*

Я понятия не имела, как связаться с Денали или где они живут. Я отписала Эдварду вопрос о направлении, попросив его проложить для меня дорогу из Сиэтла, пока сама ехала на юго-восток, чтобы объехать Пьюджет Саунд. Он ответил, спросив заодно, против ли я того, чтобы предупредить Денали, что я еду к ним; я сказала, что буду благодарна за это и попросила сказать, что я везу еще одного новорожденного.

Эдвард сообщил мне имена нужных пограничников, чтобы у меня не было проблем с проездом. Я даже не задумалась о трудности перевоза находящегося в середине обращения мистера Клируотера в Канаду и с Канады в Аляску, и ощутила прилив благодарности моему мужу за поддержку.

Он также спросил, хочу ли я встретиться с ним там. “Джанна не может, — отписала я. — Дэвид бы попробовал напасть на нее. А тебе лучше не оставлять ее без присмотра”. Он ответил согласием и спросил, нужно ли мне что-нибудь еще, но мне больше ничего не требовалось. “Люблю тебя”, — отправила я последнее сообщение. Эдвард ответил тем же, после чего мой телефон отправился в сумку.

Через сорок миль мне пришлось остановиться на заправку. К счастью, над станцией небо было густо затянуто облаками, а на самой заправке почти никого не было. Я закрыла дверь за собой так быстро, как только могла, выходя из машины, и сделала несколько глотков воздуха с запахом дыма. Только еле уловимый запах крови от тех капель, что остались у меня на рукавах, когда я паковала мистера Клируотера, накалял атмосферу, но с этим я могла справиться. Я заполнила бак и понадеялась, что служащий станции подумает, что на рукаве у меня краска. Повезло, что блузка был темно-коричневой: она выглядела мокрой, но не обязательно от крови.

Я забралась обратно в машину и использовала воздух в легких, чтобы обратиться к мистеру Клируотеру.

— Я Белла, дочь Чарли Свона, — сказала я, — я вампир, а вы сейчас превращаетесь в вампира. Ваши дети — оборотни. Ли потеряла контроль и ранила вас, а это был единственный способ вас спасти. Я не могу много говорить, поскольку запах вашей крови может привести к тому, что я тоже нападу на вас.

Мистер Клируотер издал озадаченный приглушенный звук, но мне больше нечего было ему сказать.

Через несколько часов я решила открыть окно, высунувшись и вдохнув воздуха, свободного от запаха крови. Это сработало. С чистым воздухом в легких я продолжила:

— Мистер Клируотер, я везу вас на Аляску. Некоторые вампиры являются друзьями моей семьи, они живут там и позаботятся о вас. Быть новорожденным вампиром трудно, особенно если вы не готовились заранее, так что вам понадобится помощь.

Я снова высунулась глотнуть воздуха, после чего продолжила говорить. Я кратко рассказала ему о вампирах все, что нужно знать, а также упомянула о статусе стаи оборотней.

Моя машина переехала границу, где у меня проверили документы, и я оказалась на территории Британской Колумбии, продолжая по пути разговаривать с мистером Клируотером и периодически высовывая голову в окно в попытках уменьшить боль от жажды.

— Пожалуйста, не говорите моим друзьям, что вы из племени оборотней, — сказала я. — Будет безопасней, если они не будут знать.

Я объяснила про Аро, потом для уверенности повторила еще раз, на случай, если он из-за боли обращения пока еще не может цельно соображать.

— Скажите им, что вы из Форкса, что я знаю вас через Чарли, что наткнулась на вас, когда вы вели своего тринадцатилетнего сына на Спейс-Нидл — кстати, по возможности не называйте им имя Сета — и пошла с вами, потом вас сбила машина и я обратила вас, чтобы спасти.

Поездка до Фэрбенкса заняла у меня два дня, так что обращение мистера Клируотера еще шло. Я не хотела, чтобы Дэвид убил его, так что не поехала прямо до дома ковена, а припарковалась на краю национального парка Денали и стала ждать.

Никто не должен был нам помешать, поэтому я размотала одеяло и веревки. Глаза у него были закатившимися, одежда все еще висела лохмотьями и была покрыта кровью, однако раны уже все затянулись и даже цвет кожи никак не говорил, что они вообще были. Цвет кожи по большей части уже просветлел — мелалин растворялся по мере того, как кровь преобразовывалась в топливо для вампира. Она уже был лишь слегка бежевая, и все. Я вытащила из туманных воспоминаний мысль, что примерно такой была кожа Лорана, и задумалась, является ли такой оттенок следствием незавершенности обращения или же того, что мистер Клируотер — коренной американец. Я выглядела куда бледнее его, однако я и человеком была достаточно бледной, к тому же европеоидной расы.

По моим оценкам, мистеру Клируотеру было лет примерно от тридцати пяти до сорока пяти, однако трансформация сгладила его черты и состояние кожи лица, так что теперь он выглядел лет на десять моложе предполагаемого возраста, эффект, который я ранее не замечала, поскольку он не сильно выделялся у тех, кто был обращен в молодости или в неизвестном мне возрасте. Я могла видеть, как его лицо становиться более симметричным. Словно в покадровой съемке его нос постепенно выпрямлялся, немного сдвинулся левый глаз, морщины разглаживались, постепенно исчезая.

Мне внезапно пришло в голову, что я не знаю его имени. Он был другом Чарли, так что я должна была его слышать, но сама всегда обращалась к нему как “мистер Клируотер” на письме, и не могла заставить свою человеческую память выучить его полное имя. Скорее всего, вряд ли он это забудет, так что он скажет мне, когда обращение завершится.

Он был удивительно тих. Я кричала больше даже со скидкой на мою частичную бессознательность. И он вообще ничего не говорил. Только иногда стонал.

Я все еще могла слышать, как бьется его сердце, так что он не умирал и не должен был умереть. Я ждала, затаив дыхание.

*

На рассвете последнего дня обращения мистера Клируотера я получила серию смс от Рейчел: все живущие за пределами резервации, кроме кузена Мэрилин, прибыли, и от капли яда на неповрежденную кожу “немного больно, но не слишком, и теперь все они пушистики”. Она также сообщила, что Бекки — черная “как Сэм, так что я единственная с белым мехом, хотя Нина тоже светлая, с небольшим желтым оттенком”.

Близнецы, похоже, не разделили между собой власть альфы. Она осталась целиком у Рейчел. Они рассмотрели возможность как-то разделить стаю пополам, чтобы сделать ее более управляемой. Муж Бекки, Калеб, попал в стаю с изумлением, но поскольку я покрывала все его расходы, его основные протесты, что он будет тут отдыхать вместо работы, никто, даже Бекки, не воспринял всерьез. Я не сказала, что буду рада, если придется покрывать деньги на инструктаж по серфингу дольше, чем ожидается, если он будет терять клиентов.

Сью Клируотер, маме Ли и Сета, рассказали о ситуации с ее мужем, и она отреагировала так, словно он умер — что явно не слишком подходит для позднейшего счастливого воссоединения.

Это натолкнуло меня на мысль, возможно ли, что мистер Клируотер, как вампир, нашел бы сверхъестественную пару в лице своей жены. Казалось, что особых причин для этого нет. Было бы милосердно предположить, что они любили друг друга, но только как люди — а я знала, что все человеческие привычки быстро исчезают, когда сознание хотя бы на несколько секунд захватывают сверхощущения вампира. Я знала, что людская любовь может испариться и под меньшим давлением, и что такое может случиться не раз в жизни.

Никто из старших Клируотеров, насколько я знала, не обладал необычной красотой или чем-то подобным, что могло бы коррелировать для обращения, как оно обычно проходит. Это означало, что если моя гипотеза о том, как создаются связи в паре у вампиров, верна, было бы крайне маловероятно, что мистер Клируотер будет привязан к миссис Клируотер, как Эдвард ко мне.

У меня было сильное искушение сказать себе: “Но если Сью действительно любит его, она будет рада, что он вообще жив!”. Но, если верить Рейчел, она отреагировала не так, словно биение сердца или температура выше определенной отметки почему-то важнее способности ходить, думать и говорить. И в любом случае, даже если она не рассматривает своего мужа-вампира как живое существо, известно, что настоящая любовь совсем не так самоотверженна, как книжная.