Мы поднялись на второй этаж, прошли через коридор больничного крыла и через небольшой предбанник попали в новые апартаменты колдомедика.
- Гостиная, где мы в прошлый раз пили чай, теперь стала моим рабочим кабинетом, – поясняла Поппи. – Очень удобно, потому что он соседствует с лабораторией и близко к палатам и выходу. Зато тут теперь у меня целых две спальни, своя кухонька – я уж настояла, люблю иногда готовить – и шикарная ванная комната.
Не успели мы пройти по всем помещениям и заглянуть в «шикарную» ванную, как в небольшой прихожей, ведущей в больничное крыло, отчётливо звякнул колокольчик.
- О, – поморщилась Поппи. – Наверняка домовики уже доложили о твоём приходе. Это Дамблдор. Подожди здесь, я открою.
Я осталась в гостиной, рассматривая колдографии, выставленные на каминной полке: мисс Помфри среди выпускников Хогвартса, мисс Помфри с колдомедиком Сметвиком у постели какого-то больного, Поппи вручают какой-то орден два важных типа в дорогих мантиях. Надо бы узнать, что за орден такой. Чувствовалось, что подруга уже успела здесь всё устроить по своему вкусу. Но всё равно, такого уюта, как в её квартирке, здесь не ощущалось. И никаких семейных фотографий. Ни Береники, ни Элен, ни обожаемых племянников.
- Здравствуй, Эйлин!
Я вздрогнула и обернулась. Дамблдор сегодня был в малиновой мантии с россыпью мелких фиолетовых звёзд. Высокий колпак, выполненный в тех же цветах, высоко загнутые носочки сапог – ну просто персонаж из сказки.
- Здравствуйте, профессор, – я вежливо улыбнулась.
- Как хорошо, что вы пришли именно сейчас, моя девочка – покивал он добродушно. – У меня совсем немного времени, уж простите, но старика через час ждут в Министерстве. Спасибо Поппи не прогнала, хоть она у нас строгая, м-да... О чем это я? Ах да, если не возражаете, то поболтаем прямо здесь.
Я кивнула, гадая в который раз, что ему от меня нужно.
А директор щёлкнул пальцами, призвав важного домовика, и велел подать чай и сладости.
Не прошло и минуты, как поднос с треугольными пирожными и две чашки чая оказались на столе.
Я заняла место напротив профессора и придвинула к себе чашку, удивляясь, что не вижу знаменитых лимонных долек. Но возможно, в эти годы он ещё не успел к ним пристраститься.
Подруги нигде не было видно, но спрашивать о ней Дамблдора я не решилась.
- Угощайтесь, милая, – Директор подхватил одно из треугольных пирожных, обильно посыпанных сахарной пудрой. – Эти пирожные с лимонной начинкой просто чудо. Новая выдумка наших домовиков, они ведь такие затейники. Рекомендую.
- Спасибо, – взяла одно, очень уж хотелось есть. Рассчитывая на обед в Большом зале Хогвартса, я ничего не ела после утреннего сна. Хотя Береника и предлагала.
- Как поживаешь, девочка моя? – глаза профессора за стёклами очков лукаво поблёскивали.
Пришлось спешно проглотить кусок угощения, чтобы ответить.
- Спасибо, директор. Не жалуюсь.
Позволила себе сделать большой глоток горячего несладкого чаю. Учитывая приторность пирожных – я порадовалась отсутствию сахара хотя бы в нём.
Внезапно голову словно стянуло стальным обручем, а серьга в ухе, подаренная братом, дёрнулась, словно хотела оторвать мне мочку. С трудом удержала спокойный вид, хотя боль ещё несколько секунд не отпускала.
Удалось даже заметить удивление, мелькнувшее в глазах директора за стёклами очков. Сразу отвела взгляд, чтобы не нырнуть в его мысли – чревато большими неприятностями с таким сильным легилиментом.
- Жизнь сложна, моя деточка, и часто несправедлива к лучшим из нас. В молодости мы часто хотим переделать этот мир, мы сильны и порой не слушаем зудения этих замшелых пеньков, к-хе к-хе! Не стоит так смущаться, милочка, сам был таким. М-да, вот помнится... Вы позволите старику немного побрюзжать?
- Конечно, профессор. Я вас слушаю.
- Видишь ли, Эйлин. М-да, я может, скажу и революционную мысль... Но я горжусь нашей молодёжью. Да старым пенькам, к-хе, положено брюзжать и талдычить очевидное. Эх, если б с этого был хоть какой-то толк. Впрочем, молодым нужно искать свои пути и набивать свои шишки. Но знали бы вы, как бывает грустно, когда дело не ограничивается шишками... М-да. Я очень сочувствую вашему положению. Лишиться магических сил после изгнания из рода… Нет большего несчастья для такой чистокровной волшебницы, как вы. Уж простите, милочка, старика за бесцеремонность, но что же вы так...
Очень захотелось оправдаться, я даже рот открыла. Только, к счастью, я совершенно не знала историю изгнания из рода моей предшественницы. Поэтому вовремя прикусила язык.
– Не буду вас расспрашивать, – сказал директор, не дождавшись моего ответа. — Нет. Это ваша частная жизнь. Однако вы, наверное, скучаете по миру магии, где вам, увы, не нашлось места? А ведь здесь вас помнят...
Я неопределённо пожала плечом, не зная, что и ответить на такое. «Осведомлённость» директора действовала на нервы. Будь всё на самом деле так, мне бы точно не понравилось выслушивать такое. Хотя то, что он сказал, проливало немного света на жизнь прежней Эйлин. Вот почему она провела такой тёмный ритуал – хотела вернуть магию? Да, опасное дело – вон и Тёмный Лорд что-то с ритуалом намудрил.
- И не просто помнят, м-да, – голос директора прямо убаюкивал. – Я бы сказал, что искренне восхищаются – несмотря все трудности, вы нашли в себе силы для совершенствования. Я горжусь, когда мне приходится слышать такое о своих выпускниках! Какое восхитительное решение – сосредоточиться на зельях. А ведь для их изготовления не нужна магия. Достаточно того, что вы сохранили магическое ядро. И ведь хороший зельевар может достичь многого, даже будучи многого лишён. Конечно, ему понадобится помощь друзей, совет... Ну, вы ведь понимаете меня?
Дамблдор одарил меня ласковым взглядом – оставалось только порадоваться, что пирожное было давно отложено в сторону – запросто могло и поперёк горла встать.
- Вот мне и пришло в голову, когда я тщетно искал способ как-то вам помочь, моя девочка. Вы же знаете, что дорогая Поппи лишь несколько недель, как вступила в свою должность. И я очень ценю. Такие рекомендации от её наставника Гиппократа Сметвика, да и сама министр замолвила словечко. Что говорить, я помню её ещё ученицей Равенкло, такой милой кудрявой девчушкой… О чём это я? Ну да, жизнь вносит свои коррективы, вот и мадам Помфри за пять лет после выпуска, стала гораздо решительней и строже. Очень молчаливая, ни словечка лишнего, только строго по делу. А ведь иногда и поболтать хочется по-стариковски..
Я обалдело внимала – это Поппи-то молчаливая?!
- М-да. Милая Поппи. И вот, при всех своих талантах, эта девочка, как оказалось, не сможет сама справляться с варкой зелий для больничного крыла. Особенно на первых порах. И вы бы очень помогли, взяв на себя эту работу. Скажем, устроит вас должность лаборанта? Это ведь так замечательно – заняться любимым делом, чаще видеться с вашей подругой. Вы ведь с Поппи подруги?
Я неопределённо пожала плечом, улыбнувшись. Не нравилась мне эта милая манера лезть в личную жизнь собеседника.
- Мы с ней познакомились две недели назад, – призналась доверчиво.
- Ну вот, – удивился он. – Так вам значит, наоборот, будет повод подружиться. Чем плохо? Ну а главное – бывать в Хогвартсе в любое удобное для вас время. Более того, мы могли бы выделить вам собственные комнаты. Как вам такое предложение?
- Какое предложение? Ах да. Вы меня так поразили, профессор. Ничего такого я не ожидала. И боюсь, что не готова дать ответ тотчас же. – Мне очень хотелось отказаться сразу. Но как бы это грубо не прозвучало. Лучше мне с этим типом из сказки не ссориться. – Вы позволите немного подумать?
- Конечно, моя девочка, – вздохнул директор. – Но смотрите, дорогая, до приезда детей осталось меньше двух месяцев, а нужно наполнить больничное крыло стандартными зельями. Чем дольше вы решаетесь, тем меньше времени вам останется на их приготовление.
- Какой оклад? – поинтересовалась я всё же, просто из любопытства. Ну и для того, чтобы создать впечатление заинтересованности. На всякий случай.
