Я наигранно выдавила из смеха кроткий смех с острыми нотками:

— Надо же, а я ещё, оказывается, плохо знаю собственную персону.

— Не представляешь, как много тебе предстоит увидеть.

— Да, хоть сейчас начинай!

- Ладно, сама напросилась, - уже равнодушным голосом прошелестел маг, сдувая с лица прядку волос. - Пошли тебе на квартиру.

— Признайся, что это ты наколдовал мне жильё, — сухо потребовала я, пытаясь заглянуть ему в глаза, и мне это удалось: Велдон, пусть и с надменным видом, но оценил мою настойчивость.

— Проницательна ты, что ещё могу сказать. Ну что, будешь хорошо играть?

— Вгоняешь ты меня в проблемы, - усмехнулась я, открывая входную дверь.

***

— Ваш пресловутый Кодекс чести — Господи, какая чушь! Я не перестаю удивляться догматичности японцев!

Отрывок из постановки до сих пор всплывает у меня в голове.

Ничего более смелого и бессмысленного я не видела в своей жизни. Один набор красивых слов, полная неразбериха между нациями и непредсказуемые поступки главных героев заставляли смотреть представление до конца. Здесь никто не ощущал скуки, как это обычно бывает во время театральных постановок.

Проплывали дни. Пребывание в Токио напрочь убило мой сон.

Велдон определил для меня роль.

Перед каждым выходом я досадовала на нехватку сил, однако меня никто не хотел жалеть, а если кто-то и действительно проявлял такое желание, то ему просто могли пригрозить лишением роли: для всех это очень важно. Поэтому мне хронически не везло.

— Возьми на себя долю ответственности! Тем более, недавно нас связали узами брака, а это значит, что ты, как моя супруга, обязана подчиняться мне! Ну давай же, отрекись от своего народа: стань одной из нас.

«Что за дурь?» — неустанно твердила я Велдону и его Игрокам, которые продолжали совершенствовать сценарий.

Дни прошли продуктивно. Репетировали мы долго, но слаженно, на едином дыхании, как настоящая команда.

Обстановка была как и в любой сплоченной компании. Запах чего-то пота перешибал все остальные, а девушка, исполняющая роль японки, притворно хныкала, ныла: её роль весьма необычна, ведь героиня познакомилась с английским графом, вышла за него замуж и теперь начинается сумасшествие во дворце молодого вельможи.

Такого не было ни разу, чтобы комбинировали японский театр с оперой, драмой и мюзиклом. По-моему, сочетание немыслимое, но оно произвело огромное впечатление на зрителей. Неизвестно, что они ещё подумают насчёт такого эксперимента…

Колоритный герой пьесы — нелепо одевающийся граф Джон Весельчак — любит набрасываться на слуг со словами «Целуйте мои портреты, пока еще живы!»

Когда же наступала моя очередь говорить, я иногда вставляла некоторые фразы от себя, забывая готовые слова, то Велдон, как режиссер-постановщик и автор сценария, одергивал меня:

— Это не по тесту. О Господи, — прижимал он ладонь к лицу, — начинай сначала!

Однажды он чуть не вскинулся на меня, когда нервы уже были на исходе, но остановился, говоря, что в следующий раз лишит меня перерывов на отдых. Мне пришлось выкладываться на столько, сколько позволяли мои силы.

Каким-то чудом удалось не потерять сознание во время выступления перед самой публикой. Слава богу, до тёмных кругов под глазами ещё не дошло.

— Джон так невзрачен: ты только посмотри на него! - как бы невзначай я, играющая иностранку Катю, упомянула о неказистой наружности друга своей новой подруги Харуки.

- Джулия, - бросает возмутительный взгляд Велдон, когда видит, что я, вместо того чтобы репетировать, отвлекаюсь на всякую мелочь.

— Извини, — виновато опускаю голову и берусь за текст.

Дома меня ждали одни и те же картинки, вид с двадцать шестого этажа, просторные, почти пустые комнаты с минимумом мебели, но обставленные так, как я люблю: комнатные растения, те, которые мне нравились больше всего, стояли на полках.

Домашняя атмосфера согревала душу, но только до утра — и настроения опять до невозможности паршиво.

Под сводами театра раздавались яростные голоса актеров, играющих самураев: катаны разили будто бы по-настоящему. Игрокам легко давалась притворная атака, но зачастую они переигрывали - дело доходило даже до настоящих ранений, к счастью, незначительных.

— Даже если погибну, сестра… То только ради тебя… Спи спокойно. Я всегда буду твоим крылом. Буду твоим хранителем, хочешь ли того или нет…

Кто-то дернул меня за плечо. Разлепив сонные глаза, я понимала, что нужно продержаться.

Не слушая наставления Игрока дальше, я вскочила на ноги и опрометью направилась на сцену, навстречу новой жизни, которая внушительно демонстрировала мне свои непростые устрой и режим. Я буду так же глупо и зря прожигать свою жизнь…

Спектакль, элемент мировой театральной премьеры, закончился давно. Японцы выходили после яркого выступления довольными и радостными. Совсем недавно, пребывая на выступлении, они впадали в экзальтацию, а теперь — почти спокойны.

После ничего, казалось бы, не значащей картины шла детективная линия: распростёртая на стеклянном крошеве девушка погибла от рук неизвестного. Ее чёрные волосы разметались по полу, а глаза были закрыты.

В этом плане Велдон утрировал, но успешно выдержал интригу.

Кто мог знать, что однообразную комедию можно преподнести так, что её одобрили многие японцы? Хотя это была не просто комедия: постановка сочетала в себе множество жанров.

Абсолютная свобода сюжета и действий. И не удивительно, что странное театральное безумство носило название - «Неправильная жизнь».

***

В воздухе уже отдалённо пахло весной. Глядящая на себя в маленькое зеркальце, я напряженно ожидала капитана у набережной и пыталась осознать, действительно ли это та реальность, которую я представляла раньше.

Мои мечты насчет Японии осуществились, но не в такой трактовке. Кто знал, что всё будет именно так?

Совсем скоро мне составил компанию капитан, который сдержал своё обещание и явился в назначенное время. Когда он пришёл, жизнь под небом приобрела смысл. С ним мне было тепло и легко.

В упоении с закрытыми глазами я слушала, о чем говорит мужчина.

— Если ты хочешь остаться живой и невредимой, тебе придётся выполнять все их указания.

Капитан, раздраженно вздохнув, сжал ладони на коленях и посмотрел на меня, таким образом доносил свое строгое отношение к моему новому статусу. Ему уже все стало известно.

— Как ты так легко согласилась пройти через этот ритуал?

— Наоборот, я не соглашалась.

Мой голос дрогнул, когда мысли унесли меня к недавно произошедшему. Между нами стеной встало молчание. Красно-черные камни плотно засели в коже. Я пыталась не зацикливать свои мысли на этом браслете, но вдруг поймала на себе обеспокоенный взгляд мужчины.

— Очень больно?

После этого вопроса я отвернула голову, а мое лицо сжалось от всплеска эмоций и воспоминаний.

Все свершилось в одно мгновение. Я дергалась, путалась в верёвках, падала, чувствуя, как сжимается все внутри меня: из левого запястья ручьями сочилась кровь. Потом она застыла большим пятном на коже.

Велдон применил силу мысли и браслет с острыми камнями. Едва лишившись свободы, я стремилась вернуть всё назад. Вернуть себя. Ведь без независимости моё существование полностью бессмысленно и серо, как этот мир. Долго молила, кричала, но в ответ слышала только равнодушное молчание.

— Такое ощущение, что мороз и огонь одновременно… — Мой голос сделался плачущим: — Я не могу…

Больше не стояла перед двумя дилеммами: за меня уже все решили. Все прошло быстро, но от этого мне не стало лучше. Совсем не легче. Я стала задыхаться больше.

В отчаянии я уткнулась в теплую мужскую грудь — на меня обрушился сладкий запах кофе, исходящий от одежды капитана, а его волосы, пахнувшие шампунем, легли поверх моих.

— Джулия… Прекрати. Слёзы тебе ничего не дадут.

Но я не остановилась — соленая вода все еще лилась из моих покрасневших глаз.