Ответив на все сообщения, он поднял голову и обнаружил Мэттью, пристально глядящего на него с верхней ступеньки лестницы.

– Ты закончил? – поинтересовался Ховард и спрятал телефон в карман.

– А ты? – ответил вопросом на вопрос Беллами и принялся медленно сходить вниз по лестнице.

– Я ждал тебя.

– Кто тебе написал?

Доминик приподнял одну бровь в удивлённом жесте и улыбнулся.

– Ты ревнуешь?

– Если только для этого есть повод.

– Ты ведь знаешь, что повода нет, и он не предвещается, – он привлёк Беллами, наконец спустившегося вниз, к себе, и осторожно обнял.

– Тогда я не ревную, – Мэттью обнял его в ответ и, задрав голову, улыбнулся.

***

Доминик не решился провожать Мэттью до уже ждущей у дома машины, в которой сидел хмурого вида таксист и совершенно не внушал доверия. Выглянув в последний раз в окно, Доминик вернулся к обувающемуся в прихожей Мэттью, поправил на его плече почти пустую сумку с вещами и огладил кончиками пальцев цепочку, на которой теперь болтался подаренный им кулон.

– Не веди себя как мой папочка, – сострил подросток, отстраняясь и глядя в зеркало; на его голове творился такой беспорядок, что никакая расчёска бы не спасла положение.

– Стараюсь, – Ховард ничуть не оскорбился, прекрасно понимая, что волнения относительно их конфиденциальности делают из него ещё того параноика, посему уровень ответственности в крови зашкаливал и делал его полнейшим идиотом.

– Никто ничего не увидит и не узнает, – Беллами приблизился к нему и, хитро глянув исподлобья, наконец обнял в прощальном жесте, тем самым сильно успокаивая. – Вечером придёт хозяин дома, я уже написал ему письмо.

– Ты не поинтересовался моими планами, вдруг у меня неотложные дела в Лидсе этим вечером?

– Например… напиться с Хейли? – Мэттью ловко увернулся от тычка под рёбра и рассмеялся.

– Даже если и так, откладывать никак нельзя, – не остался в долгу Ховард, открывая входную дверь.

– Он ведь оставил тебе свой номер, позвони ему и расскажи об этих самых «неотложных делах», я уверен, он войдёт в твоё положение. Ты уговоришь кого угодно.

– Это комплимент? – Доминик улыбнулся и отошёл в сторону, пропуская его.

– Может быть, – не оборачиваясь, бросил Мэттью и выскользнул за дверь, уже с улицы крича едва ли не на весь район: – Это был лучший день рождения в моей жизни!

Поспешно закрыв дверь, Ховард в ужасе привалился к двери, словно вот-вот за ним должен был прийти человек в форме и надеть на его оголённые запястья пару наручников. Он тут же осознал всю абсурдность собственных мыслей, поэтому счастливо рассмеялся, медленно сползая на пол и чувствуя себя полнейшим идиотом, – но при этом идиотом на редкость счастливым.

***

Ближе к вечеру Мэттью разразился целым десятком сообщений, в которых без стеснения осуждал новую семью отца, рассказывая о том, чем его заняли на весь день, а под конец предсказуемо поведал о том, что хочет домой.

«Здесь мне не рады», – высветилось на экране, и это сообщение стало последним в череде посланий от него.

Доминик, ожидающий прихода Гарри, заверившего его по телефону, что он будет ровно в восемь вечера, маялся от скуки, не зная, чем себя занять, поэтому с радостью ухватился за возможность поговорить с Мэттью. Он кратко спросил, можно ли позвонить, и через пару минут его телефон разразился входящим вызовом.

– Думаю, что ты неправ, – не откладывая начал Ховард, желая успокоить Мэттью.

– Она постоянно смотрит то на часы, то на отца, – в его голосе не было грусти; наверное, он чертовски устал от таких насыщенных выходных, – поэтому я не понимаю, зачем он потащил меня сюда. Праздничный стол на четыре персоны, дурацкие подарки, которые мне не нужны, и её фальшивая улыбка, тогда как в голове творится непонятно что!

– Успокойся, – Ховард прикрыл глаза, тоже пытаясь расслабиться. Когда Беллами пребывал в подобном состоянии, его было проще всего обнять и долго не отпускать, пока все злостные мысли не исчезнут из его головы. – Когда вы поедете домой? Я бы хотел тебя увидеть завтра после школы, что скажешь?

– Что ты заговариваешь мне зубы, – теперь Мэттью улыбался, что было легко почувствовать даже по телефонному разговору.

– Кто знает, кто знает, – Доминик даже покачал головой для верности и откинулся на спинку дивана, – ты должен думать о хорошем, коего случилось достаточно, чтобы перестать зацикливаться на каких-то мелочах. Ты уедешь отсюда и вернёшься тогда, когда сам этого захочешь.

– Я вряд ли захочу, пускай он сам ездит к нам с ма в гости.

– Теперь у тебя есть право выбора, коим ты можешь воспользоваться, когда начнёшь вести с ним переговоры в следующий раз.

– Только если я не надоел ему в этот раз так, что следующего не будет.

– Он обязательно будет. Отец любит тебя, иначе бы не пытался удивить, позвав к себе в гости и организовав необычный день рождения. И пускай наши нарушенные планы всё немного подпортили, но этот день всё равно стал для тебя, как ты уже сам сказал…

– Это не из-за него, а из-за тебя. Ты смог сделать испорченный день рождения настолько запоминающимся, что вряд ли я когда-нибудь забуду его.

– Хотя бы потому, что ты… – Доминик осёкся, понимая, что произносить подобные фразы в телефонном разговоре чревато определёнными последствиями, – потому что ты получил то, чего ждал весь год?

– И не только этот.

– Об этом я не знал. Мы обязательно обсудим позже столь волнующую нас обоих тему.

– Мама завтра работает, приезжай к нам домой?

– Это… – Ховард резко сел, пытаясь осмыслить поступившее от Мэттью предложение, – это несколько рискованно, как думаешь?

– Ты больше не мой учитель, но мы продолжаем общаться, что же в этом рискованного?

– Хорошо, хорошо. Я позвоню тебе утром.

– До завтра, Доминик, – шепнул Мэттью и бросил трубку.

Может быть, его прервали, нагрянув в убежище, где он смог поговорить по телефону, или же он сказал и услышал всё, что хотел. В любом случае, время медленно, но верно подбиралось к цифре «8», а это значило, что нужно закончить с уборкой и собрать все свои вещи.

***

Вечерний Лидс был по-настоящему красив. Доминик сделал дополнительный крюк через самый центр, чтобы полюбоваться тем, что ему демонстрировал летний, ярко освещённый город. Множество людей на улице, несмотря на вечер перед рабочим днём, ютящиеся за столиками веранд парочки, выгуливающие своих питомцев любители кошек и собак… Иными словами, жизнь отказывалась стоять на месте, выгоняя даже самых отъявленных домоседов на улицу. Таким домоседом был и Доминик, возвращающийся из спонтанной поездки в Стокпорт, и ему совсем не хотелось ехать домой, чтобы уже там перекусить, принять душ и лечь спать. Желание растянуть и без того прекрасный день на ещё больше запоминающихся минут подтолкнуло его свернуть с привычной дороги и остановиться у того самого клуба, куда они с Мэттью не так давно ходили на концерт.

Припарковавшись, он выбрался из машины, поправил изрядно помятую за день рубашку, которую носил даже Мэттью, и неуверенной походкой побрёл в сторону яркой вывески. Даже на улице была слышна музыка, доносящаяся из клуба: по всей видимости и сегодня проходил концерт какой-нибудь широко известной в узких кругах группы. Так и оказалось, и на входе стандартной наружности охранник посоветовал сначала купить билет в кассе неподалёку, а уже после пытаться протиснуться мимо него. Ховард не совсем понимал, чем конкретно руководствовался, выуживая из кармана джинсов бумажник, но знал одно – лишними положительные впечатления не бывают.

***