное…

- Да, уже собираюсь. Нет, ещё не готов. Билеты на пять вечера, сиди и не паникуй. Да, осталось ещё четыре с половиной часа, - мгновенно, почти заученно пробормотали в трубку.

Ванька, кажется, даже не оторвался от какого-то дела. Иногда он демонстрирует прямо-таки железное терпение, особенно в то время, как мне, на манер Спайдермена, хочется залезть на стены и прыгать по потолку.

- А через сколько у меня будешь?

- Через полчаса. Андрей обещал подвезти.

Про то, что я еду на свадьбу бывшего друга, по крайней мере они думали, что «бывшего», знали все мои близкие люди. Но опять же – рабочие будни, дел по горло, поэтому, выпрашивая свободную минутку, они звонили и подбадривали. Мда, интересно, а что бы они сказали, узнай, что меня там ждут не только Тёма с невестой, но и последствия каминг-аута? Об этом знал лишь Ваня, наверное, поэтому и не нагрубивший сейчас, когда я начал названивать через каждые пять-десять минут.

Отключаюсь, слыша, как где-то рядом копошатся собаки. Выхожу из кухни в коридор, громко командуя:

- Псины, ко мне.

Питомцы уже привыкли, что, когда я так говорю, выполнять команду должны оба. Смысл-то звать каждого по имени? Они у меня умные.

Звук становится громче, а топот нескольких пар лап - отчётливее. Псинки останавливаются только тогда, когда оказываются в моих объятьях. У Шики в пасти какая-то кость, игрались, скорее всего.

Лохмачу пышные холки и дурачусь с обоими. Это очень успокаивает. Так сказать, прочищает мозги.

Я, когда Марк у меня ночевал, их чуть ли не до полусмерти затискал, совершенно не обращая внимания на холодную войну, которую устроили Ваня и бывший ученик.

Солнечный рыжик до смерти боялся всего, связанного с врачами, и в присутствии представителей медицины чуть ли не молитву про себя читал – чтобы от нечисти защититься. Ваня же на дух терпеть не мог всех геев. Всех, кроме меня. Ну, и Димы, может быть, так как тоже считал его ребёнком. А Марк был геем. Стопроцентным, не всё же мне одному быть представителем секс-меньшинства.

У него там что-то, связанное с женщинами, было, и в итоге шок, травма, презрение ко всем женщинам, включая сестру и мать. Старик говорил, подключали психиатра – бесполезно, Марк быстро притворился пай-мальчиком, и все дела.

Ваня был категорически против того, чтобы Марк спал со мной в одной кровати, а тот, выставив перед собой подушку, как щит «от сил зла», подкалывал друга как мог.

В итоге я флегматично закрылся вместе с собаками у себя в комнате. Проснулся утром и, когда шел на веранду, чтобы перекурить, чуть не рассмеялся – эти двое так и заснули на полу в зале, причём Марк однозначно пускал слюни на мою подушку. Я потом заставил её постирать.

Слава Богу, хоть на следующий день они разобрались – Ваня, как обычно, устроился в гостиной, а Марк уколесил обратно.

В общем-то, мы весело провели время, а я так и не дочитал расследование Гастона Леру о «Призраке Оперы». Захватывающая вещь, обязательно закончу в поезде.

- С пункта пришлось идти пешком, машины не пропускают.

- Ага, только пустые такси или хозяйские, - пожал плечами. – А если такси с пассажиром, и это не владелец дома, устраивают им проверку. Слышал, что Марк говорил?

- Да, через окно, - поморщился от знакомого имени. – Давай, что ли, убьём время до четырёх часов.

- У меня есть шахматы.

- Пойдём.

Играли в зале на втором этаже – самое удобное место, да и шахматы лежали неподалёку в шкафу. Древняя большая доска с не менее древними фигурками из белого и зелёного мрамора. Не помню, когда и как откопал их в прошлый раз, но восхищался долго. Представляю, сколько бы дали за такой раритет, но ни за что не продам, это же что-то вроде семейной реликвии.

Потом мы перепроверили, всё ли на месте, отдали собак под надзор так вовремя приехавшей домработницы, которая согласилась с этим помочь, заказали такси и отправились на вокзал.

Наши вещи поместились в одну спортивную сумку, которую я из чистой упёртости сам нёс на плече, отдав картину с конвертом блондину.

Честно говоря, я чувствовал себя слегка неуверенно и продолжал мандражировать, поминая добрым словом старика за не вовремя прорезавшуюся честность. Вот не знал бы ничего – ехал бы с лёгким сердцем, а на месте что-нибудь бы придумал. Правду говорят, меньше знаешь – крепче спишь. Любопытство наказуемо.

Какая-то женщина почти загробным голосом объявила, что скоро на такую-то платформу приедет наш поезд. Я закурил из той самой пачки, которую купил перед посещением Альки, – всё не было возможности её вскрыть.

- Будешь? – предлагаю ещё одну.

- Нет, - отзывается, морщась, а потом задумчиво произносит. – Меня примут за твоего бойфренда.

- Мне всё равно, - пофигистически затягиваюсь. – Тебя это напрягает?

Мы стоим, прислонившись к колонне.

- Не очень. Меня не слишком волнует их мнение, - всё-таки берёт сигарету и прикуривает от моей. – Хочу посмотреть на твоих родителей, какие они.

- А ещё сестра.

- Она там будет? – удивляется, чиркая зажигалкой.