Хотя они и не были единственными вампирами Южной Америки или даже Бразилии, но под их контролем была почти вся Амазонка и ее окрестности. Эдвард убедил меня, что Зафрина достаточно уверена в способности повернуть сражение в свою пользу, чтобы сразу не атаковать вторженцев, даже если они пришли незваными (они не дружили с современными технологиями, так что позвонить заранее им было нельзя). Они узнают Эдварда, а потом он представит им меня, и если они не смогут или не захотят помочь, то мы разойдемся мирно.
Тропический лес не отличался наличием транспортной инфраструктуры, так что мы передвигались пешком, с умеренным количеством багажа в рюкзаках, и, чтобы вещи не промокли, мы обернули их полиэтиленом. Из-за дождя было сложно ориентироваться по запаху. Можно было понять, кто недавно был поблизости, однако найти, где был ковен и куда он отправился далее, было почти невозможно.
*
На то, чтобы их найти, у нас ушло два живописных и сырых дня, за которые я усовершенствовала португальский, научилась распознавать широкий спектр запахов дикой природы и съела неплохого на вкус ягуара. Потом мы обнаружили трёх женщин, которые были в середине трапезы. Эдвард первым почувствовал запах и предупредил меня задержать дыхание; я всё ещё не убедилась, что смогу вынести запах свежей человеческой крови. Ему, казалось, тоже было некомфортно. Он прекратил дышать, как только учуял его, и выдохнул, чтобы не использовать воздух. Он был уверен, что это запах крови жертв амазонок.
Когда мы добрались до них, люди уже были мертвы. Каждая из амазонок пила свою жертву. Судя по их одежде, эти люди были лесорубами или типа того. Члены ковена, в свою очередь, были целиком одеты в майки и брюки, сделанные из шкур и кож. У них были удлиненные конечности и черты лица, похожие на отражение обычного человека в кривом зеркале — изящные вытянутые лица, гибкие конечности и пальцы. У всех них черные волосы длиной до пояса были заплетены в косы, а бледная кожа имела едва заметный бежевый оттенок.
Одна из женщин оторвалась от горла своей жертвы, чтобы взглянуть на нас, и я была удивлена, что не ощущаю тошноты. Видимо, вампирам это недоступно, потому что лично мне мертвецы казались самым отвратительным зрелищем из всех существующих. Измочаленное тело Гарри Клируотера выглядело примерно так же. Вообще, он пострадал еще сильнее, поскольку у этих людей раны были в основном на шее, а остальные части тела остались невредимы. Но Гарри теперь был здоров как конь, а вот эти лесорубы вряд ли когда смогут таким похвастаться. Я нашла бесполезными размышления о том, что своей работой они уничтожали исчезающие виды животных. Такие виды, даже самые фотогеничные, не мыслят. Их гибель не заслуживает такой мести. Люди в любом случае не заслуживают такого.
Эдвард заметил, что мне не комфортно, и обнял меня. Женщина, что смотрела на нас, заговорила:
— Эдвард Каллен. Странно видеть тебя здесь.
Она говорила на английском, хоть и с акцентом — я думаю, что она не часто в нем практиковалась.
— Вижу, ты нашёл свою пару.
— Это Белла, — представил меня Эдвард, утвердительно кивнув. — Белла, это Зафрина, а это Сенна и Кашири. Он указал на двух вампирш, которые проигнорировали наше приближение.
Я попыталась улыбнуться, и мне это удалось, хотя я всё ещё продолжала смотреть на трупы. Кашири закончила со своей жертвой и посмотрела на нас через плечо, затем ее движение повторила Сенна.
Люди уже были мертвы и не могли стать ещё более мертвыми, а мне нужно было узнать, смогу ли я выдержать запах крови… Я сделала неглубокий вдох.
Ощущение было в десять или двадцать раз хуже, чем когда кровь еще аккуратно упакована в человеке; горло мгновенно пересохло, умоляя утолить жажду. Яд хлынул в рот. Я призвала на помощь инстинкт страха перед этими женщинами, пытаясь рассматривать тела как их добычу, которую я не могла просто так взять, стараясь удерживать баланс между используемым ужасом и подступающей жаждой. Рука Эдварда, все еще обнимающая меня за плечи, напряглась. Не знаю, смогла бы я удержаться от того, чтобы попробовать кровь, если бы она не принадлежала амазонкам. Рациональные мысли не были эффективны против жажды; лучшее, что я могла сделать — это столкнуть два инстинкта, опасаясь погибнуть от рук ковена, если выпью крови, которую так жаждало мое горло, чтобы унять боль.
Я сглотнула яд, но он тут же мгновенно набрался заново, не помогла даже задержка дыхания.
— Прошу нас простить, — сказал Эдвард амазонкам, — она хорошо контролирует себя для новорожденной, но ей еще не приходилось находиться рядом со свежей человеческой кровью. Пожалуйста, извините её.
Я уже была в ситуации, когда рядом была свежая человеческая кровь, однако так было быстрее объяснить, и к тому же рядом с Гарри я знала, что не следует дышать, чтобы не сорваться… И эти люди были мертвы, наши друзья-амазонки убили их… И даже если действия этих конкретных лесорубов приводили к исчезновению лесов, они не заслужили смерти… Но пахли они так вкусно, что я хотела сразиться с Кашири за ее жертву и высосать всю оставшуюся в ней кровь до капли, чтобы охладить пылающее горло, но я знала, что она бы убила меня за это, а я тоже не заслужила смерти…
Эдвард сказал:
— Похоже, вы закончили трапезу. Если бы вы могли избавиться от остатков пищи, нам было бы легче говорить с вами; у нас есть несколько вопросов.
— Хорошо, — согласилась Зафрина, и я услышала, как женщины встали, подняли тела и убежали с ними в гущу леса. Я не знала, как они собираются уничтожить признаки своего участия в их смертях; но я и не думала, что мне понравится ответ, если я его узнаю. Хотя это не остановило мозг от перебора диких вариантов. Бросить тела в кишащие пираньями воды? Это, скорее всего, неплохо бы сработало. Бросить их в области, где занимаются подсечно-огневым земледелием, и где как раз поджигают лес? Рискованно … Мне так хотелось пить. Если бы со мной была бутылка с водой… Я хотела крови. Ягуар был слишком давно. Мое горло пылало.
Они вернулись спустя полминуты.
— Мы могли бы пойти в другое место, если так твоей Белле будет удобнее, — предложила Сенна, или Кашири; я никогда раньше не слышала, чтобы кто-то из них говорил, а сейчас не смотрела на них, всё ещё уткнувшись лицом в рубашку Эдварда. Я почувствовала его кивок, и он поднял меня, правильно распознав мое состояние, слишком потрясенное кровью и убийствами, чтобы я могла передвигаться самостоятельно. Я могла сорваться и найти кого-нибудь, кто пах так же хорошо, и погасить пылающий огонь в горле.
Эдвард последовал за ковеном в лес со мною на руках. Я открыла глаза и увидела, как растения проносятся мимо, а затем закрыла их снова. Наконец мы пришли на место, выбранное амазонками. Оно ничем не отличалось от остального леса.
— Белла, здесь нет запаха, — прошептал мне Эдвард. — Ты можешь вдохнуть.
Я снова вдохнула, опустила ноги на землю, и они держали меня вполне удовлетворительно, несмотря на то, что я все еще была выбита из колеи. Никто и не предполагал, что я буду говорить, и это было хорошо.
— Итак, зачем вы пришли к нам? — спросила Зафрина.
Эдвард пересказал то, что узнал после того, как наш медовый месяц прервали, от женщины племени тикуна, которая слышала о полу-вампирах.
— У Беллы до ее обращения было взято несколько яйцеклеток, — сказал он. Потом ему пришлось объяснять членам ковена, не знакомым с достижениями науки, что это значит. — То есть, если полукровки и правда существуют, то женщина-человек сможет выносить нашего ребенка, моего и Беллы.
— Я никогда не слышала, чтобы это происходило на самом деле, — недоверчиво сказала Зафрина. — Конечно, есть легенды, но в легендах рассказывается о чем угодно; и лишь немногие из них правдивы.
— Возможно, наши поиски бесполезны, — заметил Эдвард. — Но мы в любом случае готовы посвятить им немного времени. Мы знаем, что у тикуна есть легенды о полу-вампирах; кто ещё может что-нибудь знать?
Зафрина перечислила полдюжины племён; Кашири добавила ещё пару, и я поняла, что это именно ее голос озвучил предложение перейти в другое место. Сенна была достаточно молчалива. После того, как были названы около десяти народов с легендами о полу-вампирах, Зафрина заметила:
