— Меня удивляет, что ты, хотя у тебя все еще золотые глаза, позволишь человеку умереть, чтобы получить своего ребенка.

— Нет, — ответила я мгновенно. — Нет, если это убьёт её. Мы хотим найти способ, чтобы она смогла выжить.

— О, так она заговорила, — сказала Кашири. — Но в легендах никогда не говорилось, что мать выживает.

— Но этим легендам много лет, — возразила я. — Медицина сейчас куда более развитая, чем в те дни. Сорок лет назад была невозможна даже операция по извлечению яйцеклеток. Возможно, что последний полукровка родился две-три сотни лет назад, а если бы это происходило в наши дни, то его мать могли бы и спасти при помощи современных достижений. Нам нужно только выяснить, что убило ее, чтобы придумать контрмеры.

— Если она вообще существовала, — сказала Зафрина.

— Как я уже сказал, — вмешался Эдвард, — вполне может быть так, что наши поиски пройдут впустую. Но мы хотим попробовать. Есть ли вампиры, которые проживают ближе к тем племенам, которые вы упомянули, и которые смогут сказать нам что-то более конкретное?

Кашири показала нам обычные границы проживания еще двух вампиров-одиночек, которые вряд ли будут атаковать нас, хотя она и не ручалась, что они будут полезны, и упомянула, что мало их знает. Они сталкивались друг с другом только однажды, договорились о разделе территории и больше никогда не встречались.

Ковен больше не мог сообщить нам ничего полезного, так что Эдвард вежливо сообщил им о самых последних новостях семьи Калленов, а потом попрощался.

Я постаралась убрать образ тех мертвецов в дальние закоулки своего разума и последовала за Эдвардом через лес.

*

Можно было ожидать, даже не имея подробной информации, что будет тяжело и времязатратно искать вампира-бродягу, скрывающегося от людей, и с которым раньше мы никогда не встречались, на таком обширном континенте как Южная Америка. Так и оказалось. Мы скитались по указанной нам местности почти три недели. За это время Эдвард заполнил существенные пробелы в моем испанском, так что я теперь вполне могла ориентироваться в небразильских странах. Мы искали в малонаселенных областях запахи вампиров и проходили через крупные города, чтобы Эдвард мог просканировать чужие сознания на предмет мыслей о подозрительных исчезновениях.

Наконец посреди чилийских Анд мы наткнулись на вампира, который мог быть одним из тех, кого описала Кашири.

Это была невысокая, робкая на вид женщина с длинной черной косой и кожей того же белесого оттенка, который, похоже, был одним и тем же для всех вампиров, обращенных из не-белых людей. Мы увидели ее мельком, с большого расстояния, после чего она исчезла за горой, по-видимому, напуганная.

— Ты узнал её имя? — спросила я Эдварда, когда мы шли по её следам через скалах.

— Нет, — ответил он. — Но если я буду держать её в зоне досягаемости, то уверен, что узнаю…

Он немного обогнал меня, делая ставку на свою скорость против хорошего знания местности и форе у другого вампира.

— Уйлин! — прокричал он спустя пару секунд. Вероятно, это было её имя; он продолжил на испанском:

— Уйлин, мы не причиним тебе вреда! Мы просто хотим поговорить!

Она остановилась, цепляясь за вершину горы, готовая сбежать, если мы сделаем хоть что-нибудь угрожающее. Я догнала Эдварда.

— Пожалуйста, поговори с нами, — начала я на том же языке. Так как она остановилась, я подумала, что она знает испанский.

— Откуда ты знаешь моё имя? — спросила она высоким, чистым голосом, хорошо различимым в горном воздухе.

— Приходи к нам поговорить, и мы всё объясним, — ответила я.

— Я могу слышать вас и отсюда, — сказала она.

— Ты сбежишь снова, как только тебе станет менее любопытно, — возразила я. — Пожалуйста, подойди. Мы не причиним тебе зла.

Уйлин осторожно спустилась со скалы; Эдвард и я не двигались.

— Кто вы? — спросила она.

— Моё имя Эдвард, — сказал он. — А это моя жена Белла.

— Откуда вы узнали моё имя? — спросила она снова. Эдвард объяснил про свои способности, заставив Уйлин нервничать ещё больше, но она не сбежала. — Чего вы хотите? — спросила она, когда он закончил рассказ о своих способностях.

— Мы пытаемся узнать, существуют ли полувампиры, — сказала я.

Уйлин уставилась на нас, а Эдвард вдруг резко спросил:

— Кто это был?

Она зашипела и развернулась, срываясь с места, Эдвард погнался за ней; я побежала за ним, но Уйлин искусно пробиралась по горам, а Эдвард гнался за ней очень быстро, и всё, что я могла сделать — это слышать их на расстоянии.

— Уйлин, стой! — взмолился Эдвард. — Мы не хотим причинить ему или тебе вред! Пожалуйста!

Она не ответила ему, лишь продолжила карабкаться по горе на большой скорости. Я видела, как они двигались по диагонали по склону слева от меня, оттолкнулась от земли руками и ногами и помчалась к ним, оставляя при этом борозды на камнях. Я приземлилась перед Уйлин, и она повернула вправо, но этого для нас было достаточно, чтобы приблизиться и обездвижить её. Она снова остановилась и вся сжалась, издав кроткий звук.

— Уйлин, мы не хотим причинить вред тебе , или… Науэлю? Науэлю, да. Но для нас важно узнать всё о полу-вампирах. — сказал Эдвард. — Почему ты так напугана?

— Ваши глаза, — пробормотала она. — Они… кто вы?

Терпеливо, — то ли потому что он и правда был терпелив, то ли потому, что мысли Уйлин давали ему нужную информацию, — Эдвард объяснил, что мы вампиры, но не питаемся людьми. Уйлин, казалось, немного удивилась нашему выбору диеты и тому, как она влияет на цвет глаз.

— Почему вы хотите знать о детях демона? — резко спросила Уйлин. То, как она это произнесла, наводило на мысли, что она имеет в виду конкретных детей и конкретного демона.

— Когда я была человеком, — начала я, приближаясь, — у меня извлекли яйцеклетки. У нас есть подруга, человек, кто согласился выносить моего ребёнка, но мы хотим знать, может ли этот ребёнок также быть и Эдварда.

— Твоя подруга умрёт, — отрезала Уйлин.

— Мы хотели бы встретиться с твоим племянником, Уйлин, — мягко проговорил Эдвард. — И услышать всю историю.

*

Племянник Уйлин Науэль точно не был вампиром. Его кожа была насыщенно коричневого цвета, темной и тёплой, глаза были такими же. Его волосы были тоже заплетены в косы, как и у тёти, но чуть короче. У него была идеальная, вампирская симметрия тела, но он не двигался настолько же грациозно. Я не видела, как он бегает или поднимает тяжести, но по моим прикидкам, он уступал нам в силе и скорости. Но ненамного.

Настоящим открытием для меня стало сердцебиение. Сердце Науэля стучало со скоростью, которой я никогда не слышала у человека, хотя и медленнее, чем у меня или Гарри на последней стадии обращения. Он также был тёплым, почти такой же температуры, что и оборотень, и его запах напоминал нечто среднее между человеком и вампиром — он пах не так, как еда, но приятно.

Он жил в маленьком домике высоко в горах, до которого людям добраться было сложно, но все-таки возможно. Его дом был недалеко от города Сантьяго-де-Чили, где, по-видимому, почитали вампира по имени “Сантьяго”.

Уйлин больше не жила с Науэлем, хотя она вырастила его и часто навещала.

— Моя сестра, разумеется, мертва, — объяснила она сердито. — Она была так красива. Наши родители назвали ее Пирой, как снег в горах. Но она была слишком хороша, и “Libishomen” захотел ее для себя. — Я предположила, что незнакомое слово обозначает вампира в их легендах. — Она с уверенностью говорила мне, что ее полюбил ангел, но я знала, что он не ангел — она была покрыта синяками и, думаю, его это никак не заботило. Я остерегала ее, хотя сами ее раны должны были ее предостеречь, но она не слушала, словно околдованная. И она рассказала мне, что носит его ребенка.

— Давно это было? — спросил Эдвард рассматривая юные, приятные черты Науэля. Полувампир подмигнул ему.

— Примерно полторы сотни лет назад, — ответил Науэль. Его голос был чистым и мягким. — Я рос очень быстро, но остановился, когда мне было семь. С того момента я не замечал изменений.