*

В машине между вампирами завязался еще один слишком быстрый для меня разговор, и я раздраженно нахмурилась. Это была хорошая идея, или нет? Если и было нечто, что могло волновать Джеймса больше, чем мое убийство, то, конечно, это была бы Виктория — если у нас был выигрыш по времени, пятеро Калленов могли бы пойти и захватить ее, при этом двое оставшихся по-прежнему превосходили Джеймса по численности, если бы он внезапно решил двинуться ко мне. И тогда у нас был бы козырь или приманка для Джеймса, в зависимости от того, пропустила ли я нечто важное — и я бы хотела, чтобы мне об этом сказали. Я вслушалась внимательнее. Слова, которые я могла разобрать, были имена — Калленов и членов другого ковена, — и почти ничего мне не говорили.

— Эй, — сказала я, — мне не нравится, что меня так исключили из разговора.

— Извини, Белла, — откликнулась Элис, — нам нравится твоя идея. Мы обсуждаем стратегию — кто должен остаться и присмотреть за тобой, а кто пойдет на захват, как удержать ее и что делать дальше.

— Можно ли удержать вампира как-нибудь, кроме, ну, физического удержания? — спросила я, изобразив, как хватают за запястье.

— Не совсем — по крайней мере, не с нашими силами. — ответил Эмметт. — Но двое справятся, особенно если один из них — Джаспер.

— Если Лоран останется в стороне, значит, нам пятерым нужно будет разделиться — для уверенности, что он не освободит Викторию, и не доберется до тебя. — бормотал Эдвард. — Если Джаспер, и, положим, Эсме, будут сдерживать Викторию, а мы с Элис будем следить за тобой, а Эмметт, Розали и Карлайл будут все вместе противостоять Джеймсу… Один из них должен будет постоянно быть на связи с Элис, чтобы она их направляла. Или, возможно, Элис должна идти, и Карлайл или Розали — остаться с тобой… — он волновался, но уже не был настолько в страхе за меня и в ярости по отношению к Джеймсу. Это уже было планирование, а не отчаянное бегство.

— Куда мы направляемся? — спросила я, сделав ударение на этих словах.

— Ой, — Эдвард нахмурился и стал постепенно снижать скорость. — Я ехал в аэропорт. Полагаю, нам нужно отвезти тебя домой. Ты можешь сказать Чарли, что хочешь, чтобы Элис осталась у вас ночевать, а я залезу через окно, — предложил он. Джип уже ехал достаточно медленно для того, чтобы совершить безопасный разворот.

— Это сработает, — согласилась я. — Как мы предотвратим возможность того, что Джеймс возьмет Чарли в заложники, пока я буду в школе? Может, мне сказаться больной? — Элис видела, что если вампир обнимет меня на несколько минут до того, как я скажу Чарли, что плохо себя чувствую, то я буду достаточно холодной, чтобы он позволил мне остаться дома. Она сможет открыто быть рядом со мной, получив “разрешение” Карлайла по телефону, и возражая, что меня нельзя оставлять дома одну, пока Чарли будет на работе. Разумеется, Эдвард в это время будет прятаться.

— А нужно ли нам вообще оставлять в живых Викторию? — спросил Эмметт. — Пока она будет похищена, будут заняты два наших бойца. Думаю, стоит ее убить. Но сначала взять немного ее волос, чтобы показать, что мы добрались до нее, и, возможно, держать ее достаточно долго для того, чтобы задать несколько личных вопросов, а Эд вытащит нам ответы, чтобы доказать Джеймсу, что мы ее где-то держим. Но потом — я имею в виду, понимаете, Джеймса-то нам все равно придется убить. А она с этим не смирится. В общем, лучше раньше чем позже.

Похоже, что Эдвард и Элис всерьез рассматривали этот вариант. Меня же немного мутило от разработки плана убийства Виктории. Я знала, что она была убийцей, и, скорее всего, не имела реального шанса перестать ею быть; и что она не смирится так легко со смертью своей половинки, что было необходимо для самосохранения… Но ведь Виктория лично мне еще ничего не сделала, даже не выражала такого намерения, что совершенно меняло дело. Но я ничего не сказала. “Я хочу жить,” — сказала я себе. И это было правдой: тот дискомфорт, который я испытывала от обсуждения смерти Виктории был несравним с тем страхом, который я испытала, когда Джеймс смотрел на меня, как на изысканное лакомство.

Кого бы она ни съела следующим, он, скорее всего, тоже хотел бы жить.

*

До моего дома Эдвард ехал менее безумно. По дороге Эмметт позвонил жене, произнес Розали несколько преувеличенных комплиментов, что позволило ей уйти из радиуса слышимости Лорана под благовидным предлогом. Затем Эмметт изложил ей свой план. Мы добрались до моего дома около десяти, и я впорхнула внутрь, под руку с Элис, умоляя Чарли разрешить ей остаться у нас ночевать, и очень надеясь на мои ограниченные актерские способности. Элис была гораздо лучше в этом, чем я, и ворковала что-то о маникюре, и как она мечтает расчесать мне волосы, так как у нее самой они недостаточно длинные, а Розали и Эсме ей свои прически не доверяют, и что надо бы перемыть кости ее парню с кем-нибудь, кто не живет в том же доме, и… — Чарли наконец махнул рукой, отправляя нас наверх, перегруженный девчачьими волнениями. Элис проводила меня наверх с ликующим визгом, без которого, как я подумала, можно было и обойтись.

Когда мы добрались до моей комнаты, Эдвард уже ждал там — мерил комнату шагами.

— Пожалуйста, ты не мог бы повернуться к какой-нибудь одной стене на то время, пока я переоденусь? — намекнула ему я. Он слегка вздохнул, и послушно отвернулся к двери шкафа. Я с признательностью переоделась в пижаму — я вообще-то хотела бы еще принять душ, но я не была уверена, что Эдвард сможет так долго вынести мое отсутствие, пока хотя бы немного не успокоится. Душ может подождать. Если у вампиров и были какие-то проблемы с моим запахом, то уж точно не отвращение. Моя одежда была испачкана на тех местах, где я сидела на поле, и пропитана потом, который был результатом страха за свою жизнь. Я бросила ее в корзину для белья.

Как только Элис увидела, что Лоран покинул дом Калленов, она позвонила Эсме и попросила сумку с необходимыми вещами для того, чтобы остаться у меня ночевать (которая, ко всему прочему, включала в себя вещи, не очень-то необходимые ей ночью — типа нескольких тысяч долларов наличными, на случай экстренного побега). Эсме пришлось пару минут поболтать с Чарли о том, что ее глупая дочурка неожиданно собралась у меня переночевать, и даже вещи не собрала для этого, ха-ха-ха, и она просто занесет нам сумку и уйдет. Она оставила нам вещи, поцеловала Элис и Эдварда, потрепала мне волосы, и ушла. Чтобы помочь убить Викторию.

Я надеялась, что Виктория никого из них не убьет.

Пятерых вампиров, включая Джаспера, должно быть достаточно, чтобы победить того, у кого нет особых способностей или того, кто не знает, что его намерения уже известны нам через Эдварда или Элис. Должно быть достаточно. И если они не умрут, а просто будут разорваны на части, их можно будет просто сложить заново — она не сможет растереть их в пыль или сжечь…

Было больно думать об этом. Я улеглась в постель и положила голову на подушку. Элис встала у окна, а Эдвард у двери, бдительные и неспящие, и я уснула.

*

Эдвард и Элис постоянно пребывали около меня следующие три дня, которые я провела в своей комнате (отлучаясь в ванную). Эдвард наградил Элис яростным взглядом, когда она предположила, что я, возможно, могу ходить в ванную сама, если Элис видит, что Джеймса там нет, и впоследствии она ходила со мной; спустя некоторое время я к этому привыкла. Они прятались, когда Чарли был рядом; к счастью, он не заходил в комнату.

В понедельник, рано утром, Эдвард быстро передал свои обязанности охранника Карлайлу, чтобы реализовать идею Эмметта с получением личной информации от Виктории без ее восторженного сотрудничества. Он вернулся пару часов спустя, мрачным, но выглядел немного более довольным общим состоянием мира и населяющими его враждебными вампирами. У Виктории был телефон, но не было номера для связи с Джеймсом: предполагалось, что он позвонит ей сам. Так что не вышло сразу же использовать ее, чтобы заманить Джеймса в ловушку. Она была полезна только как способ вывести его из себя, когда придет время сражения.