Эмметт хотел рассказать мне свою историю до того, как я пройду обращение — по его мнению, мое обращение должно было больше всего походить на его, нежели на чье-либо еще. В конце концов, Розали нашла его и полюбила до того, как принесла Карлайлу — и была с ним, когда он проходил обращение.

Как я уже знала, на него напал медведь. Когда Эмметт уже терял сознание, он услышал то, что счел звуками еще одного зверя, который дрался с медведем за добычу. Конечно же, это была Розали, которая быстро разобралась с медведем и подняла Эмметта, чтобы отнести его к ней домой. Он ощущал это как полет и сумел открыть глаза — и потом изо всех сил сражался, чтобы удерживать их открытыми, глядя на лицо Розали.

Он считал ее ангелом и недоумевал, почему она не поднимается в воздух.

— А потом она принесла меня к Богу, — поведал он со смехом. Данное впечатление от Карлайла (вполне приемлемое, предположила я, учитывая, что Эмметт потерял много крови и уже расценивал Розали в качестве ангела) заставило его верить, когда трансформация началась, что его сослали в Ад. Но, как он сказал, в Аду было не так плохо, потому что его “ангел” оставался с ним — каждый раз когда “Бог” приходил посмотреть на его прогресс. Эмметт боялся, что она уйдет, но этого не произошло. Так что, несмотря на ощущение адского огня, он считал свою судьбу достаточно милосердной. И, когда все закончилось, удивительно хорошо отреагировал на сообщение о том, что он теперь вампир. Хотя (он несколько некстати усмехнулся) у него были определенные трудности с адаптацией к стилю жизни Карлайла.

Когда Эмметт закончил, я поблагодарила его за историю и отправилась прямиком к Эдварду.

— Когда я буду проходить обращение, — спросила я, — ты будешь со мной?

— Да, — тут же ответил он, хотя прозвучало так, словно для него было трудно произнести это слово.

Я поморщилась.

— Я знаю, что со мной будет ужасно находится рядом, когда я выйду из комы и буду кричать, рыдать и все такое, но… вроде бы Эмметту это помогло.

Эдвард кивнул и заключил меня в объятиях, в которых я благодарно расположилась.

— Я буду с тобой, — пообещал он.

— И Розали говорила, что могла слышать то, что вы с Карлайлом говорили ей, когда…

— Я буду говорить с тобой, — сказал он, поняв, что я имею в виду, — это поможет тебе отвлечься.

— И если это ощущается как огонь… — сказала я, положив руку ему на щеку, — ты довольно холодный, — отметила я, ощущая робость, — пробовали это? Охлаждать тех, кто проходит обращение?

— Нет, не пробовали, — медленно произнес он, — но это не настоящее тепло, просто такое ощущение.

— Можно хотя бы попробовать? Я прошу прощения, я уверена, что для тебя это будет столь же ужасно, как и для меня, но…

Эдвард покачал головой.

— Я буду держать тебя, когда это будет происходить, — прошептал он, перебирая мои волосы.

Май закончился, начался июнь.

*

Учебный год подходил к концу. Начали распространяться руководства по сдаче выпускных экзаменов. Продавались учебники. Везде обсуждались планы на лето, с восторженными или завистливыми выражениями лиц, в зависимости от того, о чьих именно планах шла речь. Новость о моем путешествии по Европе с Калленами принесла мне несколько настолько пугающих завистливых взглядов, что я задумалась о том, чтобы рассказать еще и о трех днях пытки вампирским ядом. Но, конечно же, это осталось в строжайшем секрете.

Хотя Джанне я рассказала, частично надеясь, что Вольтури читают ее переписку — это бы убедило их, что дата назначена, и что я еще недолго пробуду человеком-который-знает. Я не назвала точного адреса того места в Норвегии, но упомянула, что “собираемся забраться севернее” и что, скорее всего, моей первой добычей будет лось.

Экзамены прошли, как и вечеринки в честь окончания учебного года, на нескольких из которых побывали и мы с Эдвардом. Розали, Эмметт и Джаспер, которые были в старшем классе, тогда как Элис и Эдвард были в том же, что и я, выпустились. Мы ходили посмотреть на их церемонию выпуска, и я задумалась, как много раз каждый из них получал шляпу и мантию выпускника, выслушивая похожие речи для выпускников, проходя через те же этапы. Я позже задала этот вопрос Розали и она ответила:

— Я? Тьфу, слишком много.

— Почему тогда ты продолжаешь ходить в школу? В колледже было бы интересней, разве нет? — осведомилась я.

— Именно. Просто пару раз были проблемы с тем, что в вымышленную школу звонили, так что теперь я год-два отсиживаю здесь, — она махнула в сторону школьного здания, — а потом уже с данной легендой иду в колледж.

Прощаться с Чарли было тяжело, пусть и привычно. Я уезжала от него надолго после сравнительно коротких визитов каждое лето, сколько себя помнила — в этот раз отличие было только во времени года. И в этот раз я знала кое-что, чего он не знал: я могла больше не увидеть его лично еще несколько лет — или вообще никогда.

Я обняла его лишний раз. Это было все, что я могла сделать.

Каллены укрыли всю мебель в доме тканью, защитив ее от пыли, загрузили три арендованных автомобиля сумками, чемоданами и коробками. Я спросила как много домов, уставленных мебелью и прочими вещами, которые сложно брать с собой, у них разбросано по миру.

— Если исключить один арендованный и считать тот, что приобрели в Норвегии, — ответил Эдвард, — то двенадцать.

Я присвистнула. Он засмеялся и поцеловал меня. Мы ехали в одной машине с Элис; Карлайл с Эсме в другой, Джаспер, Эмметт и Розали делили последнюю. (Я подозревала, что Джаспер поехал не с нами потому что для него было слишком трудно долго находится в замкнутом пространстве рядом со мной. Хотя скоро это перестанет быть проблемой.)

Мы прибыли в аэропорт, прошли через охрану с минимальными подозрениями, сели в самолет — снова первый класс — и вылетели в Норвегию. У нас было несколько пересадок, и наконец мы приземлились в аэропорту Бергена. Все Каллены выучили норвежский на случай, если надо будет общаться с персоналом аэропорта, хотя Элис сказала, что их акценты ужасны, из-за обучения только по книгам при ограниченном времени. Я молчала, позволив им говорить за меня. Позже будет отличная возможность учить языки эффективней.

Дом был большим и сделанным из дерева. Эсме, казалось, влюбилась в него, едва мы только подъехали на взятых напрокат машинах. (Розали планировала позже приобрести машину, но сейчас проще было взять напрокат, учитывая то, какие автомобили предпочитали покупать Каллены.)

Пока Карлайл готовил место для моего обращения и распаковывал необходимое оборудование для введения в кому, Эдвард сгреб меня в охапку, и мы пробежались вдоль ближайшей береговой линии, чтобы я могла насладиться видом.

Фьорды были великолепны.

Когда Эдвард получил от Карлайла ментальное сообщение, что все подготовлено, он прошептал мне на ухо:

— Как только будешь готова, Белла.

Была ли я готова? Я откинулась на Эдварда и задумалась об этом. Я в достаточной мере уверена, что быть вампиром прекрасно. Но боялась процесса обращения.

Три дня, не считая времени комы.

— Обращение нельзя остановить, если оно уже началось, так? — спросила я. Если бы я получила подтверждение, что я пройду весь процесс, нравится мне это или нет, в целости и психически здоровой… это было бы отлично. Но если бы существовал хотя бы небольшой шанс, что я буду умолять до тех пор пока Эдвард не остановит это и обратит процесс, то все было бы зря.

— Нет, — ответил он, — Белла, ты можешь все отменить, если хочешь. Я обещаю, что не позволю никому укорить тебя за это. Решение целиком за тобой. Если хочешь подождать, или изменить свое решение, мы можем просто продолжить путешествие по Европе, а твое сердце будет продолжать биться. Ты вовсе не обязана это делать.

— Я хочу быть вампиром, — сказала я, — я просто … немного боюсь тех шагов, которые мне нужно сделать для этого.

Он поцеловал мои волосы.

— Ты не обязана это делать, — повторил он.

— Но я сделаю, — твердо сказала я. И продолжила уже с меньшей уверенностью: — И ты будешь со мной.