Эдвард кивнул и осторожно улыбнулся. Затем улыбка пропала.

“Что такое?” — просигналила я встревоженно.

— Бежим, — шепнул он в ответ, его руки не могли двигаться бесшумно, так как он схватил меня за руку и потащил за собой. Я не смогла бы угнаться за ним при его максимальной скорости, но он не собирался бросать меня.

— Я тебя замедляю. Нам надо разделиться, он не сможет отследить меня, или догнать тебя… — начала говорить я. Я не знаю, почему мы бежали, и что он услышал, но я не успела даже убедить Эдварда отпустить мою руку и побежать в другую сторону, как на нас напали сзади.

Я резко оглянулась — и узнала Ли в ее волчьей форме. Она была самым быстрым волком, быстрее меня, возможно, она не смогла бы перегнать Эдварда, но он старался бежать вместе со мной. Одного волка мы бы победили, но остальные тоже нагнали нас.

Ли и по крайней мере еще один волк обернулись ко мне, и я выбросила вперед руку в попытке защитить себя. Не знаю, успела ли я причинить им хоть какой-то вред, потому что мгновение спустя меня разорвали в клочья. Я перестала что-либо слышать. Зрение тоже отключилось. Я не могла вдохнуть, чтобы увидеть, действует ли еще мой нос. С тем же успехом я пыталась обработать сенсорную информацию — она терялась на фоне сокрушительной боли.

Боль была не такой ужасной, как при обращении, но примерно того же порядка. Но меня беспокоила не только боль — мои ощущения по поводу того, где находится та или иная часть моего тела, были отчаянно запутанными. Они утверждали, что все органы находятся где-то внизу. Я думала, что могу двигать некоторыми мускулами, но отклик от них был неясным, размытым, по сравнению с четким осознанием повреждений — я пробовала согнуть палец, но не поняла, удалось мне это или просто палец на чем-то лежал и чувствовал это прикосновение. Я не могла ничего сделать, не могла помочь…

Эдвард… Был ли он в порядке… смог ли он уйти?.. Он мог бы перегнать их, если бы только бросил меня тут, но он никогда бы так не сделал…

Все ощущения, кроме боли, невозможно было правильно интерпретировать, и мое чувство времени полетело к чертям. Могло пройти несколько секунд с того момента, как меня разорвали, или мои клочья были разбросаны по футбольному полю целую неделю, или же все-таки еще были в пасти у кого-то из волков, или…

Вот, наконец, знакомое ощущение: я была в огне.

Как при обращении.

Я не могла кричать. Не могла кататься по земле. Были только боль, и головокружение, и ужас, и я должна была умереть, и какой щит защитит мой разум, если он собирался позволить этому разуму перестать существовать, без тела разум не может быть в безопасности…

Я что-то почувствовала — что-то помимо боли. Я не могла исцелиться, только не разорванная на тысячи кусков и горящая в огне, но что-то я ощутила, будто бы поверхности моего тела накрыло одеялом… мой щит? Только сейчас он проявил себя в какой-то форме, которую я могу ощущать — и теперь он умрет вместе со мной?

Я попыталась натянуть его на себя, чтобы он вытеснил огонь, ну давай же, щит, если ты хочешь, чтобы мой разум был в целости и сохранности, ему нужно где-то обитать — разум не может существовать без тела…

Щит подтянулся ближе, и огонь оказался вне меня, и мое тело грубо собралось в нормальную форму. Боль не исчезла сразу. Я по-прежнему была полностью разрушена, но сейчас кусочки тела вынуждены были срастаться со своими соседями. Зрение и слух тоже сразу не вернулись. Но раны затягивались, хоть и очень медленно. Огонь выжег из меня много яда. Хотя его осталось достаточно, чтобы я смогла излечиться.

Я не пыталась двигаться. Мне не хотелось нарушать восстановление, которое обеспечил мне щит. Но, когда зрение вернулось, я смогла осмотреться. Я была в глубокой яме, на вершине кучи пепла. Думаю, это Гарри и Сью.

А может, и Эдвард. Может быть, его убили первым, и я лежу на куче его пепла. Я выбросила эту мысль из головы. Они не планировали его убивать, возможно, они действительно не убили его, просто вывели нас из игры, потому что они планировали убить меня, а он, возможно, еще жив…

Одно ухо заработало. Звуки хаотично отражались стенками ямы, и достигали моего слуха с искажениями.

— Мои спички, — проворчал мужской голос, которого я никогда раньше не слышала. — Черт бы побрал этот влажный климат. Спросишь Джейн, есть ли у нее зажигалка, ладно?

— Я и не думала, что мы собираемся убить этого вампира, — сказала незнакомая женщина.

— А вот я не удивлен. Ты поймешь, когда встретишь свою пару, — сказал мужчина. Шаги отдалились, затем снова приблизились.

Эдвард думал, что я умерла… они все думали, что я умерла… что вполне естественно — меня разорвали на сотню кусков и подожгли… они хотели держать его под контролем, но этот план полетел к чертям, когда они убили меня…

Я попыталась пошевелиться, мне необходимо было что-то предпринять, я должна спасти его, у него же нет щита.

Я подтянула поближе левую руку, и почувствовала, как плотное одеяло щита сдвинулось вместе с ней, но я была хрупкой. Глубокие трещины пролегали по коже; если я попытаюсь опереться на конечность, она снова сломается. Я чувствовала, что уровень яда был опасно низким, даже если повреждения не увеличатся, не было уверенности в том, что я смогу полностью собраться из кусочков. Я не смогу даже вылезти из ямы с золой.

— Вот твоя зажигалка, — сказала женщина.

— Спасибо, Адди, ты просто душка, — ответил мужчина.

Треск. Мой Эдвард в огне, а я не могу двинуться…

— В яму? — спросила Адди.

— Яму вырыли, чтобы дым не мешал волкам, а теперь их тут нет, и смысла в яме тоже больше нет, — ответил он. Я не знала, стоило ли радоваться этому или нет, я бы не вынесла, если бы пришлось смотреть, как он умирает, но то, что он остался в одиночестве и думает, что я умерла, я тоже не могу вынести. Я могла быть уже мертвой. Эдвард, Эдвард…

— Не знаю, насколько хорошо сработает эта задумка с волками, — скептически заметила Адди. Я хотела, чтобы они заткнулись. Я не хочу это слышать, я хочу, чтобы вернулась тишина, я не хочу знать, что происходит вокруг, если то, что происходит — это смерть Эдварда…

— Думаешь, вы с Челси хорошо с ними поработали?

— Мы сделали большое дело. Мне очень нравится с ней работать, — ответила Адди. — И волки — интересный материал, они так переплетены между собой; настроишь одного — и меняются все. Но я имею в виду случай, когда тот черный волк вырубился сразу после того, как почуял дым от этих новорожденных. Что-то связанное с биологией. Но стоит ли ради них так напрягаться?

Мои легкие восстановили свою целостность; я была уверена, что снова смогу дышать. Но я не стала. Они могли меня услышать. Они не заметили звук, когда шевельнулась моя рука, наверное, только из-за того, что он мог исходить от огня, который сейчас должен был меня пожирать. Я бы хотела, чтобы пламя вернулось. Хотела бы, чтобы языки огня снова начали меня жечь, обменять их боль на ту, что я чувствовала сейчас. Но у меня не было способностей к пирокинезу, у меня был щит. И он был единственной причиной, по которой я была все ещё жива.

Эдвард хотел бы, чтобы я осталась в живых.

Я видела, как трещины на руке затягиваются. Физическую боль, по крайней мере, вполне можно было терпеть. Однако мертвенная пустота в груди — не та рана, которую когда-нибудь сможет исцелить яд.

Но Эдвард хотел бы, чтобы я осталась в живых.

Я лежала неподвижно, слушая потрескивание и хлопки огня, который превращал меня во вдову. Я слышала, как Адди и еще какой-то мужчина болтали над его тлеющими останками.

— Так считает Аро, — сказал мужчина.

— Конечно. И он знает об этом деле больше, чем я, — сказала Адди. — Однако это все-таки не простая логистическая задача.

Я хотела, чтобы она умерла. Я хотела, чтобы ее собеседник тоже умер. Я хотела, чтобы умер Аро, и его “братья”, и их жены, и каждый вампир, кто хоть когда-нибудь мирно проходил по их залам, тоже умер, включая меня, потому что Эдварда больше не было, и я не могла это выносить, а если бы я умерла, мне бы не пришлось это делать.