— Правда здорово? — спросил он дружелюбно.
Я вмиг стряхнула с себя оцепенение:
— Вы имеете в виду этот красивый вид?
— Вообще, свободу… Не зря ведь я назвал корабль именно так. Я люблю быть независимым от земли и больших городов, поэтому отдался морю…
Волны несли нас к горизонту. Ничего не отражалось в тёмной воде. Сквозь оконные стекла я отчетливо видела, как в рубке стоит рулевой.
Меня окутал мягкий приток пропитанного свежестью кислорода и незаметно вошёл в легкие.
— А как же штормы?
Капитан в ответ только пожал плечами.
— У всего есть обратная сторона медали. Да, это неизбежное явление, но меня оно закаляет, призывает ценить каждый момент… Вот поэтому я обычно по ночам выхожу смотреть на звезды.
Мои губы наконец сложились в улыбку:
— Знаете, а у нас с вами много общего…
— Я знаю, — прошептал капитан. — Твои глаза светятся от доброты. Ты… - Его взгляд невольно встретился с моим. - Я это сразу подметил, когда тебя впервые увидел. А вот Велдона вижу не раз…
— Вы… Сколько лет вы знаете этого колдуна?
— Достаточно, но суть не в этом. Послушай, Джулия, — он повернулся ко мне и выдохнул густым паром, а блестящие глаза вновь заглянули в мои, грустные и пустые, — ты не должна соглашаться вступать в их Игру. Всё, что говорит Велдон, не должно тебя заставить выбрать тот или иной путь… Пойми, не ты первая, не ты последняя, кто попадается на уловку мага…
Отчасти я соглашалась с ним, но почему-то склонялась к убеждению, что шансов на спасение у меня нет. Мне было безразлично, что со мной будет потом.
— Таких, как ты, в тысячи раз больше. Игроков обобщает стремление к победе, а ради нее они, как известно, готовы пойти на всё, — поясняя, вставил капитан, но под мягкостью его голоса чувствовался сдавленный гнев, — и процедура уничтожения светлой души мне давно ясна и банальна…
— Они говорили мне об этом… Да, я вспомнила…
Моё сознание заплывало далеко в омут прошлого. В такие моменты я ощущала прилив тоски: мысли до краев заполнили воспоминания, связанные со всем, что делало меня счастливой и сильно влюблённой. Точнее, делал… один безумец…
— Вот видишь, — тяжело вздохнул капитан, возвращая меня с небес на землю,— всё же очевидно…
— Но мне некуда деваться.
Мужчина выпалил с обеспокоенностью:
— Послушай меня. Я очень прошу тебя: не надо.
— А Вам не все ли равно? Это моя судьба… Я обречена… — говорила, при этом сама себе это внушала, и чем больше, тем сильнее заталкивала надежды в глубь души. — Так зачем Вам беспокоиться обо мне..? Какой с этого прок?
Он замолкнул на миг, но потом выговорил замогильным голосом:
— Я знаю, каково это - быть Игроком… Я же один из них…
Пустынный взгляд капитана говорил о многом, глубокая рана впечаталась грустью в глазах, а длинные пальцы бестолково стучали по перилам.
В противовес этому, моё выражение лица отражало настоящее ошеломление: это снова Игра и её продолжение?
— Значит, вы… с ними… одноклубники?
- Всё, тебе нужно выспаться, - сразу отвел он разговор, глядя на меня невидящим взором, направленным куда-то сквозь тело. Зрительный контакт на некоторое время оборвался. - Иди к себе. О таких вещах я с тобой не могу говорить, — на мгновение в голосе мужчины промелькнула напряженность, будто появилась трещина в стекле. — Иди же.
Будучи настойчивой, я не собиралась поступать так, как он хотел.
- Назовите хотя бы своё имя!
С точностью до секунды я верила, что он скажет, пока сама себя не убедила в обратном. Но уходить вовсе я не собиралась, и мужчина это оценил, стягивая со своей шеи сладко пахнувший одеколоном шарф.
— Упрямая… Ты его прекрасно знаешь.
— Но это невозможно. Что Вы такое говорите?!
— Не заводись. Знаешь… всё ты знаешь, — подыграл мужчина, пока обматывал шарф вокруг моей шеи.
В его словах содержался какой-то прозрачный намек. Капитан улыбнулся, и тогда в его некогда безмятежных глазах заплясали задорные искорки. В этом взгляде неожиданно примешалось что-то хорошо знакомое.
Тишина исчезла, когда поодаль от нас звонкий голосок паренька вскрикнул:
— Здравия желаю, капитан!
— Ты как раз вовремя. Всё готово к выгрузке?
— Мы почти закончили с вашим поручением, — доложил юнга. — Все в скором времени будет готово. Разрешите идти?
Затем он ретировался, оставив нас снова одних. Корабль стал медленно надвигаться к берегу. Было давно известно, что Велдон переместил «Свободу» с одного моря на другое…
Холод немного покалывал обнажённые руки. Мягкое дыхание ранней весны, смешанной с заревом фантастического города, дало о себе знать.
Это была Япония. Страна Восходящего Солнца.
***
Всеобщие улыбки Игроков говорили о том, что их состояние сравнительно лучше моего. Когда они весёлой компанией, шутя подталкивали друг друга в плечи, шли впереди меня, я, догоняя их, чувствовала какую-то потерянность.
На светофоре Игроки столпились вплотную, в то время как я оглядывала незнакомые лица.
Сердце пропитано холодом, как и весь окружающий мир.
Его невозможно изменить.
Зная по статьям о том, что японцы — безликое общество, достаточно иное, чем европейское, я не стала тешить себя наивными мыслями о новой жизни в другой стране.
Меняются города, улицы, погода, люди, государства, только я остаюсь на месте, никуда не деваюсь, пребываю ныне в ужасном расположении духа, и никуда не исчезают мои проблемы и боль.
Люди, что находятся в центре столицы, такие же двуличные, непонятные, загадочные. Как звезды на небесах…
Их невозможно изменить.
Немного погодя участники разъехались по домам, оставив нас с Велдоном в темноватом изнутри здании. Мой взгляд зацепился за традиционные кимоно с веерами, ютака, катаны и прочую японскую национальную атрибутику.
Помещения менялись на глазах, и теперь я видела иное: ряды кресел уходили вверх крутым амфитеатром. Все они будто ждали своих зрителей, нового моря ропота, взглядов и оваций, похожих на шум накатывающих к берегу волн.
Перекручиваясь на ходу, Велдон с интересом спросил у меня:
— Как тебе наш театр?
— Ваш? — подняла я бровь.
— Я приобрёл его недавно. Раньше здесь ставили только мюзиклы, а теперь все это принадлежит нам. Японцы любят всякие необычные штуки, а для этого у нашего клуба есть все преимущества.
— Надеюсь, вы будете придерживаться морали? У этой нации своё мировоззрение.
Окинув меня взглядом через плечо, волшебник покачал головой:
— Детка, мир уже не такой, как прежде… Страны однотипно скрыты в лучших масках. Красиво и прилично - не значит постоянно и у всех.
Согласившись с его словами, я недоуменно проговорила:
— А что делать мне? Я совсем не разбираюсь в театре.
Кремовые губы Велдона расплылись в насмешливой улыбке.
— Разберешься — Игроки же разобрались!
Я поставила себя на эту сцену, и то, сколько людей будет смотреть на меня, как они будут смотреть, что думать обо мне, о моём исполнении…
— За три месяца до финала?! — просто замерла статуей, понимая, что это почти невозможно.
— Конечно, с нулевым театральным опытом мало что хорошего из тебя выйдет, но раз в жизни попробовать стоит… Ты лучше скажи мне: каков твой выбор?
Вопрос вновь возродил из пепла смутное горькое чувство дежавю.
Вздох. Душа рвалась на части.
Кусая губы, чтобы не сорваться, я отвела хмурый взгляд в сторону и ответила безжизненным голосом:
— Еще ничего не решено.
— Смотри, а время-то уходит, ты должна уже окончательно определиться… От выбора зависит всё.
— Думаешь, мне так просто? Извини, но моё счастье мне дороже, чем чужие прихоти. Ты должен понимать, как меня обременяет всё это.
— Обстоятельства сами подскажут тебе дорогу… Я понимаю, тебе нелегко пойти на такое, но позже ты сама этого захочешь.
Я пылко взглянула на него, но уточняла бережно:
— Ты в этом так уверен?
— На все сто процентов. Сама от себя не ожидаешь!
