Рука чуть подрагивает, пока я подношу горящую спичку к сигарете.

Затягиваюсь, подставляя лицо свежему ветру. Может, хоть он уберёт сонливость.

На улице холодно, так что я зябко передёргиваюсь. Кофе бы не помешал, обязательно сделаю его потом.

И всё-таки в этом одиноком доме очень не хватает собак…

Катя спускается, когда я уже заканчиваю убираться, одновременно жаря яичницу и делая в микроволновке бутерброды с колбасой и сыром.

Очень вкусно – сыр плавится по хлебу, а колбаса лишается доброй доли жира. Причем после такого и обычная «Докторская» становится не хуже той, которая дороже её раза в два. Правда, бутерброды лучше есть горячими, если остынет – вкус уже не тот, а когда ставишь в микроволновку ещё раз - хлеб становится слишком жестким.

Об этом я и рассказал гостье, добавив:

- Так что ты вовремя. Доброе утро.

- Доброе, - сонно отзывается она, а потом целует слегка суховатыми, припухшими ото сна губами.

И снова ни отвращения, ни удовольствия. Простое безразличие, можно сказать, это дружеский поцелуй. То же я бы почувствовал при поцелуе Юли или Вики. Лера - исключение, так как, если бы меня поцеловала она, я бы запаниковал. Всё-таки любить своего отца – немного дико, но всерьёз целовать друга-гея – ещё хуже.

Другое дело, если бы пальцы, вплетающиеся в мою расчёсанную шевелюру, принадлежали понравившемуся мне мужчине, равно как и целующие губы. Совсем другое.

- Почему ты не спишь? – спрашиваю, отрываясь.

Меня так и подмывает вытереть губы, но, естественно, делать этого я не стану.

- Я тебя хотела спросить, - хмыкает она, а потом вдруг переключает тему. – Смотри, сейчас сгорит.

И, бросая всё, бежит к плите.

Всё-таки этому дому, кроме псин, не хватает женской руки. Уже у входа видно, что живёт здесь только мужчина – оно и понятно, даже атмосфера в таких домах другая.

- Фух, чуть не сгорела, - уведомляет она меня, ставя горячую сковородку на доcку.

Тем временем начала пищать микроволновка, и я, по пути скинув жестяные банки в мусорное ведро, вытаскиваю горячие бутерброды. Носом втягиваю запах и блаженно жмурюсь - хорошо-то как.

- Это точно можно есть? - сдерживая улыбку, уточняет Катя, подозрительно осматривая бутерброды.

- Точно, - заверяю и вручаю ей один, чтобы убедилась.

Он, правда, ещё горячий, так что предлагаю перед этим подуть, перемещая из руки в руку.

- И правда вкусно, - удивляется девушка, когда еда немного остывает.

После этого мы садимся за кофейный столик и завтракаем.

- Кать, я ненадолго оставлю тебя одну, мне нужно кое-куда съездить, - отношу мыть тарелку и сковородку. – Через, - мимолётный взгляд на настенные часы, - два часа приедет домработница. Она мой доверенный человек, так что, если попросит тебя выйти, чтобы не мешала, не переживай.

- А ты куда? – подперев рукой щёку, Любарская принялась помешивать остатки налитого мною кофе.

- Неважно, - качаю головой, давая понять, что ответа она всё равно не получит, и ухожу наверх.

Розы, всё такие же свежие, стоят в вазе. Быстро одеваюсь, надевая то же, в чём был ещё в клубе. На столе захватываю резинку, привычным небрежным движением завязывая волосы. Смартфон попадает в карман джинсов, а деньги положу в кардиган. В левой руке розы, правой закрываю дверь на замок. Домработница меня поймёт, а Кате знать необязательно. Я бы мог ещё запариться на тему, что она что-нибудь украдёт, но это не в её стиле – сразу видно.

Прощаясь, выхожу из дома.

Дождь давно закончился, но оставил после себя одуряющий свежий запах. Ещё бы, дорожная пыль после такого ливня осела на землю, и можно сказать, что воздух был кристально чистым. Хотелось потянуться, но мешал букет, поэтому, закрыв дверь на ключ, я бодрым шагом направился к выходу из частной зоны.

Цветочный магазин работает с девяти, но ничего, я подожду, обещал ведь.

По пути заглядываю в круглосуточный магазин, покупая пачку дорогих сигарет и простую зажигалку. Наблюдаю повышенное внимание со стороны тех немногих покупателей, которые закупаются здесь в такое время. Ну да, парня, до крови сжимающего колючие стебли роз и при этом сохраняющего совершенно невозмутимое выражение лица, увидишь не каждый день.

А мне не больно. Почти. Только чуть-чуть покалывает, но не настолько, чтобы хоть немного разжать хватку. Просто сегодня день такой. Не такой, как вчерашний, но отличающийся от завтрашнего.

Неторопливо шагаю к нужному магазину, не решаясь закурить – пальцы и так давно пропитаны никотином, но не хочу портить естественный запах своим дыханием.

За несколько лет лавка вполне себе превратилась в полноценный магазин. Здесь я уж точно смогу купить много красных роз, нужно только подождать.

Без стеснения сажусь на перила, положив цветы на колени. Задумчиво смотрю на исколотую руку и почти на автомате слизываю с израненных пальцев кровь. Она немного солоноватая на вкус – настоящая.

Усмехаюсь – без консервантов и ГМО. Поэтому вампиры и живут так долго.

Губы будто чешутся, как и руки, настолько хочется курить. Сегодня день такой, да?

Не выдерживаю и всё-таки достаю пачку. Верчу в руках, будто примеряюсь. На самом же деле снова задумываюсь. Хотя нет, даже не так. В голове пусто, будто меткий питчер точным броском вышиб из неё всё ненужное, бренное, бессмысленное – а именно - большую часть новостей, полученных мной за последнее время.

В мысли же закрадывается вопрос: «Чего я хочу? Что мне нужно?»

От себя не убежишь, как бы ни хотелось. По собственному опыту знаю, насколько это бесполезно. Забиваешься в самый тёмный угол – туда, где тебя даже искать не станут – не смогут, не догадаются. Но противный едкий внутренний голосок так и верещит тебе то, о чём догадываешься, но пытаешься убежать, сжимая в трясущихся пальцах розовые очки.

Так рождаются ревность, зависть и даже ненависть. Так рушатся самые крепкие союзы, ведь можно было бы просто-напросто поговорить. Поделиться, обсудить, что-то решить – но вместе, а не с тем демоном, который живёт в каждом человеке. Иногда демон действует на благо, иногда наоборот…

- Ох, Миша, ты чего здесь сидишь? – как сквозь вату доносится голос.

Расфокусированный взгляд не желает мгновенно становиться ясным, но я и так понимаю, кто передо мной.

- Утро доброе, тёть Оль, - рассеянно улыбаюсь и, вздохнув, прячу пачку обратно в карман.

Мда, покурил, называется. Жаль.

Вместо неё достаю смарт, смотря на экран. Часы показывают пятнадцать девятого.

- Зашла проверить, всё ли в порядке, - женщина верно поняла моё замешательство. – А ты чего-то хотел?

- Да, - указываю на цветы, одновременно поворачивая руку целой стороной, - мне нужны ещё розы.

На секунду хмурится, заставляя меня сравнить её с Ванькой – до чего же похожи.

- Я поняла, - и больше ни слова.

Чего я хочу? Возможно, это неправильно, но, когда мне хочется помолиться, я прошу Бога о счастье. О той самой белой полосе, по которой, не сворачивая, можно идти вдоль. И если эта полоса настанет, то я, наверное, стану верующим.

Тёть Оля откладывает ключи на полку и жестом приглашает меня войти внутрь, чем я без промедления пользуюсь.

Внутри пахнет потрясающе – и не разберёшь - то ли разбрызган какой-то особенный спрей, то ли естественный запах.

- Мне нужны все красные розы, которые только есть в магазине, - опережаю её вопрос.

Она задумчиво поджимает губы, скорее всего, что-то подсчитывая, а я, пользуясь моментом, беззастенчиво разглядываю мать лучшего друга.

И совсем она не сдала, не постарела, скорее наоборот. Даже не скажешь, что ей давно за тридцать. Ещё бы, избавиться от балласта в виде мужа-алкоголика, который тебя и в грош не ставит, но деньги требует. Ваня как-то недавно упомянул, что тот хахаль, от которого родилась Лиза, образумился, вернулся и снова принялся за активные ухаживания.

Жизнь налаживается. И всё потому, что исчез сдерживающий фактор. Вроде бы уже и не муж, но изменять совесть не позволяет.