Она взглянула на коробку из-под цветных линз как на жуткого паука и начала есть быстрее. Закончила с легкодоступными частями, хотя можно было еще аккуратно достать немного из-под панциря.

— Каллен, говоришь? — спросила она, приступив к спарже.

— Да, это фамилия мужа, — ответила я, — его зовут Эдвард.

— И сколько лет этому Эдварду? — задала вопрос Рейчел, произнеся имя с некоторым отвращением.

— Он старше меня. Хотя выглядит хорошо сохранившимся, — уведомила я ее. Она взяла у меня кусочек филе, как я ей и предлагала, и обмакнула в соус тартар, с которым принесли блюдо.

— Ты завтракала? — спросила я.

— Да, завтракала, просто… внезапно так проголодалась… — пробубнила Рейчел, прозвучав так, словно ее аппетит озадачил ее так же, как и меня. Она съела рыбу и взяла еще кусочек. Кажется,через стол я чувствовала, что ее температура поднимается…

У меня не было информации о том, увеличивает ли активация аппетит. Возможно, никто никогда не считал важным упомянуть это на фоне части “превращается в гигантского волка”. Или же она была голодна просто так. Но голод рос, похоже, весьма быстро.

Лучше проявить излишнюю предосторожность.

Я полезла в сумочку, достала чек на сто долларов и положила на стол.

— Рейчел, нам нужно уходить отсюда, прямо сейчас.

— Что?

— Мы в центре Спокана, а у тебя проявляются определенные симптомы после времяпровождения рядом… со мной, — ответила я. — Так что пора из этого центра убираться. Прямо сейчас.

Рейчел смотрела на меня так, словно получила удар поддых. Будто бы я ее ударила. Шокированная, не желающая верить, но все же верящая, она вряд ли была больше поражена, если бы даже узнала, что ее отец или сестра-близнец умерли или нечто подобное.

Я ощутила укол вины, но необходимость убрать ее в безопасное место была сильнее нужды в извинениях за уже сделанное, к тому же это ее не убьет…

— Рейчел, надо уходить, — повторила я. Наконец она поднялась с таким видом, будто у нее кружится голова. Она сумела последовать за мной к машине без моей помощи и села на пассажирское сиденье, даже не взглянув на ремень безопасности. Я не стала обращать внимание на эту ее плохую привычку, просто села и повела машину через дорожный поток так быстро, как только могла. Я проехала на четыре красных светофора, разогнавшись так, как не одобряла в манере езды Эдварда. Рейчел дрожала на своем сиденье, по ее лицу тек пот, но трансформации пока не происходило. Возможно, процесс занимает определенное время, и у нее только начальная стадия.

Я пересекла границу штата Айдахо и поехала в национальный лес, где остановилась и выскочила из машины. Я за руку потянула Рейчел к деревьям, она спотыкалась, но я отчаянно старалась увести ее подальше, чтобы нас не было видно с дороги. Пытаясь уловить звуки туристов или лесных рейнджеров, я взяла ее на руки и понесла в чащу.

*

Я нашла место, где, судя по виду и запаху, люди бывали редко — по крайней мере с прошлого дождя, это было не идеально, но хоть как-то. Рейчел выглядела больной, но не смертельно. Ее сердце быстро билось, но не быстрее, чем у здорового человека в условиях стресса. Она странно дышала, но не более странно, чем когда пыталась избежать запаха моего “парфюма”. Она села на землю, скрестив ноги и держась за свои лодыжки, рассеянно смотря на деревья.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила я после двухминутного молчания.

— У меня занятие после обеда, — слабо ответила она.

— Учишься летом?

— Не люблю ездить домой, — сказала она, — напоминает мне о маме…

Я знала, что жена Билли умерла, но по какой-то причине никогда не задумывалась, что это значит для его детей.

— Как ты себя чувствуешь? — задала я вопрос еще раз.

— Неправильно. Слишком… Слишком не так. Одинокой, — ответила она.

— Я здесь.

— Я знаю, — огрызнулась она, — но ты спросила про мои ощущения, и я тебе ответила именно про них, а не о том, знаю ли я про твое присутствие!

— Хорошо, что ты имеешь в виду под “одинокой”?

— Это… это… так, как я всегда считала, смогу почувствовать, если что-то случится с Бекки, — прошептала она. — В историях, не тех, что ходят среди племени, а других, существовала мистическая связь между близнецами, каждый из которых знал, что происходит с другим, знал, если что-то плохое случилось — мы не были такими, однажды Бекки сломала руку, упав с лестницы, а я в этот момент лазила по деревьям и ни о чем не подозревала еще час, пока мне не сказали. Я ничего не ощутила. Но я думала, что связь между нами существует, и сейчас такое ощущение, будто бы она умерла.

Рейчел захныкала. Слова лились из нее бессвязным потоком.

— Скажи мне номер, я позвоню ей убедиться, что все в порядке, — мягко предложила я.

— Собираешься и с ней это провернуть? — прорычала Рейчел. — Что с тобой не так? Ты же знала, что это произойдет, не так ли? Белла, какого черта, у меня гребаное занятие после обеда.

— Существуют другие вампиры, — тихо сказала я. — Последний раз, когда они нашли оборотней, те были уничтожены. Я хочу, чтобы вы могли защитить себя. Насколько я знаю, Бекки жива. Я хочу, чтобы она таковой и оставалась, как и твой брат, и все, до кого я только смогу дотянуться.

— То есть решением проблемы с вампирами, которым не нравятся оборотни, ты избрала создание оборотней? — с недоверием возмутилась Рейчел.

От нее явно шло избыточное тепло; мне уже определенно не мерещилось. Она походила на открытую духовку.

Я повторила свою речь о том, как мало значения для Вольтури имеет факт, пробудились ли волки, или нет. Рейчел выслушала, но это не произвело на нее особого впечатления. Она холодно смотрела на меня, когда я перечислила унизительные факты об этике типичного вампира и недостатке защиты у непробудившихся волков.

— И еще я слышала, что если оборачиваться регулярно, ты не будешь стареть. Ты сможешь жить вечно, — добавила я.

— Вот так? — спросила она жалобно. — Хочешь, чтобы я жила вечно с ощущением, будто у меня дыра в груди?

— Возможно, это пройдет, когда ты полностью пробудишься, — попыталась я подбодрить ее. — Или когда появятся другие волки. Думаю, вы должны жить в стаях; поэтому данное ощущение может просто сигнализировать, что у тебя пока нет своей стаи.

Она заскулила и упала наземь.

— Оставь меня одну.

— Не думаю, что это хорошая идея, ты можешь быть дезориентирована при трансформации, или это может занять много времени, тогда мне придется принести тебе еду, или…

— Я сказала тебе уйти! — зарычала Рейчел и взорвалась.

*

Трансформация была безумно быстрой. Только вампирское зрение дало мне возможность рассмотреть все подробно. Рейчел исчезла в облаке белой шерсти, мгновенно выросшей на пару ярдов во всех направлениях. Обрывки одежды разлетелись от нее, оставшись висеть на ветках деревьев и лежать на земле. Потом шерсть словно бы неравномерно сжалась обратно, формируя фигуру волчицы. Но не обычной: она была раз в шесть-семь больше той евразийской разновидности, что служила мне пищей в Норвегии. Она была размером с медведя — и немалого.

Слишком быстро, чтобы я могла среагировать, она махнула лапой и ударила меня по лицу.

На моей щеке появилось несколько глубоких ран; правый глаз вышел из строя, сузив область моего зрения на треть и убрав глубину. Боль прорвалась сквозь изумление…

Рейчел зарычала и потянула лапу обратно. В моем сознании жажда убить ее боролась с инстинктом убежать. Учитывая раны, шок и факт, что она пахла сильнее чем раньше, пахла опасно, пахла врагом, у меня не было возможности задуматься — может ли она успокоиться? Планировала ли она ударить меня один раз? Планировала ли вообще хоть что-то?

Я сорвалась с места.

Рейчел бросилась за мной, и она была быстрее, но даже с одним вышедшим из строя глазом я все еще была меньше, ловчее и могла пробираться сквозь заросли, а не проламываться через них. Я слышала, как ветви хлещут по ее шерсти, когда она гналась за мной. Они замедляли ее достаточно, чтобы я могла держаться впереди.