Пробуждение оказалось просто ужасным. Рык какого-то мужика, нависшего надо мной, тяжелый запах пота и перегара, а потом ещё и удар по лицу, от которого моя голова чуть не отвалилась, мотнувшись в сторону, а уж синяк-то будет знатный. И топот ног по дощатому полу, а потом и захлопнувшаяся дверь.
Кажется, я начала просыпаться, потому что смысл криков неизвестного постепенно доходил до гудевшего мозга. Что-то было про то, что я, сука такая, уже достала его, еды не приготовлено, дома не прибрано, и, мол, ублюдок мой весь в меня пошёл, и что он, муж, пойдёт сейчас в бар, а когда вернётся, я ещё получу по полной программе.
Я не могла понять – сон это, или явь, дикая, непонятная реальность, пока в бок мне не ткнулось какое-то маленькое дрожащее тельце. Тонкие ручки вцепились в одежду, вихрастая головка уперлась куда-то в бок, но хуже всего были беззвучные рыдания этого крохи, от которого сотрясалось его худенькое тело. Ага, вот и тот самый «ублюдок», надо полагать.
Я быстро села, подхватив неизвестного малыша на колени и прижав к себе. Сама оглядываю незнакомую убогую комнату, в которой оказалась. Каким образом, интересно? Съемная комнатенка, конечно, тоже не дворец, крохотная совсем, но по крайней мере идеально чистая. А тут? Мальчик затих, наконец, пригревшись, а я отвлеклась от обстановки, собираясь узнать от ребенка, кто он такой, когда тоненький голос тихонько позвал:
- Мама! Тебе больно?
====== Глава 1 ======
Я похолодела. За кого меня принимают? Меня похитили? Но кто? Бандиты? Террористы? Инопланетяне? Но ребёнок-то уж точно не виноват, поэтому постаралась утешить и отвлечь, поглаживая по спине:
- Пустяки, малыш. Всё пройдёт. А ты не скажешь, где мы?
Если он видел, как этот урод меня бьёт, то стресс ещё тот получил.
- Дома, – услышала я неуверенное. – Уже утро?
В животе у ребенка заурчало. Голодный, наверное. Что вообще происходит?
Скула болела, какой же тяжёлый кулак у этого мерзавца. Обещал, что вернётся? Я вскочила, подхватывая ребёнка. Что же делать?
Неплохо бы для начала разобраться, что к чему, но знать, что за тебя цепляется голодное маленькое существо и ничего не делать, это не по мне. Найти кухню стало первой задачей. Пробираясь через захламленную комнату, едва не споткнулась о сломанный стул, валяющийся прямо посреди коридора. Малыш прижался сильнее, обхватив меня за шею тонкими ручками.
- Папа скоро придёт? – спросил с затаенным страхом.
И тут у меня в голове щёлкнуло – он говорит не по-русски, а я почему-то его понимаю. Английский – поняла с облегчением. Было бы хуже, окажись ребенок испанцем, например. А так худо-бедно понять и даже поговорить смогу.
Как раз нашлась кухня. Первое впечатление – большая. В моей квартирке, где после свадьбы подруги, я осталась одна, это помещение куда как меньше. Второе впечатление – что за свиньи тут живут?!
Переполненное мусорное ведро издавало отвратительный запах. Пустые бутылки и пивные банки раскиданы повсюду, стол заставлен грязной посудой, какими-то объедками, даже старые картофельные очистки красовались среди пустых консервных банок и поросших плесенью кастрюль.
Зря я свет включила. Или не зря?
- Малыш, посиди тут, я что-нибудь сготовлю поесть.
Усадила его на стул, более-менее целый.
- Я не малыш, – прошептал ребёнок как-то очень серьёзно. – Я Севеус.
- Как ты сказал? – я боялась, что неправильно поняла. – Северус? А можешь сказать своё полное имя?
О Боже! О чём я прошу ребёнка?
- Севелус Снейп, – услышала я и без сил опустилась на стул напротив. Ножка подо мной подогнулась, и я грохнулась на пол.
Сбылась мечта идиотки! Вместо чудесного отпуска, я попала в сказку. В страшную, надо сказать. Интересно только, в канон, или в какой-нибудь фанфик? Если Северус Снейп называет меня мамой, то получается, я теперь Эйлин Снейп, и тот мерзавец – мой муж, Тобиас?
Наскоро успокоив вскочившего малыша, всполошившегося от моего падения, я бросилась к маленькому зеркалу над раковиной, а после осмотра лица, оглядела, наконец свою фигуру. А что – сбылась ещё одна мечта, я теперь худая и высокого роста. Лицо бледноватое, даже изможденное, волосы в жутком состоянии, синяк, опять-таки, наливается. И похоже, это совершенно не шутки.
- Похоже, теперь это моя жизнь, – проговорила едва слышно.
Обернулась – ребёнок смотрит со страхом. Что он прочёл на моём лице? Улыбнулась бодро и подмигнула:
- Выше нос, Сев. Сейчас поедим!
Некогда мне тут паниковать, вообще-то, когда ребенок не кормлен, а пьяный злой муж вот-вот вернется. Блин, у меня есть муж! Кому скажи!
Обшаривание кухни дало неутешительные результаты. Ни кусочка хлеба. Две картофелины, пара морковок, засохшая луковица. И пакетик овсяных хлопьев.
Обе кастрюли в кошмарном состоянии. К счастью, плита газовая, вполне понятная. Вода из-под крана течёт исключительно холодная, губки нет.
В холодильнике нашлось полбутылки молока, к счастью – ещё не скисшего. И маленький кусочек сливочного масла. Быстро отмыв кастрюлю, отдала предпочтение овсяной каше. К тому времени, как она была готова, ребёнок уже клевал носом. Не выспался? Большие часы над кухонной дверью указывали, что сейчас ровно пять. А вот вечера, или утра – загадка. Свет за окном, выходящим в какой-то узкий переулок, мог означать, как раннее утро, так и ранний вечер.
Потрепала маленького Северуса по плечу, сунула в руку ложку.
- Ешь, маленький.
Он встрепенулся, осторожно попробовал мое варево и вдруг улыбнулся. Видеть на грязной с разводами слез мордочке улыбку оказалось непростым испытанием для новоявленной попаданки. Сердце защемило.
- Мам, так вкусно! А ты не будешь?
Я покачала головой, а сама, глядя на будущего зельевара, двойного шпиона, и моего любимца-мужчину из фанфиков, вдруг твёрдо поклялась: сколько бы мне ни было отпущено невесть кем, прожить в этом теле, в этой жизни, и в этой далеко не сказке, но я непременно подарю этому несчастному малышу столько тепла, сколько успею.
Умыв ему лицо и руки после еды, проводила его до кровати, ужаснувшись убогости обстановки в «детской». Держа меня за руку, ребёнок быстро уснул. А я всё гладила мягкие чёрные волосы, не понимая, как так получилось, что сказка стала былью. Что вот он, Северус, мой сыночек. И куда я теперь от него, если владелица тела неизвестно куда исчезла. Теперь я здесь буду пожинать плоды её деятельности, какой бы она не была. И что-то мне подсказывает, не благодарность будет моим основным мотивом.
Когда же меня начнут ценить, как меня саму, еще сколько воды утечет.
Самое печальное, не читала ни одного фанфика про детство Северуса. Не представляю толком как он рос, чего мне ждать, кого опасаться. Представление о событиях только самые смутные. Никаких особых примет, какой была мать, каким мальчик. Да я даже мужа не узнаю, если встречу сейчас на улице. Ну не успела рассмотреть гада.
Но жить, как жила до меня Эйлин, я не намерена. И трястись в ожидании забулдыги, тоже в планы мои не входит.
Прикрыв дверь в комнату мальчика, я нашла старый мешок из-под картошки, и стала обходить гостиную и кухню, собирая мусор. Мешок заполнился под завязку. А куда выносить, мне не известно. Не беда, узнаю!
Переодеваться не стала – то, что носила Эйлин, вполне годилось для уборки, потом найду что-то поприличней. Вооружилась ведром с водой, тряпкой и шваброй, найденными в ванной, и принялась за уборку.
Через два часа посуда была перемыта, полы выметены и отмыты, грязное бельё сложено горой в довольно большой ванной, обувь расставлена у входной двери. Мебель кое-как расставлена по местам.
Благодаря уборке на кухне нашлось ещё пять довольно крупных картофелин и половина кочана капусты. Так что на обед я варила постные щи. Пусть без сметаны, или мяса, зато очень густые. Но в магазин идти надо. А значит, нужны деньги.
Сначала, превозмогая брезгливость, я перерыла в их поисках все грязное белье в ванной, выворачивая все карманы. Потом проверила висевшие в гардеробе куртки и пальто. Нашлось несколько пенни. Не густо! И вдруг поняла, что знаю, где следует посмотреть. Так же, как интуитивно поняла, где ванна два часа назад. И где стоит швабра. Неужели знания Эйлин передаются мне? Приятно, конечно, но почему тогда их так мало?
